Внутренний порок - Томас Пинчон Страница 47

— Этот адрес мне дали в «Клубе Азьятик» в Сан-Педро? Мне только пакет забрать для руководства?

Зандра потянулась к телефону, нажала кнопку, побормотала в трубку, послушала, окинула Дока ещё одним сомнительным взглядом с головы до пят, встала и повела его через всё фойе к дверям из шлифованного металла. Понадобился лишь шаг-другой, чтобы Док врубился: в минувшем году в додзё она провела больше часов, чем он перед теликом всю жизнь, — неудовольствия эдакой молодой дамочки сознательно распалять не захочется.

— Второй кабинет налево. Доктор Блатнойд через минуту к вам выйдет.

Док нашёл кабинет и огляделся, где бы проверить, не торчат ли волосы, но увидел лишь маленькое феншуйное зеркальце у двери. Оттуда на него посмотрело вроде бы чужое лицо.

— Не многообещающе, — пробормотал он. В окне за титановым столом являлся участок нижнего Заката — такерии, недорогие гостиницы, ломбарды. В кабинете стояли бобовые пуфы и лежали журналы: «Международные отношения», «Синсемильные советы», «Современный психопат», «Бюллетень атомщиков» — Доку отнюдь не стало яснее, что здесь за клиентура. Он принялся листать «2000 причёсок» и уже погрузился было в статью «Пятиточечная стрижка ножницами — о чём умалчивает ваш парикмахер», когда вошёл д-р Блатнойд — в бархатном костюме очень тёмного, почти ультрафиолетового оттенка, с широченными лацканами, в клешах и с подчёркнутыми малиновыми бабочкой и платком в кармашке. Он уселся за стол, подтянул к себе некий увесистый непереплетенный справочник и принялся с ним сверяться, время от времени поглядывая с прищуром на Дока. Наконец:

— Так… у вас есть какое-то удостоверение личности, надеюсь.

Док порылся в бумажнике, пока не нащупал визитку из китайской торчковой лавки на Северной Спринг-стрит, которой, решил он, должно хватить.

— Я не могу этого прочесть, это какой-то… восточный… что это, китайский?

— Ну, я прикинул, раз вы сами китайцы…

— Что? вы о чём это?

— Ну… «Золотой Клык»…?

— Это синдикат, и большинство у нас, так уж вышло, стоматологи, мы учредили его из налоговых соображений много лет назад, всё законно… Постойте, — вглядываясь в Дока, приходится признать, диагностически, — ещё раз, вы Зандре сказали, откуда вы?

— Э…

— A-а, так вы из этих хипповских пыжиков, не так ли. Батюшки-светы. Пришли немного взбодриться, могу поспорить… — Он вмиг извлёк откуда-то высокий цилиндр из бурого стекла, тщательно запечатанный плюхами какого-то ярко-красного пластика. — Врубитесь! только что из Дармштадта, лабораторное качество, может, и я с вами заодно… — И не успел Док опомниться, беспокойный ДС [50]накрошил сколько-то белых пушистых кристалликов кокаина в нюхабельный формат и уложил дорожками на ближайшем экземпляре «Оружия и боеприпасов».

Док сконфуженно пожал плечами.

— Я стараюсь не глотать верёвку, за которую не могу заплатить, вот в чём штука.

— Фу-у! — Д-р Блатнойд уже нюхтарил через соломинку от содовой. — Не парьтесь, зрение бесплатно, как обычно грит настройщик телевизора… Хм-м, чутка пропустил… — Он собрал остаток пальцем и рьяно втёр себе в дёсны.

Док заправил по полдорожки в каждую ноздрю — разговор поддержать, но его отчего-то не покидало ощущение, что не всё здесь так уж невинно, как выглядит. Он бывал в зубном кабинете-другом, там всегда отчётливо пахло и вибрило, чего не наблюдалось здесь так же, как комнатного эха, насчёт которого он тоже не очень понимал. Как будто происходило что-то ещё — что-то… не ништяцкое.

В дверь тихонько, но категорично постучали, и заглянула Зандра-секретарша. Она расстегнула молнию на верхе спортивного костюма, и Док теперь мог различить изысканную пару грудей без лифчика, соски заметно оживлены.

— О, доктор, — выдохнула она, едва не пропев.

— Да, Зандра, — ответил д-р Блатнойд, сияя мокроносо.

Та кивнула и вновь выскользнула в дверь, улыбнувшись через плечо.

— И не забудьте прихватить эту бутылку.

— Сейчас вернусь, — заверил Блатнойд Дока, поспешая вслед за ней, взгляд лихорадочно сфокусирован на той точке в пространстве, где только что была её задница, и обезэшенные шаги его вскоре растворились в неведомых пределах Здания Золотого Клыка.

Док подошёл поглядеть на справочник на столе. Озаглавленный «Процедурный справочник Золотого Клыка», он был открыт на главе под названием «Межличностные ситуации». «Раздел Восемь — Хиппи. Взаимодействие с Хиппи, как правило, прямолинейно. Его детская натура обычно положительно реагирует на наркотики, секс и / или рок-н-ролл, хотя в каком порядке вводить их в действие, зависит от специфических условий момента».

От дверей донёсся громкий неистовый щебет. Док поднял голову и увидел улыбчивую молодую женщину, блондинку, калифорнийку, презентабельную, в полосатом мини-платье множества разных «психоделических» цветов — она энергично махала ему, от чего громадные серьги в виде неких пагод раскачивались взад-вперёд и действительно позвякивали.

— Явилась по записи к доктору Руди на Обслуживание Улыбки!

Грохнуло из прошлого.

— Эгей! да это ж та Японика, нет. Японика Фенуэй! Вообрази, где встретились!

Миг, которого он и не страшился, и не надеялся на него, хотя время от времени кто-нибудь напоминал ему про древнее поверье американских индейцев, что, коли спас кому-нибудь жизнь, ты за него отвечаешь впредь, навсегда, и Док спрашивал себя, не применимо ли это к его истории с Японикой. Первое оплачиваемое задание у него как частного сыщика — и оплатилось оно ещё как. Фенуэи были из денежных семей Южной бухты повышенной мощности, жили на полуострове Палос-Вердес в огороженном анклаве внутри уже огороженной высокоарендной общины Роллинг-Хиллз.

— И как мне попасть к вам на встречу, — поинтересовался Док, когда папа Японики Крокер Фенуэй пригласил его к себе в кабинет.

— Наверное, придётся за воротами и на плоскости, — ответил Крокер, — например, в Ломите?

То было вполне себе дело открыл-закрыл: дочь сбежала, не стоит и дневных накладных расходов, а уж тем паче — той непомерной премии, на которой Крокер настаивал, когда Док наконец вернул Японику домой: у тёмных очков в проволочной оправе не хватает стекла, в волосах рвота, — и передал её с рук на руки на той же автостоянке, где они с Крокером повстречались в первый раз. Было неясно, отпечатался ли Доку неё на сетчатке тогда, и неясно, вспомнит ли она его теперь.

— Ну так что! Японика! что поделываешь?

— Ой, да сбегаю, главным образом? И там ещё это, типа, место такое? предки всё время меня ссылают?

Кое оказалось «Хрискилодоном», тем же скворечником на плантации в Охае, который Док не забыл — тётка Рит упоминала, а Слоун и Мики пожертвовали ему крыло. Хоть Док разок уже и спас Японику от жизни, исполненной мрачного и невыясненного хипповского ужаса, возврата в лоно семьи, очевидно, хватило ей, чтоб окончательно съехать с глузда. На нейтральной поверхности стены напротив Доку на миг вдруг явилось виденье: американский индеец в полном индейском своём прикиде, вероятно — из тех воинов, что перебили весь полк Генри Фонды в «Форте Апачи» (1948), — подходит к нему, грозно хмурясь.