Флоренс Аравийская - Кристофер Тейлор Бакли Страница 47

Флоренс посмотрела на Лейлу, которая со значением подняла брови, как будто хотела сказать: «Просто подыгрывай».

– Да, – сказал эмир, заметно выпрямляя спину (правило номер один – всегда сиди прямо, когда нагло врешь). – Это его люди нашли вас, и, надо сказать, вовремя. Один лишь Всевышний знает, какие злодейства они собирались с вами совершить.

– Хвала Всевышнему за моего спасителя полковника Бутроса, – сказала Флоренс.

– А вы разглядели их лица? – участливо спросил эмир. – Мы выследим их. Им больше не будет покоя. Хотя, возможно, они уже пересекли границу.

– А вы думаете… мои похитители были… васабийцы?

– Конечно. Ни один гражданин Матара не способен на такие варварские деяния.

Лейла что-то проворчала себе под нос. Эмир напрягся.

– Моя жена очень беспокоилась за вас, – продолжал он. – Как и все мы, разумеется. Она отправилась на телевидение и обратилась ко всем женщинам Матара с просьбой воздержаться от… естественных супружеских обязанностей до тех пор, пока вас не найдут.

– У Аристофана это сработало, – едко сказала Лейла.

Эмир поморщился.

– Это, разумеется, тоже вдохновляло нас на ваши поиски. Теперь весь Матар, и особенно мужчины, радуется вашему возвращению. Очень жаль, что вы не сможете задержаться у нас подольше. Учитывая сложившиеся обстоятельства, мне кажется, вам лучше покинуть Матар. Мне будет очень вас не хватать, Флоренс. Вы так оживили наше маленькое скучное королевство. Но прежде чем вы уедете, мне понадобится ваша помощь в одном небольшом деле.

– А почему не в двух или в трех, мой повелитель?

– А! Я вижу, это ужасное происшествие отнюдь не лишило вас чувства юмора. Блестяще, блестяще. Просто мне нужно, чтобы вы сделали одно маленькое заявление.

– Мои похитители хотели от меня того же.

– О нет, это совсем другое, – сказал эмир, пожалуй, слишком поспешно. – Мне нужно, чтобы вы помирили меня с женщинами Матара. Видите ли, так получилось, – он сердито посмотрел на Лейлу, которая ответила ему холодным презрительным взглядом, – что кое-кто создал общественное мнение, будто наше правительство было в недостаточной степени обеспокоено этим ужасным похищением. Разумеется, это абсолютная неправда. Вы ведь поможете нам изменить это мнение до своего отъезда?

Флоренс холодно посмотрела на эмира.

– Как прикажет мне ваше величество.

– Вы очень simpatico, Флоренс, это в вас говорит итальянская кровь. Я всегда обожал итальянцев, хотя при Муссолини они вели себя не очень прилично. Значит, вы восстановите мир между мной и всеми этими женщинами? Замечательно, замечательно. Ну что же, тогда разрешите откланяться. Просто не знаю, как я смогу отплатить вам за то, что вы для нас сделали. Вы непременно должны как-нибудь приехать к нам еще раз. Ах да, чуть не забыл! Презент!

Эмир хлопнул в ладоши, и в комнате появился Фетиш с черной коробочкой в руках. Эмир открыл ее. Внутри лежала богато украшенная эмалью и золотом медаль в форме львиной головы над двумя скрещенными мечами. Так выглядела государственная эмблема Матара.

– Орден Королевского льва Матара первой степени, – гордо сказал эмир, вручая награду. – Женщина получает его впервые.

Флоренс перевела взгляд на Лейлу, которая насмешливо закатила глаза.

Флоренс слегка поклонилась:

– Это великая честь, мой повелитель.

– Поторопитесь домой, моя дорогая. Поторопитесь домой. Лейла, ты не проводишь Флоренс?

По дороге к машине Флоренс и Лейла успели тихонько поговорить.

– А что это за история с половым джихадом? – спросила Флоренс.

– Не иронизируй. Мой план сработал. В течение пяти дней ни один матарский мужик не смог переспать с женщиной. За исключением моего мужа. Мощный стимул, я тебе скажу. И тем не менее если бы не этот твой мистер Тибодо, ты бы, наверное, все еще сидела в подвале. После того как тебя увезли, он тут перевернул все вверх дном.

– Бобби? А он…

– Ждет тебя у входа. У него теперь совсем новый имидж. На мой взгляд, очень смелый. Передай ему, пожалуйста, мои комплименты по этому поводу.

Флоренс услышала крики толпы еще до того, как они с Лейлой вышли из парадной двери дворца.

– Что это? – спросила она у Лейлы.

– Твои фаны, моя дорогая.

На площади перед дворцом собрались тысячи людей. Большинство из них были женщины. Увидев Флоренс, они начали улюлюкать, как это обычно делают женщины на Востоке, хотя подобная традиция уже довольно давно была забыта в прогрессивном Матаре. Потом они принялись скандировать:

– Фло-ренц! Фло-ренц!

Самой Флоренс, стоявшей перед ними на мраморных ступенях, ее собственное имя почему-то вдруг показалось похожим на название какого-то цветочного освежителя воздуха. Толпа хлынула вперед, окружив ее, каждый старался к ней прикоснуться. В руках у нее вдруг оказались цветы. Дворцовая стража попыталась оттеснить всех этих людей, но безуспешно.

Лейла тем временем была занята контролем над установленными заранее телекамерами, чтобы ни один момент этой встречи не оказался упущенным для канала ТВМатар и, следовательно, для миллионов его зрителей. В последнее время она вообще стала подмечать за собой ухватки профессионального продюсера реалити-шоу, и это несколько пугало ее.

– Фло-ренц! Фло-ренц!

Лейла склонилась к Флоренс и прокричала ей в ухо:

– Думаю, тебе надо сказать им что-нибудь, иначе они тебя не отпустят.

– Но…

– И не забудь поблагодарить Газзи, а то ты никогда не уедешь отсюда.

Флоренс покраснела и проглотила комок, вставший вдруг у нее в горле. В этот момент она чувствовала себя скорее крайне уставшей, чем торжествующей, но тем не менее подняла руки над головой, чтобы успокоить толпу. В ее сознании мелькнул образ актера Питера О'Тула, бегущего по крыше одного из вагонов начиненного динамитом турецкого поезда. Она попыталась выбросить его из головы, но не смогла. Знаменитый фильм продолжал прокручиваться перед ее внутренним взором. В следующее мгновение она вспомнила раненого турка, который стреляет из пистолета в плечо О'Тулу, и эта картина заставила ее посмотреть на толпу уже другими глазами. Флоренс стало страшно. Большинство женщин на площади были в европейских платьях, однако среди них было немало и в традиционных абайях. Быть может, антрополог из Чикагского университета не врал – наверное, не все арабские женщины хотели освобождения от мужского ига. Флоренс со страхом подумала, как легко ее убить прямо сейчас. Под любым из этих просторных одеяний могло скрываться оружие.

Тем не менее этот страх вдохновил ее. Резким жестом она заставила толпу замолчать. Люди на площади повиновались. Она открыла рот, чтобы к ним обратиться, но не нашла слов. Только сейчас она заметила, что по щекам ее текут слезы.