Незавершенное дело Элизабет Д. - Николь Бернье Страница 47

Ни одна из соискательниц места няни Мартинам не понравилась: все, что они могли предложить, не шло дальше вежливой компетентности. Ни искорки в глазах, ни улыбки – ничего такого, что говорило бы о живой, неподдельной любви к детям. Элизабет огорчилась, а вот Дейв, похоже, втайне ликовал.

«Так ли уж она тебе нужна, эта работа? – спрашивал он. – Мы же без этого не умрем». Под «этим» он имел в виду деньги.

Подумав, Элизабет решила, что для исполнения контракта придется искать дополнительные резервы – обрезать время сна, задействовать уик-энды.

Кейт отложила дневник и посмотрела на подоконник с фотографией Элизабет, улыбающейся в обрамлении сумрака. Такой энергии в ушедшей подруге она никогда прежде не видела и теперь как будто открыла для себя еще одного человека – другую Элизабет. Ее захлестнула новая волна печали.

Рядом, на шезлонге, зазвонил телефон. Номер не определился. Кейт перевела дыхание и вытерла глаза.

– Алло?

– Привет, милая… Уф, наконец-то дозвонился. Связь здесь отвратительная.

– Крис, – она выдохнула имя, как будто сделала заявление. – Ты где?

– В Джакарте. Только что добрался до аэропорта и получил более-менее приличный сигнал.

– Ты прилетел в Джакарту или уже улетаешь? – «Только бы улетал. Господи, пусть улетает».

– Прилетел. Думаю, управлюсь с одной ночевкой и быстренько на Бали. Ты не поверишь, какие здесь продаются отели. Это какое-то безумие, не сберечь такую сумасшедшую роскошь. Некоторые, конечно, в безнадежном состоянии, но по крайней мере с одним еще можно что-то сделать. Особенно если учесть, что он идет в паре с «Ангкор Ват». Это жемчужина.

Кейт пришлось сделать над собой усилие, чтобы остаться в теме.

– Так что получается? Вы их покупаете?

– Похоже, что да. Если, конечно, получим приличную цену. Вот это будет фарт. Знаю, Кейт. Мне и самому жаль, что пришлось надолго уехать с острова, но такой шанс выпадает раз в жизни. – Слово «фарт» еще звенело у нее в ушах. – Как дети?

– В порядке. Отлично Все, как обычно. Они по тебе скучают.

– Хорошо. Эй… опять проблемы со связью… слышу… – В трубке щелкнуло.

– Крис? Слышишь? Как ты там? Все спокойно? – Она помолчала. – Крис?

Голоса наложились, и его пропал. Треск помех… опять тишина… и все.

– Крис?

– Здесь. Хотел спросить, как у тебя с дневниками продвигается. Есть какие-то откровения?

– Вообще-то нет.

Кейт сказала так главным образом потому, что меньше всего хотела говорить об этом по телефону, тем более при такой плохой связи и не в лучшем настроении. Но не только. Когда они с Крисом в последний раз обсуждали эту тему – на берегу, перед его отъездом, – она высказалась, что не собирается осуждать Элизабет, если та завела роман на стороне. Но и это было еще не все. Читая дневники, она как будто собирала хлебные крошки, отыскивая путь к мудрости, стремясь понять, из-за чего люди теряют координацию и потом постепенно и незаметно отдаляются, причем один из них даже не осознает этого.

– Кейт? Плохо тебя слышу. Я… позвоню из… передай детям… – Треск прекратился, и голос Криса окончательно пропал.

Кейт посмотрела на телефон – причин внезапного разъединения могло быть несколько. Она закрыла его и дрожащей рукой положила на стол.

Вырван был целый раздел. Кейт развернула тетрадку и увидела, что в ней не хватает страниц пятнадцать, а то и двадцать. Последняя запись датировалась апрелем 1996 года.

Следующий раздел начинался с ноября 1996-го.

Кейт провела пальцем по рваным краям. Она вспомнила давнюю сердитую запись, оставленную подругой после того, как мать уничтожила ее первый дневник, ее реакцию на родительскую цензуру. На этот раз Элизабет, похоже, сделала все сама.

Понедельник, 18 ноября 1996 года

Выход найден. Я больше не встаю по утрам, считая часы до того момента, когда уложу его в постель. Если мне есть за что похвалить себя, так это за то, что все это время Джона видит улыбающееся лицо и живет в уюте и покое. И вот что я скажу: все решения, в результате которых мы оказались здесь, приняты мною с надеждой на лучшее. Прежде чем сделать тот или иной выбор, я решала, что могу это сделать. Но хватит. Никто не хочет слышать, как мать говорит такое.

Приближается День благодарения. Я принимаю всех: семью Дейва в полном составе, включая Зака с детьми, и даже моего отца, приезжающего из Лос-Анджелеса уже в третий раз. Дейв закончил сезон с наилучшим для себя результатом, а значит, его ждет очередной турнирный год.

* * *

И дальше в таком же духе. Изложение планов на праздники и перечисление турнирных успехов Дейва. Примерно так же читался бы отчет человека, пытающегося освоить новое умение, например, езду на велосипеде, и опирающегося при этом на вспомогательные средства. Взгляд скользил по напоминающим руководство записям, а мысли снова и снова возвращались к вопросу о вырванных страницах. Что там было? Скорее всего, предполагала Кейт, выплеск постнатальной депрессии. А если что-то еще? И не там ли появился мужчина, впоследствии пригласивший Элизабет в национальный парк «Дерево Джошуа»?

В записях все отчетливее звучал прежний голос Элизабет. Резкость и нервозность, с которой она критиковала других, теперь обратились против нее самой. Элизабет все внимательнее слушала голос группы и все глубже врастала в жизнь квартала.

Среда, 11 декабря 1996 года

В группе новенькая. Зовут Кейт. Недавно переехала из Нью-Йорка. Живет через пару улиц от меня. Помнится, я ее уже видела, как она отчитывала парня из службы доставки. Было весело. «Вот что я вам скажу, – говорила она, стоя на дорожке с ребенком на руках. – Что, если мы договоримся встретиться завтра пополудни в вашем доме, и вы сидите четыре часа и ждете, отложив миллион других дел, а потом я заявляюсь и объявляю, мол, так и так, чего надо, у меня сейчас нет, придется подъехать завтра. Как вам такое понравится?»

Я как раз проходила мимо с коляской и, не сдержавшись, громко рассмеялась. Она тут же повернулась ко мне. «Я разве не права?» Что ж, свежая кровь в нашем захолустье не помешает.

Когда Кейт решила не возвращаться на работу, переезд в Саутбрук представлялся делом совершенно естественным. Если собираешься оставаться дома с малышом, рассудила она, то уж лучше окружить себя людьми, которые занимаются тем же самым и общаются друг с другом запросто, через подъездную дорожку.

Вот только на дорожку никто здесь не выходил. Они выезжали из гаражей в своих здоровенных внедорожниках, а потом в них же заезжали обратно, так что за первую неделю Кейт познакомилась только с соседскими бамперами, но не с самими соседками. Каждый день она по несколько раз выходила из дома, придумывая самые разные причины, и, невзирая на то что стояла зима, с закутанным так, что из-под слоев одежд выглядывали только глаза, новорожденным Джеймсом. Но сколько бы раз она ни предпринимала эти вылазки, никто не остановился, никто не попытался с ней заговорить. До Элизабет.