А еще я танцую - Жан-Клод Мурлева Страница 47

Отвечаю на твой первый вопрос. Нет, я не знаю, где она сейчас. С тех пор как она пропала, она не подавала никаких признаков жизни — ни Диего, ни Матео, ни мне. Тебя это поражает? Меня тоже. Не знаю даже, жива ли она еще. Может, мы вообще больше никогда ее не увидим. Я знаю одно: я слишком долго из-за нее плакала. И я больше не хочу, чтобы она портила мне жизнь.

Я хочу жить, танцевать, чувствовать себя легкой и свободной. Расправить крылья. Избавиться от нее.

Думаю, ты тоже.

Целую тебя.

1 мая 2013

От кого: Пьер-Мари

Кому: Глория

Милая Глория!

Ну, вот мы и открыли нараспашку окна и двери. Это очень хорошо. Если тебе удастся подняться над пережитым, я буду только рад. Во всяком случае, всем сердцем желаю тебе этого.

Еще хочу сказать тебе, что ты замечательная и что я тобой горжусь.

Танцуй, красавица моя. Танцуй и наслаждайся вновь обретенной свободой.

Шлю тебе свое отцовское благословение, хоть я и отец номер два.

Р. S. Я переписываюсь с женщиной, которая прислала мне эти письма. Если я вдруг узнаю от нее что-то про Веру, сообщу тебе, а уж ты скажешь, интересно это тебе или нет. Годится?

2 мая 2013

От кого: Пьер-Мари

Кому: Аделина

Дорогая Аделина!

Где вы?

Доберутся ли до вас значочки, которые появляются у меня на экране, пока я тюкаю по клавиатуре четырьмя пальцами (я написал четырьмя пальцами — двумя указательными и двумя большими — двенадцать романов), так вот, доберутся ли тем или иным способом до вас эти значочки, где бы вы ни находились — в Париже, в своем Ле-Клуатре или где-нибудь еще? Сработает современная магия или нет? Может, мы с вами — просто персонажи электронной сказки? А в конце мы законнектимся и произведем на свет целую кучу маленьких электрончиков?

Две недели полного молчания. Последнее письмо было от меня — я проверил. И словно вернулся во времена Пойдем, Котик. Тогда, если я говорил: «Надо пригласить того-то и того-то, я хочу с ними повидаться», — она отвечала мне: «Нет, сейчас их очередь нас приглашать, в прошлый раз это мы их принимали». Я возражал: «Да какая разница?» — но она стояла на своем: «Очень большая! Сейчас их очередь нас приглашать!» Аделина, сейчас ваша очередь мне писать! Пойдем, Котик была совершенно права. Зачем только я с ней развелся!

Мне не хватает вашего голоса. Да, знаю, я никогда его не слышал, как никогда не видел вашего лица. Когда я говорю «ваш голос», я имею в виду вашу манеру говорить. Мне не хватает нашего общения. Мне не хватает нас.

Знаете, что меня больше всего привлекает и трогает в книгах, фильмах и театральных постановках? Трогает больше, чем непосредственно сюжет? То, в какой «одежке» мне их предъявляют. Тональность, в какой мне рассказывают историю. Текстура. Ткань, из которой она соткана. Фотографы называют это зерном. В ваших письмах, Аделина, есть зерно. Мне нравятся и ваши истории, и то, как вы их рассказываете.

Хотя нет, неправда. А правда выглядит менее академичной. Просто я за вас волнуюсь.

Ответьте мне, пожалуйста.

За эти две недели много всякого случилось. Неужели вам не интересно узнать, что именно?

Ладно, попробую подкинуть приманку. 1) Я вскрыл ваш большой пакет; 2) Человек, которого я расспросил (это Глория), мне ответил; 3) десять дней назад я получил письмо, автор которого послал меня в ж… Вам все еще неинтересно?

Обнимаю вас.

Жду.

P. S. Кстати, да, мне бы очень хотелось сыграть с вами в «Раз-два-три, замри!». Обещаю, что буду считать медленно-медленно, а поворачиваться еще медленней, чтобы вы успели незаметно ко мне подкрасться.

2 мая 2013

От кого: Аделина

Кому: Пьер-Мари

Дорогой Пьер-Мари!

Если бы я не получила ваше последнее письмо, то воспользовалась бы как предлогом приближающейся датой, чтобы поздравить вас с днем рождения. 5 мая я написала бы вам несколько дежурных фраз типа: «С днем рождения! Надеюсь, у вас все хорошо. Обнимаю» — и стала бы с лихорадочным нетерпением ждать от вас ответа. Но вы меня опередили и — вот сюрприз так сюрприз! — сами сделали мне подарок! И даже не один! Если считать за подарок каждое ваше слово, то я получила сразу 366 подарков, и все — в одном пакете! Хотите знать, какие из них понравились мне больше всего? Вот, в порядке поступления: «дорогая» и сразу затем — «Аделина». Если бы вы на меня еще злились, вы написали бы по-другому. Потом — «голос», «не хватает» и «общение», а также вся грамматически неправильная конструкция, перевернувшая мне душу. Пьер-Мари, мне тоже ужасно не хватает нас! Впрочем, все вышеперечисленные выражения разом утратили бы в моих глазах всякую ценность, если бы в конце послания я не прочитала простое и поразительное признание: «Я вскрыл ваш большой пакет».

Вы вскрыли мой большой пакет и не набрасываетесь на меня с проклятиями?

Вы вскрыли мой большой пакет и не пережили болевой шок?

Может, вы в больнице? Или скончались на месте?

Вы вскрыли мой большой пакет, и это вы волнуетесь за меня?!

Мир перевернулся с ног на голову. Я не знаю, что еще сказать. Я не сделала ничего, чтобы заслужить ваше прощение, но вы меня простили. На вас снизошла благодать? Вам явилась Богородица? Или мое знаменитое невезение каким-то чудесным образом меня покинуло?

Пьер-Мари, я чувствую себя ужасно глупо. Пытаюсь шутить, но шутки выходят натужными. Деликатность вашего письма вынуждает меня к скромности. Поэтому я просто принимаю свалившееся на меня счастье — увидеть, как вы вновь появляетесь из небытия, где чуть было не сгинули навсегда, и постараться восстановить ту хрупкую связь, которую мы называем дружбой.

Пойдем, Котик отличалась большой практичностью, и я отдаю ей должное, поскольку сама начисто лишена этого качества. Да, отвечать была моя очередь, но я рассудила, что, пока вы не вскроете пакет, с моей стороны будет честнее помолчать. Если сейчас я расскажу вам о пустяках, из которых состоит моя жизнь, поверите ли вы мне? Чем я докажу свою искренность? Задавайте любые вопросы: я отвечу на любой без уверток и обмана, клянусь памятью Филимона, моего ангелочка, моего драгоценного умершего мальчика. Ничего весомей у меня нет. Даже если я вам лгала или слегка приукрашивала действительность, в главном я ни разу не покривила душой. А главное для меня — это Филимон.