36 рассказов - Джеффри Арчер Страница 48

Пол хлева был покрыт грязной соломой. Здесь были курицы, овцы и быки, а пахло так, как пахнет сточная канава на улицах его страны. Он зажал нос, но его все равно затошнило. Мужчина пытался убрать самую грязную солому, чтобы соорудить в середине сарая сколько-нибудь чистое место для женщины — занятие довольно безнадежное. Когда он сделал все, что было в его силах, то помог толстухе сойти с осла и нежно посадил ее на солому. Затем он подошел к корыту в дальнем конце хлева, зачерпнул в пригоршни воду и вернулся к толстой женщине, стараясь пролить как можно меньше.

Мальчику становилось скучно. Он уже собирался уйти и продолжить свое путешествие домой, когда женщина наклонилась, чтобы напиться воды из рук мужчины. Накидка упала с ее головы, и он впервые увидел ее лицо.

Мальчик уставился на нее: он никогда не видел более красивого лица. Они отличались от других женщин из ее колена: кожа была почти прозрачной, а глаза ярко блестели. Но еще больше его поразили ее самообладание и манеры. Он никогда еще ни перед кем не испытывал такого трепета, даже во время своего единственного посещения Сената, когда цезарь Август выступал там.

На мгновение он замер, как загипнотизированный. Но моментально понял, что должен сделать. Он прошел в открытую дверь к женщине, опустился на колени, вытянул руки ей навстречу и подарил ей курицу. Она улыбнулась, но ничего не сказала. Он протянул ей два граната, и она улыбнулась опять. Тогда он бросил к ее ногам остальную провизию. Она по-прежнему молчала.

Бородатый мужчина подошел к ним, держа в пригоршнях очередную порцию воды. Увидев молодого чужестранца, он упал на колени, расплескав воду на солому, и закрыл лицо руками. Мальчик мельком оглянулся на него, но остался стоять на коленях, не отводя глаз от женщины. Наконец он поднялся и пошел к двери хлева. У выхода обернулся и посмотрел на спокойное лицо женщины. На этот раз она подняла голову и впервые посмотрела ему в глаза.

Юный римлянин постоял секунду на пороге и склонил перед ней голову.

Когда он вернулся на извилистую тропинку, чтобы идти домой, уже наступили сумерки. Но ему не было страшно. Наоборот, он чувствовал, что совершил что-то хорошее и ничего плохого с ним случиться не может. Он посмотрел в небо и увидел у себя над головой первую звезду. Она светила так ярко на востоке небосклона, что он подумал: а где же другие? Но отец рассказывал ему, что в разных краях видны разные звезды, поэтому он отогнал эту загадку.

Дорога теперь была пустынна, и мальчик смог прибавить шагу. Он уже подходил к дому, когда услышал крики. Он быстро обернулся и посмотрел на холмы, чтобы увидеть, откуда исходит опасность. Поначалу он не увидел ничего особенного, но, приглядевшись, заметил, как какие-то пастухи прыгали, пели, кричали и хлопали в ладоши.

Марк рассказывал ему, что пастухи в этой стране время от времени производят много шума по ночам, поскольку верят в то, что так они отпугивают злых духов. «Как же можно быть настолько глупым?» — подумал мальчик. Пастухи пали на колени и уставились в небо, словно внимательно прислушиваясь к чему-то.

И вдруг внезапно наступила темнота.

Мальчик со всех ног бросился к своему поселению — он хотел побыстрее оказаться в нем и увидеть, как часовой задвигает изнутри деревянный засов.

Он бы побежал еще быстрее, но тут его взору предстало странное зрелище. Отец учил его никогда не показывать страха перед лицом опасности, так что мальчик попытался дышать спокойно, чтобы скрыть свой испуг. А он был напуган, но гордо продолжал идти дальше, исполненный решимости не уступать дорогу чужеземцам, как бы красиво одеты те ни были.

Перед ним показались три верблюда, а на них — трое мужчин, смотревших на него. Первый был закутан в золото, его плащ накрывал руку, державшую что-то. На боку в ножнах, покрытых драгоценными камнями, висел меч. Второй мужчина был одет в белое и вез в руках серебряную шкатулку. Третий был в красном и придерживал рукой деревянный ящик.

Мужчина в золоте поднял руку и обратился к мальчику на странном языке, который тот никогда раньше не слышал — даже от своего наставника. Когда стало ясно, что мальчик не понимает, что ему говорят, второй попытался заговорить на иврите, а третий — еще на одном непонятном языке.

Мальчик скрестил руки на груди и не уступал дороги. Он сказал им, кто он, куда идет, и потребовал, чтобы и те трое сказали ему, куда направляются. Он надеялся, что писклявый голос не выдаст его страха. Мужчина в золоте спросил мальчика на его родном языке.

— Где тот, кто родился, чтобы стать царем иудейским? Мы видели звезду на востоке и идем поклониться ему.

— Царь Ирод живет за…

— Мы не говорим о царе Ироде, — сказал второй, — потому что он человек, как и мы.

— Мы говорим, — сказал третий, — о Царе Царей. Мы пришли с востока, чтобы предложить ему золото, ладан и смирну.

— Я ничего не знаю о Царе Царей, — сказал мальчик уже более уверенно. — Я признаю только цезаря Августа, императора лучшей половины мира.

Мужчина в золоте покачал головой и, показывая на звезду, сказал мальчику:

— Видишь эту яркую звезду на востоке? Как называется деревня, над которой она сияет?

Мальчик посмотрел на звезду. В ее лучах деревню действительно было видно лучше, чем при свете дня.

— Это может быть только Вифлеем, — сказал мальчик, смеясь. — Никакого Царя Царей вы там не найдете.

— Мы найдем его даже там. — И, прекратив разговор, трое мужчин в плащах продолжили свой путь в Вифлеем.

Озадаченный, мальчик продолжил путь. Ему оставалась еще одна стадия. Небосклон был теперь совершенно черным, но, когда он оборачивался в сторону Вифлеема, то ясно видел яркий звездный свет.

Добравшись до огромных деревянных ворот, он громко заколотил по ним кулаком. Часовой с обнаженным мечом и ярким факелом в руках пришел посмотреть, кто это осмелился побеспокоить его. Увидев мальчика, он нахмурился.

— Губернатор очень сердит на тебя. Он вернулся на закате и уже собирался отправить группу солдат на поиски.

Мальчик проскользнул мимо часового и побежал к дому, где застал отца, отдающего приказ легату с десятком легионеров. Мать стояла рядом и рыдала.

Губернатор обернулся и увидел сына.

— Где ты был? — спросил он ледяным тоном.

— В Вифлееме, отец.

— Да, я знаю это. Но что заставило тебя задержаться так надолго? Разве я не говорил тебе бессчетное количество раз, чтобы ты приходил в поселение до темноты?

— Да, отец.

— Тогда немедленно отправляйся в мой кабинет.

Мальчик без всякой надежды посмотрел на мать и пошел вслед за отцом в его кабинет. Часовой подмигнул мальчику, когда он проходил мимо, хотя и понимал, что ничто теперь не сможет его спасти. Отец вошел первым и сел на деревянный стул, стоявший у стола. Мать прошла следом и встала у двери, вытирая глаза.