История русской балерины - Анастасия Волочкова Страница 48

К счастью, теперь я уже знаю ответ на вопрос: «Почему Волочкову надо непременно откуда-то гнать?» Потому что ей больше всех надо. Да, признаю, мне надо больше всех. Работы больше всех, спектаклей больше всех, концертов больше всех. Больше всех и лучше всех! Я так устроена. Я рыдала, когда прочла строки из дневника Мариса Лиепы: «Бесперспективность – это, наверное, самое страшное в жизни… Для чего ждать, жить, быть? Вот и убиваю себя, чтобы все во мне омертвело… Самое страшное в этом – не умереть, а понятие „не жить“. Не жить – это страшно… О, сколько времени я уже так живу в Большом театре…»

Когда не крайний, не самый, не лучший – это и есть для меня «не жить».

Не танцевать – не жить.

Мое неожиданное чудесное возвращение в театр по требованию Юрия Григоровича состоялось уже в отсутствие Владимира Васильева.

Ранее я рассказывала о создании Григоровичем новой редакции «Лебединого озера», где мне была доверена роль Одетты-Одиллии. В этот же период (второе пришествие Григоровича в Большой театр) мне посчастливилось станцевать еще одну его премьеру – «Раймонду».

Юрий Николаевич в своей новой версии балета очень бережно отнесся к наследию Петипа, при этом он сумел вдохнуть свежую жизненную силу в ткань балета. В его редакции глубже стала связь хореографии, музыки и сюжета. Спектакль стал более компактным и цельным. Его сюжетные линии приобрели четкость и новую выразительность.

* * *

Вверсии балета «Раймонда» Константина Михайловича Сергеева, той, которую я танцевала в Мариинском театре, все, что происходит по сюжету, – и появление Абдерахмана, и его поединок с Жаном де Бриенном, – Раймонде только снится. Пришедшие на праздник друзья играют ей на лютне в саду, и она блаженно засыпает под их напевную музыку. Как всегда, проводя параллели между моим творчеством и моей личной жизнью, мне снова кажется, что Раймонда – это про меня. Изначально я воспринимала моего мужа Игоря Вдовина в образе сарацинского шейха, который постепенно превращается в настоящего рыцаря.

Игорь удивительно корректно и внимательно ухаживал за мной. Он всегда показывал, что моя жизнь со всем ее безумным багажом его искренне интересует, что он готов участвовать в ней. Не терпеть, а именно участвовать и поддерживать меня во всех начинаниях. Причем это проявлялось в мелочах. Но ведь вся наша жизнь и состоит из мелочей.

Игорь совершенно неповторимо дарил мне цветы. Конечно, мне и другие мужчины дарили роскошные и фантастически дорогие букеты. Но с Игорем я осознала, что ранее это была скорее демонстрация красоты их «павлиньих перьев». Игорь всегда составлял букеты сам. Причем необязательно это были «охапки», порой он дарил маленькие изысканные букетики. Главное, что меня всегда удивляло, – разнообразие и оригинальность выбранных им композиций. Где бы я ни танцевала, будь то Канада, Норвегия, Франция, города России от Дальнего Востока до Кавказа, в каждом городе после концерта я получала от него какой-нибудь неординарный букет. Если попытаться представить все подаренные им цветы, то получится целое цветочное море.

Однажды в Норвегии я умудрилась за сутки станцевать три спектакля «Лебединое озеро» – вечер– утро—вечер. И после каждого из спектаклей Игорь подарил мне по букету – из красных, белых и желтых роз. А на гастролях в Петербурге, когда я танцевала «Лебединое озеро» в Мариинском театре, после каждого акта мне были преподнесены определенные композиции. После «белого» акта – белое перо с прикрепленными к нему цветками, после «черного» – черные перья над стеблем цветка.

Во время нашей совместной жизни с Игорем у нас возникли очень добрые и милые традиции. Каждый месяц второго числа мы отмечали день нашего знакомства, причем по-разному: это мог быть торжественный вечер в ресторане или посещение спектакля или концерта. Еще у нас образовалась традиция писать друг другу открытки, особенно на время поездок. Я постоянно находила их в своем багаже, уезжая на гастроли. Также и Игорь, отправляясь куда-либо по делам, всегда находил в своем чемоданчике мою открытку с какими-то добрыми словами.

Я никогда не забуду день нашей свадьбы. Я мечтала о нем еще будучи маленькой, в возрасте шестисеми лет. Я представляла свою свадьбу совершенной и сказочной – самой роскошной, самой красивой, с лучшими свадебными платьями. (Уже тогда я думала, что у меня будет не одно платье, а несколько.) И вот когда это событие случилось наяву, а торжество состоялось в мистический день – 07.07.07, мой муж Игорь подарил мне праздник гораздо более чудесный, чем я могла представить в своих самых смелых детских фантазиях!

Было все, в том числе и самые красивые наряды. Я сменила за свадьбу несколько платьев: белое, украшенное жемчугом и другими драгоценными камнями, «царское» жемчужно-кремовое, названное так за то, что на нем блистало полмиллиона камней Сваровски, изумительной красоты розовое с белым и, конечно, платье моего любимого фисташкового цвета. Все – со шлейфами.

К гостям я прилетела на воздушном шаре. Сама идея принадлежала мне – очень хотелось появиться перед гостями как-нибудь неожиданно и необыкновенно. И тогда Игорь сделал все возможное, чтобы воплотить мою идею. Был изготовлен специальный воздушный шар белого цвета, украшенный золотыми лентами, к нему привязали качельки, на которых я и должна была «спуститься с неба». Причем накануне мы проводили репетицию «прилета», ведь качельки были без страховки. И как только меня в этот шар попытались усадить, поднялся страшный ветер и полил дождь. Шар начало мотать так, что двенадцать человек не могли удержать его на одном месте. Тогда Игорь сказал, что шар отменяется, моя жизнь ему дороже. Но в день свадьбы погода наладилась, и мне захотелось рискнуть. И, по-моему, не зря: мое праздничное оригинальное появление задало прекрасный высокий и романтический тон всему торжеству.

Свадьба проходила в двух дворцах. В Санкт-Петербурге – в Тронном зале Екатерининского дворца, на плацу, в галерее и на прудах и в Москве – в Юсуповском дворце. Мы придумали много забавного и интересного для гостей, к примеру, плавание на гондолах и бочку с виноградом, который гостям было предложено мять босыми ногами для последующего превращения виноградного сока в вино. И я надеюсь, что больше всех этот праздник запомнится нашей дочке Ариадне, потому что она была самой красивой на свадьбе, такой маленькой принцессой, и первый танец принадлежал именно ей, а не жениху и невесте.

Честно говоря, мне кажется, что в современном мире люди перестали правильно воспринимать ритуалы. И совершенно зря. Свадьба – очень важный этап в жизни человека. Можно сказать, середина пути между крещением и отпеванием. Такой обряд нельзя совершать «для галочки», он должен быть настоящим, большим событием, которым можно потом гордиться и помнить всю жизнь.

А свадьба действительно получилась замечательной! И я очень благодарна Игорю за то, что он сделал возможным действо, в котором я ощущала себя настоящей царицей. В тот момент, когда мы отъезжали от моего дома, который находится возле Русского музея, на белой с золотом карете, украшенной фисташковыми розами и зелеными листьями, словно вернулась атмосфера пушкинских времен. Даже машина, которую Игорь для нас заказал, – ретро-лимузин золотистого цвета, была эксклюзивной и ехала из Москвы специально для свадьбы. Я понимаю, что можно было взять любую другую машину в Петербурге, но Игорю хотелось, чтобы нас вез автомобиль, который существует в единственном экземпляре. Вот такой подход меня всегда очаровывал и восхищал. Он даже придумал для нас свадебный поезд! Свадебный поезд № 1 Москва – Санкт-Петербург – Москва со специальными комфортными купе для гостей, в котором для нашей семьи был выделен целый вагон с уникальным интерьером.