Я другая - Андрей Кузечкин Страница 48

— Короче, — перебила Элен. — Что за тупейшую, позорную, уродскую фигню ты тут нам впариваешь? Ты это сама выдумала?

— Нет, это я читала.

— Читала? Где?

— В «Планете скандалов». Там статья была под названием «Человеческий курятник».

— Все статьи в «Планете скандалов» сочиняет один и тот же человек, под разными псевдонимами, — сказала Элен. — И каждая новая глупее предыдущей. Я пыталась читать этот журнал, дошла до материала про девочку-экстрасенса, которая пряталась от спецслужб в студенческой общаге, и мне хватило. Чем там все закончилось, в этой сказке про страшного мужика?

— Его вызвал на бой этот парень, который брат. И победил. Хитростью, но победил. Труп они потом где-то спрятали. А парень стал новым падишахом. И никого не бил и не командовал. Ему и командовать не надо было, потому что бабы его очень полюбили и сами все для него делали.

— Ага. Хеппи-энд. Я так и думала.

Последний дом, который попался им той ночью, вновь оказался роскошным кирпичным особняком. Возле дома стояло несколько иномарок. Внутри играл ар-эн-би и двигались силуэты стройных девушек и крепких юношей. Движения, впрочем, не соответствовали плавной музыке, были рваными и неуклюжими: среди танцоров уже не было ни одного трезвого. А может, дело было даже не в алкоголе, а в чем-то совсем нелегальном.

В саду имелась очень хорошая беседка, там и расположились трое шпионов.

— Золотая молодежь… — завистливо вздохнула Юля и указала на танцующую напротив окна девушку с африканскими косичками. — Смотри, смотри! Я хочу такие же!

— Тебе не пойдет.

Юля будто не слышала ее слов. Она встала со скамейки, вытянула обе руки вверх и задвигалась на одном месте, соблазнительно изгибаясь под музыку. И, как всегда, не попадая в ритм.

— Я так люблю танцевать! — воскликнула она. — Ну, что же вы? Давайте со мной!

— Я не умею… — признался Артем.

А Элен только фыркнула и вновь припала к своей камере.

Сейчас кто-то выйдет из домика и начнет блевать. Или выйдут двое и начнут драться. Или группа людей уйдет в соседнюю комнату и устроит там оргию. Все это неплохо… но все это было, было, было. Вот если бы они там детей расчленяли! Жестоко, конечно, но представьте себе заголовки газет: «Папарацци, пожелавший остаться неизвестным, раскрыл банду маньяков!»

Элен вновь повернулась к Юле. Та уже сидела на коленях у Артема и ворковала:

— Тема, а я тебе нравлюсь?

— Да. Ты классная!

— Ты считаешь, что я красивая?

— Да! Очень! Просто супер!

— А ты бы на мне женился?

— Да хоть сейчас!

— Серьезно, давай поженимся?

— Давай… Только я найду нормальную работу. А то в сетевой бизнес я уже не верю!

Элен не могла понять: подыгрывает ли Артем шуткам Юли или он и впрямь такой оголтелый носок.

— Валим отсюда, — сказала она. — Мне надоело. Спать пора.

Домой шли медленным ленивым шагом. Артем и Юля обнимались. Что ни говори, они неплохо смотрелись вместе, эти двое! Как жаль, что это лишь игра.

— Лена, а ты в курсе, что Тема сегодня ночует у нас?

— С какой стати?

— Он мой жених, ты что, забыла?

— Я же сказала: никого к нам сегодня не водить!

— К кому это — «к вам»? Тема идет в гости ко мне. А тебя мы приглашать не будем!

— И на здоровье. Тема, тебе это нужно?

— Да… — неуверенно сказал он. — Только папа с мамой волноваться будут… И пусть волнуются. Пусть привыкают, что я взрослый.

— Мой-то герой! — Юля потрепала Артема за щеку.

— Ну как тебе прогулка, Тема?

— Невероятно! Такого приключения у меня вообще никогда не было!

Скучно ж ты живешь, подумала Элен.

Попрощавшись с Артемом, они вернулись в сказочный домик.

Сводные сестры встретились утром, за завтраком. Когда Элен проснулась, Юля уже вовсю возилась на кухне с яичницей, бутербродами и горячим кофе.

— Ну как тебе Артем? — спросила Юля, хихикая.

— Да как в прошлый раз. То есть никак. Но вы хорошо смотрелись вместе…

Юля захихикала еще противнее:

— Ты что, хочешь сказать, что мы с ним созданы друг для друга? Я и этот чудесный мальчик?

— Да ничего я не хочу…

Понедельник… Еще один ни к черту день.

Весь день к Элен подходили мальчишки и спрашивали: «Что случилось с Оксаной Федоровной?» Вся гимназия была взволнована тем, что всеобщая любимица оказалась в больнице. Скудные сведения об ожогах Оксаны успели обрасти чудовищными подробностями. У Элен спрашивали (мальчишки — с ужасом, девчонки — со злорадством):

— Правда, что у нее теперь вместо лица большой волдырь?

— Она совсем облысела?

— Оксана Федоровна теперь будет делать пластическую операцию?

Элен думала: «Да провалитесь вы вместе с вашей…» — и в этом месте обрывала себя. Не надо желать Оксане зла, ей и так досталось.

Домой Элен и Юлю вез Виктор. Бодрый, но иногда выпадающий из реальности — спросишь у него что-нибудь, а он молчит, думая о чем-то своем, и только через несколько секунд спохватывается и как ни в чем не бывало отвечает на вопрос:

— С ней все будет хорошо… Она не сильно пострадала… Маленькие ожоги на спине, шее и правой руке… Я ей купил кучу всяких фруктов… ноутбук оставил, чтоб ей не было скучно…

Видно было, что он подавлен тем безжалостным цинизмом, с каким в его счастливую семейную жизнь вторгся этот жестокий несчастный случай. Элен, которая знала, что это вовсе не случай, очень жалела Виктора. Юля делала вид, что тоже.

— Витя, а давай мы тебе сегодня ужин приготовим! — сказала она, дотронувшись до плеча Оксаниного мужа.

— Не надо, — ответил Виктор. — Спасибо, Юля, ценю твою заботу. Но я сам могу о себе позаботиться.

— Юлька, ты что, не видишь: человек хочет побыть один! — прошипела Элен с заднего сиденья.

— Витя, мы все равно к тебе заедем через пару дней, — пообещала Юля, ласково оглаживая его руку, от плеча до локтя. — Тебе сейчас нельзя долго быть одному.

— Спасибо, Юля. Спасибо, — кивал Виктор. — Ты такая заботливая девочка.

Очень благодарный голос. Ведь именно Юля вовремя облила Оксану водой из ведра! Эх, Виктор, а вот бы ты спросил: Юленька, а как получилось, что рядом с мангалом стояло ведро с водой? И как это ты так быстро сообразила его применить? Впрочем, она бы нашла что ответить. Это уж точно.

Приехали. Элен отдала Виктору ключи от его особняка и на прощание поцеловала его в подбородок. И только поднявшись на свой этаж, она вдруг задала себе вопрос: зачем?