Школа строгого режима, или Любовь цвета юности - Наталья Штурм Страница 49

В своей любви я не хочу признаться!

Я представляла сотни тысяч раз,

Как нож вонзаю в сердце чужестранца,

А он…

– Девчонки, – волновалась Таня, – я не знаю, чем закончить! Позитивно? Или печально? Может, вместе придумаем конец?

Я поправляла платье, одолженное у соседки по лестничной клетке, Вика сидела рядом и сверлила глазами чьего-то папашу у стенки. Зал был переполнен. Торжественная часть выпускного – это начало праздника юности, который продлится до зрелости.

– Ну, девчонки, помогите закончить стих! Шумская, думай, ты ж генератор идей! – не успокаивалась Танька.

– Сейчас Борис Настю принесет, она больше идей нагенерировала. Вот у нее и спросишь, – заржала я, и Вика присоединилась.

Борис внес загипсованную Настю в зал, посадил на стул и сел рядом. От нас подальше. Вдруг обострятся «творческие идеи».

– Да, похоже, Настю нам сегодня не заполучить, – отметила я, обменявшись приветствиями со счастливой парочкой. – Тань, давай, что там у тебя? Какая рифма нужна? Есть два варианта – один позитивный, другой… не очень.

– Давай оба! – оживилась поэтесса Таня.

– «Как нож вонзаю в сердце чужестранца, а он в лицо смеется… пидорас». Ну как?

Таня задумалась.

– Это позитивный вариант или не очень?

Я тоже задумалась.

– Это тебе решать. Просто мало рифм к словам «сотня тысяч раз». Понимаешь?

Вика ошалело взглянула на нас и выдала:

– «И разрывается в трусах его фугас!»

Мы чуть со стульев не попадали с Танькой! Это ж надо – столько талантов в нашей Вике скрыто!

– А это позитивная концовка или как? – загибаясь от смеха, не отставала Танька.

– Позитивней некуда! – хохотала я. – Без «конца» ему точно «весело» будет. А тебе тем более, ха-ха-ха!

В зале загремела бравурная музыка, и все примолкли.

– Торжественный вечер по случаю окончания средней школы объявляю открытым! – Добрая директриса торжественно обвела зал лицом. – Сегодня мы вручаем нашим выпускникам аттестаты. Мы шли к этому дню долгих десять лет. Маленькими детьми вы пришли в эту школу, где добрые учителя научили вас читать, писать, считать. Теперь вы выросли и стали почти взрослыми. И нам очень хочется, чтобы те силы и знания, которые мы в вас вложили, дали достойные плоды, и вы стали хорошими людьми и прекрасными специалистами. Сегодня мы выпускаем и наш театрально-литературный класс, десятый «Б». Эти ребята пришли к нам всего два года назад, но мы никогда не забудем времени, проведенного вместе. Я думаю, что и у вас, и у нас, учителей, остались яркие воспоминания… А сейчас мне хотелось бы вручить аттестаты ребятам, которые лучше всех проявили себя за время учебы и окончили школу с золотыми медалями. Марк Горный! Пожалуйста, проходи сюда на сцену получить золотую медаль. Поздравляем тебя! Аплодисменты! Анна Сурова! Комсорг и отличница! Анечка, мы ждем, вот сюда, получи, молодец! Аплодисменты, друзья мои! Татьяна Григорьева! Танечка с литературного отделения, но закончила школу на одни пятерки! Молодец, Танечка, мы гордимся тобой!

Далее проследовали еще четыре фамилии из параллельного класса, а потом аттестаты раздали остальным.

– Тебе тоже дали аттестат? – повернулась ко мне с первого ряда Сурова. – Я думала, тебя со справкой выпустят. Или опять твоя мама приходила к Агриппине просить?

Танька шикнула на нее, а Вика ткнула в плечо:

– Угомонись ты хоть в выпускной!

Но я все равно огорчилась. Что она мою маму трогает?

Мама сидела на последнем ряду и сдержанно улыбалась. Дочка школу закончила. Это событие для каждой семьи. Для полной и неполной. Без отца еще сложнее дать ребенку достойное образование. А я так и не сумела принести ей аттестат с пятерками. Эх…

Я пробралась на задний рад, поцеловала маму и сунула ей картонку с отметками:

– Извини, ну не отличница… Пятерки только по литературе и физре… Ну, ты знаешь…

Мама улыбнулась.

– Судя по твоим рассказам, у вас в отличниках те еще экземпляры… – Потом посмотрела аттестат и иронично добавила: – Да… с такими отметками ты должна вырасти о-очень хорошим человеком…

А потом все гости разошлись, и остались только два десятых класса – «А» и «Б». Выпускной – это единственный день, когда родители скидываются детям на выпивку. Но народу этого, конечно, мало, поэтому у ребят оказались еще и заначки. Музыка плавно сплелась с нашими заплетающимися движениями – это мы начали отмечать свой переход во взрослую жизнь.

Загипсованная Настя сидела в уголке с Борей. Со стороны они напоминали юбилейных старичков на золотой свадьбе. Только «бабушка» хворая. До их расставания был еще месяц. Они не знали и были счастливы.

Викуся уже кружила в танце учителя физкультуры. В благодарность за единственную пятерку. Больше не нашлось достойной пары на вечер.

К Таньке с золотой медалью лучше было не подходить. Под винными парами она была взрывоопасна, могла ринуться мстить всем «магомедам» сразу.

А моего Женю к нам не пустили. Потому что он был из девятого класса. А зачем им праздник? Им еще год тянуть. Нечего раньше времени веселиться на чужом пиру. И мне стало дико грустно. Что ж, если у меня нет парня из класса, я теперь должна одна всю ночь куковать?

Я внимательно оглядела зал, задерживая взгляд на каждом из моих вчерашних друзей, и подумала: «Что нас связывает отныне?» Таких разных… И поняла – нас связывает то, что все мы участники Ленинского зачета.

Я подошла к окошку актового зала. Женя стоял под окнами и смотрел вверх. Я открыла огромную старую раму и легла на подоконник:

– Эй, привет! Поднимайся в зал!

Женька замахал руками:

– Не пускают! Бесполезно!

– Тогда я спускаюсь к тебе!

– Не вздумай! Слышишь? Это рискованно!

Не раздумывая, я влезла на подоконник и шагнула на пожарную лестницу.

Третий этаж старого здания сталинской постройки. Ржавая лестница присоединена двумя узкими железяками к кирпичной стене. Шаткая, неверная – видимо, в школе никогда не было пожаров и администрация потеряла бдительность. Во всяком случае, воспользоваться ею смогли бы только пожарные – отступ от стены был метр, а ближе к земле отсутствовали нижние перекладины. Забраться на лестницу снизу можно было, только подпрыгнув и подтянувшись. А перейти с подоконника – только проявив чудеса гимнастики.

Все произошло за пару минут. Я шагнула, спустилась, и с последней ступеньки лестницы меня уже снял Женя.

Едва я коснулась ногами земли, ржавые лестничные железяки отсоединились от стены, и вся конструкция медленно поползла вбок. И так застыла – в сомнении. Но не упала, только изогнулась. Если бы в тот момент на ней висел груз в виде меня – скорее всего, Женя подобрал бы любимую уже с земли.