Утка, утка, Уолли - Гейб Роттер Страница 49

— Я не открою, пока вы не скажете, кто вы!

— Открывай, на хер, дверь, пока я ее, на хер, не вынес, — произнес очень тихий и очень спокойный голос с той стороны, вообще-то подобные вещи обычно орут, а не шепчут. А тут я даже как-то растерялся и, наверное, поэтому открыл дверь.

Идиот!

Как только я отпер замок и повернул ручку, дверь распахнулась, словно под ураганом, так что меня сбило с ног. Два давешних великана из горилл Лайонза вломились в квартиру, точно голодные бегемоты. А я, стало быть, выступил в роли добычи, предназначенной на съедение. Белый великан был в черных джинсах, элегантном черном пиджаке и шляпе. Самоанский великан — в камуфляже. Вид у обоих был очень злой.

Они остановились посреди коридора, плотоядно огляделись увидели меня, распростертого на полу. Самозванец поднял меня, хватив одной рукой за футболку, а другой — за штанину джинов. Что было дальше, я помню смутно. Кажется, он подбросил меня к потолку. На взлете я, видимо, задел ногой лампу, стоявшую на столике, потому что она упала. А следом за ней упал я, шмякнувшись о паркет, словно цельная мясная туша.

— Козел! Безмозглый кретин! — Самозванец набросился на меня, словно бешеный слон, и с размаху пнул прямо по больным ребрам. — Все, исуму, тебе пиздец. — Я попробовал увернуться от следующего пинка, но увернулся как-то неудачно. Удар пришелся по почкам. Я очень надеялся, что эти уроды не знают, что я тут не один. Скорее всего они правда об этом не знали, потому что белый великан не стал проходить в квартиру, а стоял в коридоре, спиной к двери в спальню, и наблюдал за тем, как его напарник из нацменьшинств превращает меня в отбивную.

— А что такое «исуму»? — спросил он с вежливым интересом.

— «Крыса» по-самоански, — сказал самоанец, после чего наклонился ко мне. Схватил за грудки и поднял на ноги резким рывком. — Крыса и есть. Что, не мог держать пасть на замке?! — Не дожидаясь ответа, он ударил меня кулаком по лицу. Было больно. Еще как больно. Похоже, это становится доброй традицией. В последнее время все только и делают, что бьют меня по лицу кулаками. Боль пронзила все тело. Глаза заслезились, из носа хлынула кровь. Самоанец меня отпустил, и я упал на пол. Я хотел притвориться мертвым, чтобы они потеряли ко мне интерес, но я боялся за Джем. Мне было страшно представить, что будет, если эти уроды ее найдут. Я не успел даже спросить, чем я их так рассердил.

Все произошло слишком быстро.

— Прикончи зверюшку, — сказал белый великан, по-прежнему стоя спиной к двери в спальню.

— Зачем? — спросил самоанец.

— За тем, что так велел Денди, дубина.

— Нет, Денди сказал измудохать его в лучшем виде и доставить к нему.

— Нет, он сказал измудохать и прибить. Точно-точно.

— Да нет, бро. Ты просто не понял… Кстати, ты взял веревку?

— Нет. Я думал, ты взял, — сказал белый великан.

— Я не взял. Потому что Денди мне ничего не сказал.

— Блядь. Ну, ладно. Тогда сделай так, чтобы он не трепыхался.

— Это я завсегда. — Самоанец еще раз пнул меня в живот. Вроде как даже не прилагая особых усилий, но мне хватило. Я закашлялся, сложившись пополам. Самоанец присел на корточки и ударил меня кулаком в висок. Перед глазами поплыли красные круги с черными завитушками. Я сам не понял, как мне удалось сесть, привалившись спиной к стене. Лучше бы я остался лежать! Потому что, как только я сел, мне стало видно, что происходит в конце коридора. Джем стояла за спиной у белого великана, подняв над головой большой красный огнетушитель, который я держал в спальне рядом с кроватью. Она собиралась ударить этого амбала огнетушителем по голове! Мне стало страшно. Я хотел крикнуть ей, чтобы она даже и не пыталась, но у меня получился лишь сдавленный хрип. Совершенно беспомощный, я наблюдал за происходящим.

Теперь оба амбала орали на меня в две глотки, но я не мог разобрать ни слова. Голова раскалывалась от боли, в ушах звенело. В ужасе я наблюдал за тем, как Джем слегка отклонилась назад, чтобы лучше замахнуться, и храбро обрушила огнетушитель на голову белого великана.

Она промахнулась.

Он был слишком высок для нее, а огнетушитель был слишком тяжелым и просто скользнул по плечу великана. С тем же успехом Джем могла бы ударить его и рулоном туалетной бумаги. Оба амбала повернулись к Джем. Она испуганно вскрикнула и принялась пятиться к двери спальню. Великаны переглянулись и расхохотались. Джем уронила огнетушитель, бросилась в спальню и захлопнула дверь. Великаны рванули за ней. Я не мог ничего сделать. Не мог даже пошевелиться. Я услышал, как дверь распахнулась и ударилась о стену с оглушительным грохотом, который саданул мне по мозгам. Мне показалось, я слышал крик Джем. Хотя, может быть, мне действительно лишь показалось.

А потом я увидел Джем. Кто-то из этих уродов толкнул ее так, что она налетела спиной на дверной косяк, упала на пол, словно тряпичная кукла, и застыла неподвижно. Белый великан поднял ее, схватив за руку и за ногу, и принялся раскачивать как бревно. Потом он швырнул ее на пол рядом со мной. Джем тихо вскрикнула. Она лежала лицом ко мне. Похоже, ей тоже досталось. Но, слава богу, не так капитально, как мне. У нее на лбу была небольшая царапина, которая слегка кровоточила, но других признаков зверского избиения не наблюдалось. На Джем была только моя футболка, которая теперь задралась, открыв ее голую задницу взору обоих горилл. Джем смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых читался животный ужас.

— Так, так, так, — проговорил самоанец, указав взглядом на обнаженные прелести Джем. — Это что тут у нас?

Джем попробовала отползти подальше, хотя понимала, что это ее не спасет.

— Какая приятная неожиданность, — усмехнулся белый великан. — Ну что, позабавимся с этой сучкой?

— Это я завсегда, — отозвался самоанец. — Денди сказал привезти только его. А про нее ничего не сказал.

Они расхохотались.

— Сейчас, милая барышня, ты узнаешь, как это бывает, когда за дело берутся настоящие мужики. Уж мы порвем тебе попку по самые уши, — заявил белый амбал, давясь смехом. Джем закрыла глаза. Великаны не сразу взялись за дело. Они хохотали, упиваясь нашим страхом. Наконец они отсмеялись и направились к нам. Это было самое поганое мгновение в моей жизни. Казалось, оно растянулось на целую вечность…

Белый великан поднял Джем с пола и играючи перекинул себе через плечо.

— Ну, что? На кроватку? — спросил он своего напарника, махнув рукой в сторону спальни.

— Нет, давай лучше здесь. Пусть исуму тоже посмотрит, — сказал самоанец с нехорошей улыбкой.

Белый великан обернулся ко мне:

— Видишь, козлик, как это бывает?! И так будет со всяким, кто попытается подставить Эйба Лайонза и Орал-Би. Понял, крыса поганая?

— Занимайте места в партере! — рассмеялся самоанец, и они разложили Джем на диване, готовясь к показательному выступлению. Джем извивалась, пытаясь вырваться, но самоанец схватил обе ее руки своей огромной лапищей и пригвоздил их к дивану, а белый амбал раздвинул ей ноги и вклинился между ними всей своей необъятной тушей. Он встал на колени, зажал ноги Джем у себя под мышками и принялся расстегивать молнию на джинсах. Я силился встать. Я не мог допустить, чтобы эти уроды изнасиловали мою Джем. Мне удалось упереться ладонями в пол. Я попробовал приподняться, изо всех сил отталкиваясь руками.