Ошибка - Светлана Талан Страница 49

– Тогда идите, женщина, откуда пришли, не мешайте мне работать!

– Я их тетя. Я много лет не видела своих племянников, – настойчиво продолжала Вероника, пытаясь достучаться до холодного, как ей показалось, сердца коменданта. – Мне очень нужно их увидеть или хотя бы узнать, где они живут.

– Здесь вы их не найдете, это я точно знаю. Ни Тимур, ни Диана в общежитии не живут.

– Я приехала издалека. У меня нет возможности часто приезжать. Скажите, Тимур здесь прописан?

Комендант осмотрела Веронику с головы до ног, словно оценивала товар в магазине. Вероника поняла этот взгляд по-своему. Она достала из кошелька первую попавшуюся купюру, сжала ее в ладони и сунула в кармашек кофточки коменданта. На лице Бабы-яги не отразилось ни удивления, ни возмущения, ни благодарности.

– Ну и что с того, что он здесь прописан? – соизволила она произнести после затяжной паузы.

– Он приезжает сюда?

– Нет. Место прописки с местом жительства может не совпадать – это не запрещено законом, а что не запрещено, то разрешено, – на одной ноте протянула Баба-яга.

– Дорогая, прошу вас… – начала Вероника, все еще не теряя надежды.

– Я вам не «дорогая», – оборвала ее комендант. – И я не знаю, где живет Тимур.

– Мне очень надо найти их. Понимаете, я давно потеряла след своих племянников.

– Я не частный детектив и не немецкая овчарка, чтобы взять след.

– Знаю, – вздохнула Вероника. – Только вы мне можете помочь, больше никто. На вас вся надежда.

– Я действительно не знаю, где они живут. И никто здесь не знает.

– Жаль, – сказала Вероника и уже собралась уходить, как ее осенило.

Она достала маленький блокнот с отрывными листочками и написала: «Позвоните мне», записав номер своего мобильного телефона.

– Вот, – протянула она записку женщине, – передайте, пожалуйста, Тимуру, когда он здесь появится. Можно и Диане, если вдруг…

– Хорошо, – ответила женщина. Записка исчезла в том же кармане серой вязаной кофты, – я передам, когда кто-то из них появится.

Вероника поблагодарила женщину и попрощалась с ней. Она не слышала, как комендант, выйдя из вахтерской, пробубнила себе под нос:

– Тетя, видите ли, нашлась! А где она была раньше? След она потеряла… Прописан ли здесь Тимур? Небось узнала, что у сирот жилье есть, вот и приперлась. Наверное, муж из дома выгнал, жить негде. Кукиш тебе, а не комнату Тимура!

Женщина, не глянув на записку, порвала ее на мелкие кусочки и выбросила в урну. Комнату Дианы купил ее племянник – это она нашла ему дешевое жилье, – а комнату Тимура купит ее крестница, когда он будет продавать. Вот это называется заботой, а не «визитом вежливости», тетушка.

Вероника так просто не сдалась. До самого вечера она сидела за углом дома. Когда начали возвращаться с работы жители общежития, она подходила к ним, надеясь узнать что-либо об отъезде Дианы и Тимура. Комендант сказала правду. Никто не знал, куда и зачем выехали Тимур и Диана, знали только, что Диана почему-то поспешно и дешево продала свое жилье, Тимур в этот раз с ней не переезжал. Это показалось странным, поскольку обычно брат всегда был рядом с сестрой. Еще Вероника узнала, что Диана и Тимур были очень замкнуты и не рассказывали о своих планах. Близких друзей у них не было – в свою личную жизнь они не впускали посторонних.

Подавленная, огорченная неудачной поездкой, уставшая и голодная, Вероника приехала на вокзал, но последний автобус ушел полчаса назад. Ей не оставалось ничего другого, как отправиться на железнодорожный вокзал. Она взяла билет и несколько часов ожидала поезда. Утром поехала не домой, а к Нелли Сергеевне.

– Ну что? – с порога спросила старушка, забыв поздороваться.

Результаты поездки красноречиво отразились на лице Вероники. Она выпила чаю с Нелли Сергеевной, рассказала о поездке.

– И опять я вернулась к исходной точке, – подвела итог Вероника. – Не знаю, правильно я действовала или нет, но мне и дальше придется жить в неведении и видеть кошмарные сны. Всю дорогу думала: все ли я сделала, чтобы их разыскать?

– Вы же записку с просьбой позвонить оставили?

– Да, оставила.

– Простите… – Нелли Сергеевна неловко теребила уголок халата, – я хотела спросить…

– Спрашивайте что угодно.

– Я не совсем поняла, почему вы не указали в записке, кто вы такая.

– Сначала хотела, но потом подумала, что они могут быть сильно обижены или совсем не помнят меня. Мало ли какая там женщина назвалась тетей Вероникой? Когда Тимур позвонит, я встречусь с ним и Дианой и все объясню. Не знаю, поймут ли они меня, простят ли, но мне надо высказаться, попросить прощения, облегчить душу. – Вероника помолчала, а потом добавила: – Я хочу рассказать им об их матери, Ульяне. Думаю, они ничего о ней не знают. Она была очень добрая, душевная и красивая. Интересно, Диана такая же красавица?..

До начала занятий в институте оставалось две недели, а Никита так и не устроился на работу. Каждое утро он говорил себе, что завтра обязательно пойдет работать. Наступал вечер, и его словно магнитом тянуло в ночной клуб. Он шел туда, и все проблемы и заботы оставались позади. Там было много друзей и подруг, много музыки и веселья. Когда экстази потерял свою магическую силу, Никита перешел на прием амфетамина. Конечно, бесплатно его никто не давал, постоянно требовались деньги. Чтобы рассчитаться с Яном, Никита после маминого обручального кольца продал свой фотоаппарат и видеокамеру. Хорошо, что родители заняты работой настолько, что не заметили пропажи. Затем из дома незаметно исчез новый столовый сервиз на двенадцать персон. Благо гости к ним не приходили уже сто лет, поэтому никому не пришло в голову проверить содержимое большой коробки, тихо-мирно стоявшей на платяном шкафу. Чтобы пропажа не обнаружилась во время уборки, Никита положил туда кирпич. Вес был тот же, коробка тщательно закрыта и связана веревкой. Как стояла, так и стоит на месте, стоит и молчит. И никому до нее нет дела.

Дальше – больше. Никита «сделал ноги» старинной иконе, которая досталась матери от предков. Эта икона покрывалась пылью в шкафу. Наверное, все о ней забыли, а вот Никите вырученная за нее сумма очень пригодилась – он был тогда совсем на мели. Конечно, будет неприятно, когда мать увидит, что икона исчезла. Истерики и слез не избежать. Но, в конце концов, не будет же она вечно держать на него зло из-за какой-то картинки на доске? А помолиться можно и в церкви.

Кое-что пришлось продать из личных вещей. До зимы еще далеко, потому в шкафу Никиты не осталось верхней зимней одежды. Его родители не поймут, им невозможно объяснить, что есть вещи, которые дороже всех тарелочек в цветочек или зимних курток. После приема «фена» весь мир наполняется яркими насыщенными красками, которых так мало в обыденной жизни. Словно попадаешь в другой, какой-то прекрасный мир. Музыка воспринимается по-иному, ее звуки становятся чище, она наполняет душу, проникает в каждую клеточку, растекается приятным изнеможением по телу. Время изменяет свое привычное течение. Оно как будто замедляет свой бег, и за короткий промежуток происходит намного больше. Это же так чудесно – почувствовать, как изменяется течение времени! В одно мгновение танцующие могут двигаться быстрее, потом, словно по мановению волшебной палочки, замедляют свои движения, а ты можешь ускорить свои.