Мольба Мариам - Джин П. Сэссон Страница 49

На судебном заседании Каис и его адвокаты громоздили одну ложь на другую.

Согласно их утверждениям, это я постоянно избивала Каиса.

А Каис никогда не грозил убить меня и похитить Дюрана.

Он был святым, а его жена — сущей дьяволицей.

Судья изучил улики, включая фотографии моих травм, сделанные полицией, и я получила единоличное право опеки над своим сыном, хотя, к моему ужасу, Каису позволили навещать его. Я сразу поняла, что в первый же свой визит Каис постарается выкрасть Дюрана и увезти его в Афганистан. Я должна была что-то предпринять, чтобы не лишиться сына навсегда.

Я вместе с сыном вернулась в Лос-Анджелес, пытаясь придумать, как можно опротестовать приговор суда. Адвокат согласился с тем, что моему сыну действительно грозит опасность: его могут похитить и увезти в Афганистан. Мы решили дождаться первого визита Каиса и пригласить его в суд, когда будем юридически подготовлены.

Пока я спасала своего сына от Каиса в Виргинии, Надия закончила в Индии медицинский факультет и переехала к папе. Жизнь наладилась, насколько это было возможно, хотя я страшно опасалась того момента, когда нагрянет Каис, чтобы заявить о своих правах на встречи с сыном.

Он пожаловал в среду 30 июля 1986 года. Мы с Надией готовили обед в ожидании прихода гостей. Папа сидел с Дюраном в гостиной. В дверь постучал домоуправ и сообщил, что Каис внизу требует, чтобы его пропустили к сыну.

— Не впускайте его! — выкрикнула я, чувствуя, как от ужаса у меня побежали мурашки по всему телу.

Я предчувствовала, что сейчас произойдет нечто ужасное.

— Скажите ему, что до того, как он сможет посетить своего сына, ему надо получить, официальное разрешение в суде Калифорнии, — срывающимся голосом произнесла я. — Так что в понедельник встретимся в суде.

Я знала, что Каис так просто не уступит.

— Надия, — предупредила я сестру, — если Каис окажется у двери, не впускай его в квартиру. Он похитит Дюрана, и тогда мы больше никогда его не увидим. Он уже грозил увезти его в Афганистан. Так что надо быть начеку.

— Да ладно, Мариам, — попыталась успокоить меня Надия. — Ты и так уже доставила достаточно хлопот всей семье. Ты развелась с Каисом, и теперь он ничего не может тебе сделать. И не надо раздувать из мухи слона. Надо впустить беднягу. Он всего лишь хочет повидаться с сыном.

Я не могла поверить своим ушам. И хотя с самого моего рождения у нас были бурные отношения любви-ненависти, теперь, когда обе выросли, мне казалось, что все это уже позади. К тому же она знала, что происходило между мной и Каисом, что он пытался убить меня, и, конечно же, должна была быть на моей стороне.

Но, к моему изумлению, папа тоже поддержал Надию.

— Ну что может произойти? Мы все здесь, с тобой. В конце концов, он же отец Дюрана. Просто впусти его, чтобы он повидался с сыном.

— Нет! — вскрикнула я и добавила, чтобы убедить их в том, что не перебарщиваю: — Даже адвокат сказал, Каиса нельзя подпускать к Дюрану. Нет, нет и нет!

— Послушай, Мариам, — затаскивая меня в нашу общую спальню, зашептала Надия, — мы с папой здесь прекрасно жили, пока сюда не явилась ты со своими драмами. Неужели ты не понимаешь, что из всего делаешь трагедию? Что этот Каис может с нами сделать? Ничего!

Последовавший за нами папа присоединился к моей сестре:

— Мариам, не надо его обижать. Если мы будем добры к нему, он вернет нам добро сторицей. А если ты не позволишь своему сыну видеться с отцом, то Дюран возненавидит тебя, когда вырастет. Неужто ты хочешь, чтобы Дюран тебя возненавидел?

Я в изумлении уставилась на папу — ведь Каис угрожал и ему расправой. Что произошло? Вероятно, пока я жила в Виргинии, моя сестра убедила папу, что я все преувеличиваю.

— Я знаю этого человека гораздо лучше, чем любой из вас, — наконец произнесла я. — Он не представляет себе, что такое доброта. Зато он умеет хитрить и обманывать. Адвокат сказал…

— Знаем мы этих адвокатов, — махнула рукой Надия.

— Мы живем в демократическом обществе, — заметил папа, направляясь к двери. — Будь разумна. Я спущусь вниз и приглашу его к нам.

Я бросилась за папой, чтобы остановить его, но Надия схватила меня за руку, отшвырнула на кровать и, выскочив из комнаты, задвинула щеколду с внешней стороны. Я не могла поверить своим глазам! Я начала стучать в дверь, трясти ручку и кричать. Потом остановилась и прислушалась. Снаружи донеслись голоса. Я тут же представила себе, как Каис хватает Дюрана, выскакивает с ним из дома, садится на самолет и увозит мое дитя туда, где мне никогда не удастся его найти.

Затем дверь отворилась, и в щелке появилось лицо моей сестры.

— Он хочет видеть тебя. Постарайся держать себя в руках.

Я вбежала в комнату и увидела, как Каис целует моего сына. Затем он тепло улыбнулся мне и папе.

— Я перееду в Лос-Анджелес, чтобы быть поближе к сыну, — объяснил он и снова посмотрел на меня. — Я хочу остаться твоим другом, Мариам, не более.

Затем он повернулся к Надие и принялся уговаривать ее елейным голосом:

— Если бы только Мариам согласилась вернуться ко мне. Я простил ее, даже несмотря на то, что она пыталась упечь меня за решетку. Я по-прежнему люблю твою сестру.

У меня сжались кулаки, когда я услышала эту лицемерную ложь.

— Никогда в жизни я не стану жить с человеком, который меня бьет, — стиснув зубы, произнесла я.

— Я бил тебя, Мариам, только из любви.

Я в ярости выскочила из комнаты, чувствуя, что больше не в силах выносить его фальшь и притворство.

— Ладно-ладно, — крикнул мне вслед Каис. — Я не стану просить тебя вернуться. Я просто перееду в Лос-Анджелес, чтобы быть рядом с сыном.

Папа и Надия в едином порыве начали настаивать, чтобы он остался на обед.

Проницательный Каис сразу понял, что обрел соратника в лице Надии, и удвоил свои усилия по обольщению ее и папы.

Когда прибыли гости, Каис при поддержке Надии начал вести себя как хозяин дома и принялся предлагать им чай и соки. Он был таким талантливым актером, что тут же завоевал всеобщую симпатию. Его поведение было невыносимым. Когда я поняла, что больше ни минуты не смогу вынести его притворства, я забрала Дюрана и ушла с ним в свою комнату.

Вскоре за мной последовала Надия.

— О боже, Мариам, он все еще хочет тебя, — усевшись на край кровати, вздохнула она. — Даже после всего, что ты сделала. И он такой милый, такой замечательный. Неужели ты не дашь ему еще один шанс?

— Надия! Что ты говоришь?! Ты хочешь, чтобы я дала ему возможность сломать мне шею? Ты хочешь, чтобы я дала ему возможность убить меня? — Я закрыла лицо руками. — Не верь ему, Надия! — Я судорожно вдохнула. — Пожалуйста, прислушайся ко мне, а не к тому, кто пытался убить меня.