Счастливые девочки не умирают - Джессика Кнолл Страница 49

– Нет. Не внушила.

Нелл продолжала сверлить меня взглядом чернильно-черных глаз.

– Подумай. Хорошенько подумай. Чтобы не совершить большую ошибку.

– Приехали, – горько рассмеялась я. – И это говорит человек, который научил меня дергать людей за ниточки.

Нелл беззвучно зашевелила приоткрытыми губами. Казалось, она неслышно повторяет мои слова, чтобы понять смысл фразы. Огорченное выражение мигом слетело с ее лица, и глаза изумленно округлились.

– Я-то думала, что тебе нужно все это. – Нелл судорожно описала руками круг в воздухе, подытоживая «все это», составляющее мою теперешнюю жизнь. – Я-то думала, что тебе нужен Люк. Что ты счастлива в этом цирке. – Она звонко приложила ладонь к щеке и пробормотала: – Господи, Ани. Если это не так, одумайся!

– Знаешь? – Я сложила руки одну над другой. Один барьер над другим, чтобы не допустить ее в святая святых. – Я надеялась, что в твоей компании мне станет легче. А не наоборот.

Нелл выпрямила спину и бойко затараторила:

– Ладно, Ани. Люк – парень что надо. Он понимает тебя, как никто другой, и не ждет, что ты изменишься и подстроишься под его вкусы. Бог мой, какое счастье, что тебе достался такой мужчина.

И она торжествующе сверкнула глазами.

У столика появился наш симпатичный официант с корзинкой в руках.

– Прошу прощения, – промямлил он. – Хлеб нужен? Хотя, наверное, нет.

Нелл одарила его ослепительной, яростной улыбкой.

– Хлеб? Обожаю хлеб!

Официант заметно повеселел от ее любезности. Его щеки разрумянились, глаза заблестели, взгляд заострился, как у всех, кого Нелл осыплет звездной пылью. Неужели он ничего не почувствовал, когда поставил между нами на стол корзинку? Не почувствовал, как в заряженном воздухе угрожающе потрескивают искры?

Шли недели, потихоньку уводя лето из Нью-Йорка. В сентябре жара наконец пошла на убыль. Съемки начинались ровно по графику, независимо от того, готова я к ним или нет. Наступил день примерки. Портниха изумилась, увидав, что между моей талией и лифом платья сорокового размера можно свободно просунуть руку. Когда я только заказывала платье, мне посоветовали взять сороковой размер, и я поначалу заупрямилась.

– Свадебные платья шьют по особой размерной сетке, – убеждала меня продавщица. – В магазинах повседневной одежды вам предложат тридцать шестой или даже тридцать четвертый размер, что соответствует свадебному платью сорокового или даже сорок второго размера.

– Только не сорок второго, – ужаснулась я, заодно дав этим понять, что никогда не буду покупать себе одежду в «магазинах повседневной одежды».

В четверг вечером мне предстояло отправиться «домой» в Мейн-Лайн. Съемки начинались в пятницу. В помещении школы снимать не разрешили, что, как ни странно, подействовало на меня успокаивающе. Дирекция школы опасалась нежелательной огласки, которой была чревата моя история. Значит, фильм будет освещать события с другой точки зрения, близкой к моей. Мне хотелось узнать, кого еще пригласили сниматься, кроме Эндрю, но продюсеры оставляли мой вопрос без ответа.

Накануне отъезда я совершила набег на редакционную гардеробную и отобрала темные вощеные джинсы, несколько шелковых блузок, замшевые ботильоны на каблуке – не высоком, но и не плоском. Редактор раздела «Аксессуары» одолжила мне очаровательную цепочку из розового золота со скромной бриллиантовой подвеской. Она будет выгодно – и со вкусом – смотреться на экране. Тем же вечером в парикмахерской мне сделали объемную укладку, придав волосам несколько растрепанный вид. Я хотела выглядеть просто и дорого.

Я укладывала темно-серую блузку в чемодан, когда в дверном замке завозился ключ.

– Привет, детка, – крикнул Люк.

– Привет, – негромко откликнулась я.

– Ты здесь?

Каблуки итальянских туфель застучали громче, и в открытом дверном проеме появился Люк. На нем был великолепный темно-синий деловой костюм из ткани такого высокого качества, что зауженные брюки слегка лоснились. Он уперся обеими руками в дверные косяки и подался вперед.

– Отличный улов, – одобрил Люк, кивнув на груду тряпок на кровати.

– Они мне достались бесплатно, не переживай.

– Да я не об этом.

Люк наблюдал, как я укладываю стопки одежды в зияющую пасть чемодана.

– Как настроение перед съемками?

– Хорошее, – ответила я. – По-моему, я хорошо выгляжу. И мне хорошо.

– Ты всегда отлично выглядишь, крошка, – ухмыльнулся Люк.

Мне было не до шуток.

– Жаль, что ты со мной не поедешь, – вздохнула я.

Люк сочувственно закивал головой.

– Мне тоже. Но кто знает, когда я в следующий раз увижусь с Джоном…

Пару недель назад Люк, совсем уж было собравшийся ехать со мной в Пенсильванию, узнал, что в Нью-Йорк приезжает его старый приятель. Джон работал в Индии – спасал бедных индийских сироток от голода; когда я слышу о людях, которые «спасают мир», то чувствую себя раскрашенной пустышкой. Джон проведет в Нью-Йорке всего два дня, после чего вернется в свою Индию. Он даже не мог остаться на нашу свадьбу. С Джоном приехала его двадцатипятилетняя невеста Эмма, тоже волонтер. Идеальное имя, идеальный возраст. Я никак не могла поверить, что через два года мне стукнет тридцать.

– Двадцать пять? – фыркнула я. – Он что, заказал ее по каталогу несовершеннолетних невест?

– Вообще-то, двадцать пять лет – не так уж и мало, – парировал Люк. И, одумавшись, поспешно добавил: – В смысле, чтобы выйти замуж.

Я понимала, что Джон очень дорог Люку. Хоть мы с Нелл и дулись сейчас друг на друга, я бы все бросила ради встречи с ней, если бы она жила на другой стороне земного шара и вдруг оказалась в Нью-Йорке всего на два дня. Нет, меня расстроило то, с каким нескрываемым облегчением Люк «соскочил». Обманываться на его счет и дальше стало невмоготу. С мыслью «ты сам меня довел» я написала мистеру Ларсону сообщение: «Наш уговор поужинать в Мейн-Лайне еще в силе?»

– Я тебя люблю, – сказал Люк, почему-то с вопросительной интонацией в голосе. – У тебя все получится, крошка. Расскажи им все как есть. Истина сделает тебя свободной! – Он рассмеялся. – Надо еще раз пересмотреть этот фильм. И вообще, что там новенького у Джима Кэрри?

Надо было его поправить, что это цитата из Библии, а не из кинокомедии. Может, тогда бы он отнесся к происходящему серьезно. Я готовилась спуститься в ров со львами, полагаясь всего лишь на парочку бриллиантов да старый изумруд на моем пальце. Разве этого достаточно, чтобы чувствовать себя под защитой?

– Говорят, «Берт Уандерстоун» – смешное кино, – сказала я вслух.

На вопрос, в какой гостинице мне сняли номер на время съемок, Аарон, режиссер, в удивлении вскинул брови.