Манхэттен-Бич - Дженнифер Иган Страница 5
Манхэттен-Бич - Дженнифер Иган читать онлайн бесплатно
– Как прошел денек, малыш? – снова прошептал Эдди.
Он сгреб Лидию в охапку, прижал к груди и опустился на стул. Анна приникла к отцу – мать приучила ее внимательно следить, как проходят минуты его общения с младшей дочкой. Глубокая привязанность Анны к Лидии ставит Эдди в тупик: откуда она у Анны? Ведь Лидия почти никак не отзывается на это обожание. Анна стянула с сестриных ног чулки и принялась щекотать нежные искривленные ступни; вскоре Лидия начала извиваться в отцовских руках, издавая звуки, которые в семье считали смехом. Эдди ненавидел эти звуки. Уж лучше смириться с тем, что Лидия не способна думать и чувствовать – разве только как животное, которое занято лишь собственным выживанием. Но смех Лидии от доставленного удовольствия опроверг такое предположение. И Эдди вскипел от злости – сначала на дочку, потом на себя: выходит, даже мимолетная радость девочки его раздражает. То же самое он испытывает, когда она пускает слюни – разумеется, у нее это случается совершенно непроизвольно, а в нем вспыхивает ярость, несколько раз он даже порывался отшлепать дочку, и его тут же начинала грызть совесть. Каждый раз при общении с младшей дочерью Эдди испытывает то приступы ярости, то острую ненависть к самому себе; эти чувства надрывают ему душу, точно мощные разрывные течения; потом, совершенно обессиленный, он не может сказать ни слова.
Но порой выпадают и минуты счастья: вот за окнами спускаются синие сумерки, привезенный сестрой ром приятно туманит мозги, дочки приникли к нему, точно котята. По радио играет Эллингтон, за квартиру уже уплачено; все могло бы сложиться куда хуже – и для многих людей сложилось на исходе поганого 1934 года. На Эдди, точно сладкая дрема, накатывает убаюкивающее чувство возможного счастья. Но порыв к бунту разом отрезвляет его: Нет, я на этом не остановлюсь, для счастья мне этого мало. Эдди резко вскочил на ноги, Лидия испугалась и, когда он опять посадил ее в кресло, захныкала. Все складывается совсем не так, как надо, – даже близко не так. Он – поборник закона и порядка (о чем часто и не без иронии сам себе напоминает), а тут нарушено слишком много законов. Он устранился, обособился и, свернув со счастливой дорожки, теперь пожинает плоды: боль и одиночество.
Он обязан купить для Лидии специальное кресло, чудовищно дорогое. Чтобы содержать такую дочь, нужны деньжищи, как у Декстера Стайлза. Но разве у людей вроде Стайлза бывают дети вроде Лидии? В первые годы ее жизни, когда они еще считали себя богатыми, Агнес каждую неделю возила Лидию в клинику при Нью-Йоркском университете, медсестра там купала девочку в ванне с минеральной водой и с помощью кожаных ремней и шкивов старалась укрепить ее мышцы. Но теперь все это им не по карману. А ведь кресло помогло бы ей правильно сидеть, смотреть вокруг и стать такой, как все люди, живущие в трех измерениях. Агнес верила в чудодейственную силу кресла, а Эдди считал своим долгом делать вид, будто он разделяет веру жены. Быть может, он и впрямь ее разделяет – отчасти. То кресло и побудило Эдди добиваться знакомства с Декстером Стайлзом.
Агнес убрала с кухонного стола шляпки, блестки и накрыла ужин на четверых. Ей очень хотелось, чтобы Лидия сидела за столом вместе с ними, она с радостью посадила бы ее себе на колени. Но для Эдди ужин был бы испорчен. Поэтому Агнес оставила Лидию в гостиной, но, как всегда, чтобы дочка не чувствовала себя брошенной, не сводила с нее глаз. Ее взгляд подобен веревке, за концы которой держатся мать и младшая дочь. При помощи той “веревки” Агнес воспринимает малейшие всплески сознания Лидии: ее любопытство и уверенность, что она не одна. Мать надеется, что дочка ощущает ее любовь, тревогу и преданность. Понятно, что в ужине Агнес участвовала лишь наполовину; ты, как всегда, слушаешь вполуха, ворчал на жену Эдди. Но иного выбора у Агнес не было, ведь сам он уделял младшей дочери очень мало внимания.
Когда перешли к сосискам с бобами, Брианн стала занимать родню рассказом о своем бурном разрыве с Бертом. Отношения между ними уже – хуже некуда, и однажды Брианн нанесла ему фатальный удар: ненароком столкнула дружка с палубы его яхты в кишащие акулами воды близ Багамских островов.
– Вы сроду не видали, чтобы человек рассекал с такой скоростью. Ну чисто олимпийский чемпион. А потом рухнул на палубу, но я подняла его на ноги, собралась обнять – и тут он выкидывает забавный фортель, впервые за много дней… Знаете, какой? Норовит залепить мне кулаком в нос.
– А потом? Что потом? – нетерпеливо воскликнула Анна.
Ее возбуждение не понравилось Эдди. Его сестра на нее плохо влияет, но что тут поделаешь: как оградить Анну, непонятно.
– Я, само собой, увернулась, и он чуть не плюхнулся обратно в море. Парни из богатых семей совсем не умеют драться. Другое дело задиры, вроде тебя, братишка.
– Но у нас нет яхт, – проронил он.
– Очень жаль, – парировала Брианн. – Кепочка яхтсмена была бы тебе очень к лицу.
– Ты забыла: я вообще не люблю водные суда.
– У богатеньких отпрыски растут слабаками, – подытожила Брианн. – И в конце концов становятся полными слабаками, понял? Соображают слабо, – уточнила она под суровым взглядом брата.
– А твой трубач? – спросил Эдди.
– Ну, он любовник хоть куда. Кудри, как у Руди Валли [4].
Брианн скоро опять понадобятся деньги: она уже давно не танцует, да и когда выступала, главным источником средств были ее ухажеры. Но теперь мужчин, готовых сорить деньгами, куда меньше, чем прежде, и если у девицы под глазами мешки, а талия заплыла от пьянства, у нее мало шансов заарканить кавалера. Когда сестра просит помочь деньгами, Эдди всякий раз понемножку подбрасывает, даже если ему приходится обращаться к ростовщику. А иначе – кто знает, до чего она докатится? Страшно подумать.
– Вообще-то дела у трубача идут на лад, – продолжала Брианн. – Он играет в паре клубов, они принадлежат Декстеру Стайлзу.
Это был удар под дых. Никогда прежде ни сестра, ни кто-либо еще из домашних не упоминал Стайлза, и удар застал Эдди врасплох. Он глянул на сидящую напротив Анну и нутром почуял, что она колеблется в нерешительности. Неужто сейчас расскажет, как они целый день провели на Манхэттен-Бич, в доме этого самого Стайлза? Эдди не решался даже глянуть на дочь. Он упорно молчал, надеясь, что Анна поймет: надо держать язык за зубами.
– Что ж, уже неплохо, – наконец проронил он.
– Узнаю старину Эдди. – Брианн вздохнула. – В чем в чем, а в оптимизме ему не откажешь.
Часы в гостиной пробили семь; значит, уже почти четверть восьмого.
– Папа, – сказала Анна, – ты ведь забыл про сюрприз.
Эдди еще не пришел в себя, и до него не сразу дошло, о чем она толкует. Но все же сообразил, встал из-за стола и направился к вешалке, где висело его пальто. Какая же Анна молодчина, мысленно восхищался он, для вида роясь в карманах, а на самом деле пытаясь отдышаться после встряски. Что там молодчина – просто золото. Он вернулся с пакетом, наклонил его, и на стол посыпались ярко-красные помидоры. Жена с сестрой заахали:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments