Четвертый тоннель - Игорь Андреев Страница 5

Если в пиковый момент депрессии не соскользнуть в наркотики, алкоголь, криминал или суицид, события могут оборачиваться к лучшему. Мне повезло…

Вообще-то я не читаю женских журналов. Слишком много соплей. Но вот как-то июньским днем сидел на работе, офисный планктон, блуждал по интернету и совершенно случайно по рекламной ссылке наткнулся на статью в каком-то женском интернет-журнале. Она называлась, кажется, «Почему сверхинтеллектуальным мужчинам не везет с женщинами» и была украдена с сайта компании, продающей специальные тренинги для мужчин. Я мог бы пропустить ее, как всегда пропускал интернет-мусор, не связанный с моей работой — политикой. Но ее я открыл, не задумываясь и не сомневаясь. Меня словно молния ударила в голову. Я прочитал статью от начала до конца, не отрываясь. В описании «умных парней» узнал себя. Такой же тормоз. Вечно подавляющий эмоции. Самовлюбленный от неуверенности. Болезненно рациональный от страха допустить ошибку.

После многолетней привычки думать, что мои качества, такие как сдержанность, скромность, тщательность, основательность, мягкость и осторожность, очень хороши, я вдруг понял, что они нехороши, а извращение. Меня охватило ужасное чувство. Моя сдержанность, правильность, рациональность делали меня неживым. Особенно остро я переживал тот факт, что эти качества совершенно не работали с женщинами. Я сам себя ограничивал и закрепощал. И еще я, конечно, был очень умным парнем. В том смысле, что был слишком основательным, много думал, долго зависал в поиске правильных ответов, отказывался быть спонтанным — потому что всегда боялся ошибок. Вместе с тем, я обычно отказывался подвергать сомнению свою правоту по какому бы то ни было вопросу. Если что-то в моей жизни не работало, я быстренько объяснял себе, очень рационально и убедительно, что я-то прав, я правильный и все делаю правильно, ну а если что-то не так, то это не из-за меня. Просто жизнь так устроена — несправедливо, жестоко и не для интеллигентных людей.

После прочтения статьи из интернет-журнала, у меня в голове началось что-то вроде цепной реакции. В течение нескольких дней, прерываясь, пожалуй, только на сон, я постоянно переосмысливал свой образ жизни. Меня посещали инсайты — ошеломляющие открытия по поводу того, как я в течение жизни совершаю одни и те же ошибки, получаю одни и те же результаты, но ничего не меняю. Я осознал, что не могу управлять своей жизнью. Внутри не хватает какого-то стержня. Пожалуй, основные слова, какими можно описать мое тогдашнее отношение к жизни, такие. Я не могу. У меня не получится. Мне это не дано. Все трудно и сложно. Перспективы призрачны. Если мне повезет, то жизнь наладится. Но только если повезет, а это вряд ли. Ведь от меня ничего не зависит. Шансов нет.

После осознания, что так больше нельзя и что-то надо менять, я пришел в себя лишь через несколько дней. Новое состояние мне понравилось. Как будто раньше я спал, а теперь проснулся. Забегая вперед, скажу, что подобное будет случаться и позднее, много раз. Каждый раз вспышка понимания «самого главного» и мысль: «Черт побери, вот оно, самое главное, теперь я буду другим, теперь я проснулся!» И так снова и снова, когда нахожу что-то новое.

Поскольку больше всего на свете я любил женщин, с ними всегда были связаны мои самые сильные эмоции, я, естественно, начал обращать внимание на них. Кое-какие перемены произошли во мне мгновенно. Еще через несколько дней я решил поделиться новостями с другом по имени Сергей. Набрал его номер:

— Привет, — говорю. — Давай сегодня выпьем по бокальчику. Хочу увидеть твою поганую рожу, узнать, как у тебя все плохо. Заодно расскажу о своих новостях.

— Давай, — отвечает с радостными нотками в низком голосе, — только я сейчас опять не пью. Ну только если по бокальчику.

Мы с ним когда-то вместе работали. Он научил меня писать лицемерные пропагандистские статьи — то в пользу какого-нибудь олигарха, то против него же, и курить марихуану. Много пили вместе. Однажды в финальной стадии пьянки мы с ним танцевали диско на крыше чьего-то автомобиля, припаркованного во дворе недалеко от кабака. Его сын, школьник средних классов, держал наши портфели и наблюдал, как два взрослых человека в пиджаках и галстуках, папа и папин друг, орут песню Шнура и прыгают с крыши на капот. А еще Серега меня почему-то слегка боялся. Хотя физически был сильнее и однажды чуть не набил мне морду. Я тогда сказал: «Я с друзьями не дерусь, но если хочешь мне врезать, просто бей», и он успокоился.

Мы встретились на «Чистых прудах». Поздоровались, обнялись. Пошли в «Проект ОГИ», излюбленное место журналистов, болтунов, молодых алкашей и разнообразных людей, ошибочно считающих, что у них есть какой-то вкус.

Серега стал рассказывать, что у него все нормально. Зарплата хорошая. Бывают неожиданные бонусы и приятные сюрпризы. Сегодня человек из транснациональной компании, выпускающей сигареты, принес ему бутылку французского коньяка. Серега в своей газете их нечаянно задел. Напечатал статью о том, как однажды эксперт этой компании опубликовал в одной восточно-европейской стране исследование, в котором говорилось, что их деятельность очень выгодна государству, так как благодаря курению растет смертность и правительство тратит меньше денег на пенсионные выплаты. К Сереге тут же прибежал сигаретный человек и страстно сообщил, что тот парень был придурок, его исследование ошибочное и аморальное, он давно уволен и расстрелян, и, кстати, вот вам, уважаемый Сергей, бутылочка хорошего коньяка от нашей компании в знак уважения и надежды на взаимопонимание.

— Кстати, вот она, — сказал Серега, доставая из коричневого кожаного портфеля пузатую бутылку.

Официант по имени, допустим, Игорь, был расположен ко мне, потому что я мысленно пообещал ему хорошие чаевые. Принес два коньячных бокала, дружески предупредив, что пить алкоголь с улицы запрещено, так что лучше наливать незаметно, под столом.

Несмотря на то, что у него все хорошо, оказалось, что Серега пьет антидепрессанты.

— Прозак оказывает интересное действие, — сказал он вполголоса. — Никаких волнений, нервотрепок, мои вечные проблемы исчезли. С другой стороны, побочный эффект. В первый раз, как началось действие, сижу за компьютером и не могу написать первую строчку статьи. Мысли не собираются. А еще, — он чуть склонился ко мне и стал говорить тише, — интерес к женщинам пропал. Смотрю на симпатичную бабу, и думаю: «А зачем? Мне и так хорошо!» Зато уж если встанет, то могу долбить два часа подряд. Но кончить не могу. И кайфа никакого. Чувствую себя хорошо, но… Блин, как-то глупо получается. Бабы перестали волновать. И вообще все стало пофиг.

— А у меня все наоборот, — сказал я. — Со мной что-то произошло. Я словно ожил. Отлично себя чувствую. Захожу в троллейбус, весь такой счастливый без причин, мужчи ны сразу отводят глаза, а женщины начинают поправлять волосы. Мне кажется, что я впервые уверен в завтрашнем дне, хотя причин для уверенности, по-прежнему, никаких. Мне так хорошо, что никакая трава не нужна!

Я рассказывал подробности, а Серега слушал, раскрыв рот и распахнув глаза, и вздыхал.

— Классно, — сказал он, когда я закончил. — Как я тебе завидую… Но это у тебя пройдет через некоторое время.