Танец с жизнью. Трактат о простых вещах - Олеся Градова Страница 5

Маленькая, совсем еще юная Азали знала больше, чем я в свои тридцать с лишним. Откуда приходит это знание? Она будто ходила среди нас, спящих, и понимала, что нужно разбудить. Но чтобы разбудить, надо дать Знание, и она из каких-то глубин и книг черпала его и передавала нам в танце и медитации.

Она старалась сместить фокус фотокамеры, через которую мы смотрим на мир, открыть более широкую перспективу для осознания собственного «Я». Наверное, это и было своего рода откровение. А медитативное, измененное состояние сознания, достигаемое через танец, — это путь открытия той самой Божественной точки зрения, о которой говорили суфии.

В своем просветительском желании поделиться этим «откровением» с друзьями я решила пригласить их к Азали, чтобы они своими глазами увидели мистическое кружение танца жизни. Да, Ян прав, это действительно «Танец Жизни», который словно кружево будет соткан из самых разных композиций и каждое отдельное выступление Азали будет носить свое название. Танец-Пробуждение. Танец-Любовь. Танец-Признание. Танец-Ненависть. Танец-Откровение. Танец-Молитва… Вот он сценарий, который рождался в недрах наших ночных бдений.

Теперь, по прошествии некоторого времени, когда я села за написание этой книги, понимаю, что это было не само Откровение, а лишь первый шаг к нему. А та самая встреча с самой собой, которую я ждала, — наверное, и есть мистическая встреча с иной реальностью. Встреча, которая стала для меня «катализатором» этого смещения линии горизонта, открытия новой для меня и более широкой панорамы.

Crazy Seasons

Далее я опускаю некоторые подробности — как прошла вечеринка, как выступала Азали, как звучали суфийские притчи… По сути, никто ничего не понял, да это и неважно. Процесс был гораздо интереснее, чем результат. Что касается Азали, и это публика сумела прочувствовать, — ей действительно удалось из ресторанного танца живота сделать то, что можно назвать «искусством для посвященных». В любом случае мне, как профессиональному «организатору массовых мероприятий», можно было поставить «зачет». Зрители ушли сытые, довольные, весьма мало говорили о суфизме, но считали, что вечер удался.

Мне хотелось поговорить с Яном, обсудить наши дальнейшие совместные планы в шоу-бизнесе. Оформилась идея регистрации продюсерской компании Crazy Seasons, под эгидой которой будут проходить самые сумасшедшие пати в Москве. Суфийская вечеринка — только начало, мы еще устроим здесь настоящий шабаш! (Меня никак не отпускала идея «Ведьмы с Портобелло».) Под слоганом Travelling To & From мы станем предлагать нашим гостям путешествие в иные реальности. А на улице рядом с местом проведения всегда будет дежурить «скорая» — это станет нашей фирменной «фишкой». Слоган был экспроприирован у одной известной писательницы, которая написала историю, как сходят с ума и возвращаются обратно. Концепция была в целом одобрена Яном, и мы начали готовить документы на регистрацию.

Кроме шоу-биза, были и некоторые события в моей жизни, о которых я хотела поведать моему «суфию», как с некоторых пор я называла Яна.

В моем пространстве обозначились люди, появление которых, с рациональной точки зрения, объяснить я не могла, но понимала, что они также способствуют смещению моей жизненной фокусировки. Я полагала, что Ян поможет мне разобраться в тех обстоятельствах, которые происходили против моей воли и не были мною контролируемы.

Именно Ян позже даст мне одну универсальную формулу, благодаря которой я смогу самостоятельно сделать анализ любой сложносочиненной ситуации. Если бы он слышал скрип мозга, который раздавался в процессе работы над его схемами, он бы обрадовался появлению одной из самых старательных своих учениц. А я в свою очередь не против получить еще ряд инструкций по выживанию в экстремальных условиях, которые хранятся у него на чердаках памяти…

Нашу экзистенциальную беседу я помню лишь в общих чертах. Я все время пыталась начать разговор о том, что меня волнует, но никак не могла подобрать правильных слов. С одной стороны, я кокетничала, с другой — не хотела говорить правду, ибо правда получалась какой-то совсем плоской и даже с оттенком пошлости, которая всегда становится «гипотенузой» классического любовного треугольника. Я начала издалека, то есть с «Атлантиды» Платона, делая лирические отступления и предаваясь свободным ассоциациям:

— Ян, я оказалась в самом эпицентре битвы черных и светлых сил. Словно в «Ночном дозоре»… Ты можешь обвинить меня в чем угодно — что меня тянет в пучину страстей или мистики, что я фантазерка, девушка со сдвинутой психикой, человек с художественным восприятием мира… Только не бросай меня в терновый куст! Я хочу говорить как с доктором. Я человек адекватный в поступках и проявлениях, у меня достаточный порядок в голове…

Предисловие затянулось, потому что все транслированные характеристики моей личности, в том числе и про «художественное восприятие мира», отразились в его довольно ироничной улыбке, хотя я рассчитывала на понимание.

— Ян, — пыталась я артикулировать свои мысли. — От меня требуют сделать выбор между белым и черным… Я даю путаные показания, мне сложно мыслить в этих категориях — «черное и белое». Для меня мир всегда воспринимался в полутонах, в нем не было четких границ. Есть двое мужчин, один любит меня, но не может быть со мной, а другого люблю я, но я боюсь его, потому что не знаю, куда приведет эта любовь… Классический любовный треугольник обернулся для меня вопросом нравственного выбора —. какая я? Способна ли причинить боль, могу ли уничтожить кого-то правдой, готова ли принять новую заповедь «Убивать, чтобы жить»? И речь не только о том, чтобы бросить одного и уйти к другому. Меня хотят видеть в клане «черных», потому что это… как бы… мое предназначение…В общем, прошу тебя понять мое смятение и сказать, что мне делать…

Наверное, если бы рядом был не Ян, а какой-то другой человек, я бы не прибегала к столь эзопову языку, а воспользовалась бы более прозрачными образами. Но я же говорила с Яном, и он готов был понять мои лексические конструкции без особого напряжения.

Он взял блюдечко, вытряхнул из него конфетные обертки и поставил в центре стола. Из фольги смастерил крошечную фигурку.

— Видишь ли, мир — как это блюдце. С одной стороны белые, с другой — черные. — Он условно разделил блюдце на две равные части и поставил человечка в центр. — Ты — посередине. Вопрос — куда тебе двигаться?

— Как ты умеешь отвечать вопросом на вопрос! Это я тебя спрашиваю, куда мне двигаться? Они же меня закручивают и каждый тянет на свою сторону!

Он терпеливо дал мне несколько попыток найти решение самостоятельно, но я упорно продолжала играть роль ученика, который не готов генерировать собственные идеи и ждет откровения Учителя. И хотя метод обучения с помощью «наводок и подсказок» считается наиболее эффективным, Ян пошел мне навстречу. В который раз мой собственный метод «демонстрации крайнего идиотизма» показывал свою действенность. Позвольте мне некоторое время пребывать в образе очаровательной «блондинки», это недолго…

— Ты стоишь в центре?

— Ага, я в центре.