Бунтарка. Клиент всегда прав? - Бенуа Дютертр Страница 5

Слева от фуникулера на скале рос огромный кактус, весь увешанный сетями паутины. Когда приехали наверх, Элиана молча вышла из вагона; последние ступени она преодолела опустив голову и избегая любого контакта со спутниками. Выйдя на эспланаду, возвышающуюся над морем, она глубоко вздохнула и пошла следом за коллегами по крутым улицам, сохраняя небольшую дистанцию. Глядя на выстроившиеся по обе стороны дорогие бутики, Элиана подумала, что Капри – место выпендрежное и сверхмерно разрекламированное. Но тут гид свернул в улочку между двумя старыми стенами, увитыми лиловыми бугенвиллеями. За воротами в этих стенах скромные лестницы вели к виллам и паркам. Служащих ВСЕКАКО пригласили войти в решетчатую калитку, затем их повели по пальмовой аллее, освещенной фонарями. Под деревьями выстроились в ряд, подобно слугам при встрече хозяев, молодые люди и девушки в голубых куртках и в каскетках с надписью: «ВСЕКАКО». Элиана одаряла их сострадательными улыбками, чтобы показать, что она находит этот парад унизительным и свидетельствующим о дурном вкусе. В глубине парка стоял небольшой мраморный дворец. Перед превращенным в сцену крыльцом, освещенным прожекторами и окруженным телекамерами, – ряды стульев, большинство из них уже заняты. Кресла были зарезервированы для важных гостей. Элиана подошла к парню в каскетке и шепнула ему:

– Я – Элиана Брён, тут, наверно, оставлено место на мое имя…

Однако слуга-итальянец не говорил по-французски. Уже слегка занервничав, телеведущая несколько раз кого-то толкнула, направляясь к местам, расписанным по протоколу. Она узнала своего шефа, главного редактора программ «Другого канала», бывшего министра промышленности, а также нескольких приглашенных, прилетевших авиарейсом, а в двух задних рядах большую часть своей группы. Поймала несколько взглядов, устремленных на нее и свидетельствующих, что некоторые узнали ведущую «Бунтарей». Овладев собой, Элиана кому-то из знакомых помахала рукой, с кем-то перебросилась словом-другим и с непринужденным видом громко объявила, что сядет сзади, так как «все зарезервированные места заняты». Она презирала иерархическую систему этого лагеря отдыха, но вдруг в первом ряду, в самом центре, обнаружила толстую завитую секретаршу, безумно довольную и громогласно объявляющую своему соседу:

– Не, у нас во ВСЕКАКО классно!

Уже не сдерживаясь, Элиана подошла к ней и объявила тоном выговора, каким обращаются к человеку, который слишком много себе позволяет:

– Извините, мадам, но это VIP-места!

Толстуха с извинениями вскочила, а бунтарка, облегчив душу, уселась в подобающее ей кресло.

– Не забудьте скрыть эти красные пятнышки… Видите, вот тут, под веком…

За несколько месяцев Марк Менантро достиг в разговорах с гримершами полной непринужденности, что свидетельствовало о его исключительной приспособляемости. В ту пору, когда он, молодой чиновник при кабинете министров, занимался исключительно взаимоотношениями политических сил, это показалось бы ему крайне нелепым. Но сейчас он готовился к каждому выступлению на телевидении со всей серьезностью, как некогда к экзаменам по конституционному праву. Оказавшись на виду после участия в одном из тележурналов, посвященном превращению его промышленной группы в телекоммуникационного гиганта, он приобрел вкус к известности, и теперь его больше всего заботило, как он выглядел во время интервью. А поскольку люди, окружавшие его, обыкновенно находили, что «просто прекрасно», он пребывал в полном восторге от своего успеха, наслаждался положением телезвезды и требовал делать такой грим, чтобы наилучшим образом выглядеть в свете прожекторов. Из-за развившегося телекокетства он отступил от жестких норм, вбитых воспитанием, обрекавшим его на постоянные усилия. В сорок пять лет он заново открывал жизнь как игру, учился следовать инстинктам и слегка расслабляться, как говорил его советник по связям с общественностью, который как раз вошел в комнату, попыхивая сигарой.

– Нет, Марко, нет, это слишком классически!

Менантро, вполне довольный своим летним бежевым костюмом, светло-голубой рубашкой и галстуком цвета лососины, состроил недоуменную гримасу; шевельнуть головой он не мог, так как подбородком прижимал бумажную салфетку, чтобы не запачкать гримом одежду.

– И что не так?

– Ты не можешь в таком виде объявить подобный проект! Можно подумать, что ты собрался на буржуазную свадьбу.

Слегка раздраженный, Менантро подумал, сколько времени он провел у своего портного, о попытках сделать что-то по-своему, которые его советник неизменно раскритиковывал. Вдруг он обратился к гримерше:

– Мадемуазель, все-таки обратите внимание на эти красные пятнышки под веком! – А потом шутливым тоном он поинтересовался: – А можно узнать твою очередную идею, соответствующую моде и духу времени?

Выпустив клуб табачного дыма на фрески в новогреческом стиле, украшающие переднюю, превращенную в гримерную, советник отвечал:

– Послушай, Марко. Во-первых, ты обращаешься к персоналу твоей корпорации на фантастической вечеринке. И тут высокий класс – оставаться простым, чтобы они не заробели… Во-вторых, ты объявляешь о проекте, в котором соединяются промышленность и поэзия. И надо подчеркнуть его дерзость каким-нибудь зримым знаком, какой-нибудь деталью одежды.

И он изрек с некоторым математическим уклоном:

– Простота плюс равная дерзость, а?

Марк все так же сидел не шевелясь, подняв глаза, словно вопрос этот был адресован гримерше, занимающейся его веками. Все эти разговоры о впечатлении, которое он должен произвести, осточертели ему, но поскольку он окружил себя лучшими профессионалами, то считал нужным прислушиваться к ним.

– Равная чему?

– Равная футболке!

Уверенный в том, что произведет эффект, советник по связям взмахнул перед зеркалом хлопчатобумажной футболкой, на которой был напечатан портрет Артюра Рембо. Менантро улыбнулся:

– Может, не стоит перегибать?

– Разумеется, ты выйдешь не в джинсах и сандалиях на веревочной подошве. Но раскованность футболки смягчит строгость костюма, и потом это будет точно соответствовать содержанию твоего высказывания.

Неожиданно эта идея показалась ПГД забавной. Молодая гримерша прошлась пуховкой по его щекам и лбу, отчего поднялось облачко пудры, потом легонько промокнула кожу салфеткой. Упиваясь запахами косметики, Марк представил себе реакцию некоторых зажатых подчиненных.

– Ну что ж, попробовать можно… Мадемуазель, вы закончили?

Он пошел переодеться в соседнюю комнату. Когда минут через десять он вернулся, гримерша не смогла удержаться от улыбки. Менантро добросовестно облачился в футболку, однако покрытый гримом лоб и прямоугольные очки по принципу контраста подчеркивали недовершенность облика самого могущественного предпринимателя года. Советник по связям, видя, как выпирает в образе некая простоватость, подбежал к Менантро, чтобы придать непринужденности своему подопытному кролику. Он снял с него пиджак, вытащил футболку из брюк, слегка растрепал волосы и постепенно добился впечатления непринужденности и дерзкой решительности, подобающей великому ПГД.