Бедолаги - Катарина Хакер Страница 5

Книгу Бедолаги - Катарина Хакер читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Бедолаги - Катарина Хакер читать онлайн бесплатно

Бедолаги - Катарина Хакер - читать книгу онлайн бесплатно, автор Катарина Хакер

Сказала, что не переносит пыли и здесь ничуть не лучше, чем в Нью-Йорке, вон ведь скольких погубила эта пыль, и никто о них не говорит, о погибших. Потребовала чаю. Сейчас декабрь, и Джим пообещал, что в новом году они уедут из города и начнут новую жизнь. Как только будут деньги, переберутся в деревню. Она захотела чаю, и еще принеси ей печенье и пирог. Строительная площадка на Кингс-Кросс расширилась, ремонтировали даже гранд-отель «Мидланд». Через год-другой, как заверял Элберт, тут будет классный богатый квартал, они еще радоваться станут квартире на Филд-стрит. А Джим отвечал, что, если Мэй не пойдет поскорее к врачу и не бросит таблетки, так ей эта квартира не понадобится.

В основном они проводили время перед телевизором, и Мэй засыпала. В этом вся и беда — смутно чувствовал он, но что за беда — не понимал. Какое у нее лицо. Он вышел, закрыл за собой дверь, прислушался, спустился по лестнице, на улице остановился. Опять прислушался. Ледяной ветер трепал бумажки, вздымал пыль. Пластиковые пакеты. Пачка из-под сигарет. Мальчик выглянул из двери подъезда, махнул ему рукой. Январь шел на убыль. «Война ведь давно кончилась, — говорил он ей, — башни, трупы, женщины в чадрах…» — а она лежала, свернувшись клубочком на софе, и плакала. Бен заходил часто, каждые несколько дней. Она это отрицала, но Джим не сомневался.

И только когда Джим сидел рядом с нею, при слабом свете телеэкрана, и рассказывал, какой у них будет сад и ограда, и как он сам ее выстроит, собственными руками, уж он-то знает, что говорит, ведь у него отец был каменщик, и как розы зацветут в саду летом, — только тогда она смотрела на него и улыбалась. В саду они будут пить чай, под вишневым деревом, под орехом, — вот наша жизнь, хотелось ему сказать, и чтобы она думала про это, про сад и про чай, как они будут пить чай под вишневым деревом, под орехом, из кухни с подносом прямо в сад, и вишневое дерево в полном цвету. Пока еще холодно, но вскоре они смогут и погулять, поедут в Ричмонд или Кью, пройдутся по берегу Темзы, в Кью он отведет ее в ботанический сад, они оба в Кью еще не бывали, но там очень красиво, это все говорят. Лицо ее совсем истончилось, она почти ничего не ест, а курит слишком много — так он говорил, хотя и сам курил, и Бен приходил, приносил ей таблетки. Амфетамины, валиум, стоит только Джиму выйти из дому. Джим хватал ее за плечи, тряс со всей силы. «Жизнь!» — хотелось ему крикнуть, хотелось убедить ее, чтобы не впускала Бена, и всего-то через несколько недель или месяцев они уедут, уедут из Лондона и где-нибудь в деревне начнут все сызнова, может, даже поженятся. Это и есть жизнь: начать сызнова. Это и есть жизнь: не умирать. Могут поехать в Ричмонд или Кью, а могут и на море. Но когда Мэй сказала, что Джим кипит от ненависти, он забыл про ее день рождения.

Джим подозревал, что Бен рассказал ей про Элис. Но не предательство выводило его из себя, а нечто более глубокое, чего он и выразить не мог, как не мог объяснить, почему, глядя на Мэй, он, кажется, далеко-далеко от нее и напрасно зовет ее по имени. Хуже, что ей не нравится с ним спать. И никогда не нравилось, как он думал. Элис была другой, отдавалась ему вся, любила его, насмехалась над ним, а потом сперла триста фунтов. Пьяная, беспутная. Столько всего на свете, что любишь и что ненавидишь, а объяснить не можешь. Элис была грязнуля с личиком зверюшки, остреньким, хитреньким, и как это ей удалось его провести. Да чего от нее ждать. Его тошнило от комнатенки на Арлингтон — роуд, с немытой посудой, со шприцами, с радио, которое никогда не выключалось. «Просто животное», — сказал он в ярости Элберту, поскольку Бен утверждал, будто Джим ее обидел.

«А кто ты такой, чтобы ставить себя выше других?» Вот как ответил ему Элберт. Мэй исполнилось двадцать пять, и Джим забыл про ее день рождения.

— Ты просто кипишь от ненависти, — заявила Мэй.

Он собирался пойти с нею в кино. А Мэй отказалась: всюду полно полиции, всюду проверки, и на метро она не поедет.

— Кому мы нужны с такой внешностью? — спросил он. — Разве я смахиваю на араба? Или ты?

— Кипишь от ненависти, — повторила Мэй, и тут пришел Бен, встал рядом и это услышал.

Спустя два дня Джиму не удалось справиться с примитивным входным замком, и пришлось им уйти несолоно хлебавши. Элберт положил ему руку на плечо и заржал во весь голос, а Джим скинул руку и, не помня себя, убежал. Элберт еще ни разу не выдал ему причитавшуюся часть, все успокаивал Джима, дескать, все складываю для тебя, все записываю точно, потерпи еще немножко, — за дурака его держал. Оплачивал квартиру, маленькую вонючую дыру, — дескать, вашу квартиру, и они еще спасибо должны сказать. Но квартира и вправду стала для них почти родным домом, несмотря на щели в оконных рамах, несмотря на вонь, вот только Мэй лежала, свернувшись калачиком, на софе и уверяла, будто все еще видит трупы, тех людей, что бросались из окон в пропасть, будто слышит их крик, будто слышит речь тех, кто заперт в лифтах и на этажах. «И ненависть, — так говорила Мэй, — и ярость, которые и нас достанут, нас обоих, как же мы могли не знать, что они нас ненавидят всей душой?» Он отмалчивался. Сирены завыли на улице, сначала звук двигался справа налево, потом в обратном направлении. «И мертвецы, о которых мы забыли, — продолжала Мэй, — зовут нас». Джим распахнул окно, чтобы впустить свежий воздух. Стоял февраль. Грохот стройки был слышен даже в комнате.

Однажды они отправились гулять на канал, пошли вдоль берега, хотели добраться до парка и до вольера, но Мэй устала, присела на скамейку у канала со словами, что дальше не может, и он пошел один.

Позже он подумал, что в первый раз она исчезла тогда, когда осталась сидеть на скамейке в коротеньком пальтишке, не застегнутом, хотя было холодно, и он разок обернулся, но она сидела с опущенной головой. Он пошел дальше, так что ее уже не было видно, и она исчезла, хотя сидела по-прежнему тихо, не двигаясь.

На следующий день Джим заявил Элберту, что отныне требует пятьдесят процентов, требует денег наличными, в руки. Элберт засмеялся, но получилось точно так, как он сам объяснял Джиму: если ты не боишься, люди сделают все, что скажешь. Так оно и вышло, Элберт согласился, только попросил чуточку потерпеть, но ведь согласился и протянул Джиму руку. Что они хотят уехать из города, перебраться в деревню — этого Джим Элберту не разболтал, а вскоре встретил Дэмиана, и тот предложил ему свою квартиру на месяц-другой или дольше, настоящую двухкомнатную квартиру в Кентиш-Тауне, и даже с палисадником. Но Джим, войдя домой, сразу почуял запах газа и, успев подумать, что не важно, отчего ты задохнулся, вбежал, рывком открыл окна и выключил плиту. Словно животное валялась она на кухонном полу, и он не стал рассказывать ей про квартиру, а стоял там, в кухне, пока выветривался запах газа, глотал пиво, смотрел, как ребенок на заднем дворе играется с бельевой веревкой, ловит диких лошадей, швыряет веревку наподобие лассо, а в соседнем дворике юноша наклонился над мопедом и стучит отвертками, железками, и в окнах загорается свет.

Наступила весна. Год назад они ездили в Вест — Финчли поесть блинов, он пригласил ее в ресторанчик и вежливо открыл перед нею дверь, купил ей цветы, тюльпаны, а на Пасху маленького тряпичного зайца. Далеко за полночь просиживали они перед телевизором, обнимались, а по воскресеньям он всякий раз просил приготовить жаркое с овощами и картошкой. Об этом он вспомнил, глядя во двор, и еще вспомнил, что несколько дней назад так же стоял у окна и вспоминал прошлую весну. «Послушай-ка, твоя малышка… — заговорил было Элберт, пожав плечами. — На что она тебе?» Джим и слушать не хотел, это Бен не оставлял ее в покое, это Бен таскал ей все эти дела, амфетамины, валиум, настраивая против него, Джима. По-другому и быть не могло. Джим увидел, что у Мэй течет кровь. Она лежала на полу возле софы и плакала, а кровь текла. Сказала, что видит мертвых, мертвых и умирающих, все твердила, твердила об этом, и он забыл, как она выглядела прошлой весной и даже на исходе лета, правильный овал ее лица, обрамленного темно — русыми волосами, и глаза — то серые, то зеленые. Было в ней что-то детское — нежная она, гладкая, и не худая, но и не толстая — все в ней соразмерно. Он держал ее крепко, обеими руками, и она принадлежала ему, и он обнял ее за шею и подумал, что шея у нее хрупкая, как у котенка. Вот переберутся в деревню и будут пить чай в саду. Он пошел на кухню, чтобы успокоиться, и тут же услышал, как она говорит по телефону, с Беном говорит по телефону, «приходи скорее», умоляет, но ведь не его, и она вскрикнула, когда он вошел с ножом в руке. Бен явился спустя десять минут, открыл дверь (видно, Мэй дала ему ключ), а она лежит тихо, и Джим поднялся, прошел мимо Бена, а тот, совсем бледный, сказал: «Проваливай отсюда» — и потянулся к телефону.

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.