+ тот, кто считает - Алекс Форэн Страница 5

– Вот она, знаменитая американская прямота! – развел руками Леонард. – Что тут сделаешь?! Сами вчера разговорились. Но, если вы о письме Писарро, то было бы на что смотреть. Оригинал – во Франции у хозяина, хорошо хоть копию нам удалось сделать.

С этими словами он извлек откуда-то довольно широкий, но совершенно плоский кожаный портфель. Расчистив место от каталогов и документов, он аккуратно водрузил его на стол, отщелкнул замки, открыл, и извлек папку, в которой помещался единственный лист бумаги. Глазам Артура и Сэнди предстала копия старинного манускрипта. На потемневшей за века поверхности виднелись местами почти стертые письмена. В центре письма явственно проступал рисунок: два полукруга с зубцами, напоминающими солнечные лучи; каждый был отмечен подобием глаза – каплеобразной фигурой с точкой посередине, а рядом располагалось старательно, будто ученической рукой, выведенное изображение S-образной змейки.

Сэнди вглядывалась в документ, так буднично лежавший перед ней на рабочем столе… Впрочем, это была всего лишь копия.

– Послание Франсиско Писарро любезной его сердцу Хасинте, которую он покинул на двадцать с лишним лет, и, как выяснилось, навсегда, – прокомментировал Саймон. – Когда Хасинта получила его, Писарро уже предстал перед инкскими богами, а бедняжке досталось лишь это послание.

– Как странно через столько веков читать то, что было написано рукой великого конкистадора, представлять, как старательно он выводил буквы...

– Сэнди, мне не хотелось бы тебя разочаровывать, но письмо написано не рукой Писарро. По одной прозаической причине: Писарро был безграмотен, как и большинство его современников. Не до букв ему было, других хлопот не оберешься... Его корреспонденцией занимался специально обученный поверенный. Скорее всего, монах. Впрочем, ты можешь увидеть в данном письме и руку самого Писарро. Видишь эти две завитушки? – Лео, используя нож для бумаг, указал на два почти одинаковых вензеля. – Это собственноручная подпись Франсиско. А между этими узорами – его имя, выведенное уже писарем.

* * *

Через полчаса они сидели в кафе неподалеку. Оставалось чуть меньше часа до того, как Сэнди нужно будет ехать в аэропорт. Артур завезет ее в отель, чтобы забрать вещи, и эти дни в Берлине станут прошлым.

– Необычные дни, – призналась Сэнди. – Как попасть в приключенческий фильм. Зайти в зал посередине сеанса на пять минут и –обратно... На самом интересном месте…

– Вполне в духе Лео, – сообщил Саймон. – Заинтриговать до полусмерти и бросить.

– Ну, знаете, – улыбнулся Лео. – Нам и самим-то пока неизвестно продолжение, так что мы – в такой же ситуации. Но надеюсь, что это не последняя наша встреча. При первом же случае исправлюсь и продолжу рассказ. Кстати, если будете в обозримом будущем в Брюсселе, добро пожаловать к нам с Николь в гости.

– Ой!.. – непроизвольно воскликнула Сэнди. – Я, видимо, буду там через две недели – меня пригласили на юбилейную выставку Эрже…

– Это судьба! – произнес Лео. – Есть время передумать, иначе вам не уйти от очередной лекции по истории, – он достал из кармана визитную карточку и написал что-то на ее обороте. – Это мобильные телефоны – мой и Николь.

– Он – как Писарро, – сказал Саймон, доставая свою карточку, – если бы умел писать что-то кроме своего телефона, смог бы написать и мой.

Сэнди засмеялась и хотела было произнести в ответ что-то такое же шутливое и необязательное, как вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Не внимательный, слегка ироничный взгляд Артура, к которому уже начала привыкать, а изучающий, тяжелый взгляд чужого человека, от которого становилось не по себе. Она инстинктивно обернулась и отыскала глазами мрачную фигуру за соседним столиком – незнакомец сидел в одиночестве, склонившись над записной книжкой в черном кожаном переплете. Лицо его скрывали большие затемненные очки и длинные темные волосы.

Внезапно он поднял голову и сверкнул очками в ее сторону, но, увидев, что его обнаружили, отвернулся, захлопнув записную книжку.

«Что за паранойя? Пялюсь на какого-то незнакомца, выдумываю всякую чушь...» – Сэнди посмотрела на Артура и, пытаясь отогнать необъяснимый страх, едва заметно придвинула свой стул поближе к нему.

Он заметил ее волнение и спросил шепотом:

– Что-то случилось?

– Да нет, глупости, – Сэнди попыталась улыбнуться,– Все никак не выйду из приключенческого фильма. Показалось, что за нами следят.

– Уже?! Кто же это?

– Вот, тот человек…

Сэнди обернулась и вздрогнула: за столиком, где она только что видела подозрительного типа, сидела обычная гламурная барышня с крашеными жидкими волосами и вяло жевала листочки руколы. «Что за наваждение?!» – подумала про себя Сэнди.

– С тобой все в порядке?– Артур заботливо положил руку на спинку ее стула.

Сэнди еще раз оглядела зал, задерживая взгляд на подозрительных посетителях, но все было мирно и тихо. Повсюду сновали официанты, по углам шептались парочки. Оставив неясный привкус тревоги, незнакомец как сквозь землю провалился.

– Да. Просто захотелось, чтобы ты положил вот так руку, вот и придумала эту ерунду.

Последние слова она произнесла громче обычного, и в наступившей тишине все обернулись в ее сторону.

– Значит, вы считаете, что пропажа талисмана, повлекшая уничтожение целого народа, – ерунда? И не хотите, чтобы была раскрыта подлинная история жизни одного из самых знаменитых и ужасных конкистадоров Испании?! – воскликнул Саймон.

– Не заводись, Дэдди, – попросила Николь. – Напугаешь германских бюргеров. Фанатик, что поделаешь! – добавила она, обращаясь к Сэнди.

– Не казните меня, профессор, – в тон ей ответила американка. – Я жажду истины, просто отвлеклась. Каюсь.

– Ну, если жаждете… Тогда вот вам начало истории… – Леонард, устроившийся в кресле так, будто находился дома перед камином, и никому никуда не нужно было спешить, неторопливо извлек из портфеля лист бумаги. – Или просто сувенир. В память о нашей встрече в Берлине.

– Съедать после прочтения не обязательно, – буркнул Саймон.

Перед Сэнди лежал перевод только что виденного письма.

Любезная донна Хасинта,

Я пишу с помощью слуги, который, я уверен, будет следовать моим указаниям неукоснительно и проявит точность в передаче моих слов, как если бы я говорил с тобой наедине.

Жизнь разлучила нас много лет назад, и ты можешь взглянуть неблагосклонно на мое обращение к тебе через столько лет. Но вопреки всему, что ты могла думать о жизни, которая выпала тебе, и тому, что могли о ней думать люди, в своем сердце я всегда хранил тебе верность, любезная Хасинта.

Я приближаюсь к завершению своего предприятия, и стремление, которое руководило мной, почти удовлетворено. Я преследовал свою цель, и мне пришлось многим пожертвовать. Только это позволяет мне теперь вернуть все мои долги.