Ангел вожделения - Елена Радви Страница 5

– Как ты терпела?! – в ужасе перебила Кэти. – Ты же могла сбежать от родителей, пожаловаться в полицию…

– Куда? В полицию?

– Ну, не знаю, – вконец растерялась Кэти. – Или переехала бы жить к родственникам. Взял же тебя дядя Антони.

– Кто? – не поняла Ширли.

– Антони, – повторила Кэти. – Ты ведь его родственница.

– Здрасьте! – изумилась Ширли. – Ах, вот оно что… Я его родственница? Кто это придумал – Антони или Бекки?

– Ну… мне сказала Бекки, что ты его дальняя родственница.

– О… Еще какая дальняя, – Ширли покачала головой. – Ну и бабушка у тебя… фантазерка. Нет у меня никаких родственников. Жили мы в грязном, забытом богом городке. Жители его были не лучше моих родителей. И весь мир мне казался таким, как мой городок. Что дети знают о жизни? То, что видят вокруг себя… Ты вот думаешь, что мир – это рай, я же считала его сплошным адом…

– Ширли, ну а дальше что было? Бекки рассказывала, что ты хотела покончить с собой. Или это тоже неправда?

– Бекки? – Ширли пристально взглянула на Кэти. – Нет, это – правда… Но не сразу. Я долго терпела, я была вынослива. Научилась сама торговать собой, когда жрать хотелось. Стала проституткой в двенадцать лет. Зато была сыта и даже приоделась… А покончить с собой я решила, когда потеряла всякую веру.

– Потеряла веру? – Кэти казалось, что диван качнулся, точно на волнах.

Ширли засмеялась. Легко, весело, словно они говорили о каких-то забавных вещах.

– После того, что пережила, еще во что-то верить! Хватит, хватит… А то ты можешь свихнуться от моих историй.

– Нет уж, рассказывай. Иначе я действительно свихнусь, – потребовала Кэти.

Помолчав, Ширли продолжила.

– Как-то в город наш приехал один принц. Было ему лет тридцать. Одежда! Манеры!.. Звали его Мануэль. И я стала с ним спать. Платил он хорошо и обучал меня всяким приемчикам, о которых я и не подозревала. A потом принялся уговаривать меня уехать с ним в Нью-Йорк… «Слушай, девочка, – говорил мне Мануэль. – Поедем в столицу мира, нечего тебе здесь болтаться. Будем жить вместе. А исполнится тебе шестнадцать – поженимся, ты мне подходишь».

Ширли вновь умолкла, Кэти не торопила ее. Но не выдержала и проговорила тихо:

– И он женился на тебе?

– Как же! – хрипло хохотнула Ширли. – Грязный сутенер решил обзавестись семьей…

– Он был сутенер? – Кэти смутилась, впервые в жизни произнеся это слово.

– А я тогда поверила. Я, которая столько видела дерьма! Первому доброму обещанию поверила. – Ширли разволновалась. Она присела на корточки перед Кэти, заглянула ей в глаза. – Понимаешь, я – поверила! – Ширли упала на ковер и разрыдалась.

Кэти растерялась. Она принялась гладить ее волосы.

– Успокойся, Ширли… Ну хочешь, не рассказывай больше…

– Нет, слушай… Мануэль привез меня в Нью-Йорк, в свою шикарную квартиру. После вонючей берлоги, в которой я жила с родителями… Мануэль показывал мне город, вкусно кормил в шикарных ресторанах, накупил всяких вещей. И, представляешь, он ни разу ко мне не прикоснулся за это время, только изредка потреплет по щеке. И я почувствовала себя ребенком. Ко мне пришло детство, которого я никогда не имела. Я стала смеяться. Хохотала как дурочка, когда встречала на улице клоунов. А телевизор я просто обожала, меня за уши нельзя было от него оттащить, особенно, когда показывали мультики… Со стороны я, наверное, казалась дебилкой – в пятнадцать лет реагировала на все, как пятилетний ребенок. Я была счастлива в первый и последний раз. Однажды… Мануэль пришел домой и сказал: «Что ж, Ширли, теперь ты уже не драная кошка. Красивая, юная школьница, как и все мои девочки». И дальше все было точно не со мной… Мануэль нарядил меня во что-то странное, нечто среднее между школьницей и проституткой. Я не сопротивлялась. Я была словно не живая, настоящий манекен… А вечером пришли двое. Один жирный, брюхатый, а другой коротенький, скользкий… Что они вытворяли со мной! То, что было раньше – сказки для детей… Под утро, когда они ушли, а Мануэль крепко спал, я вышла из дома… Не знаю, куда я шла, зачем. Мыслей никаких. Просто шла, почти бежала. А когда услышала шум приближающейся машины – бросилась под нее. Как Бекки удалось меня не переехать, одному богу известно…

Во время рассказа Кэти Тина расплакалась.

– И Бекки взяла ее к себе? – растроганно проговорила Тина. – Бедная Ширли… – Ну теперь она в богатом доме и может жить как хочет.

Кэти уклончиво молчала. Тина бросила недоуменный взгляд на подругу.

– А почему тебе сказали, что она родственница Антони? – спросила Тина.

– Они не хотели, чтобы я знала о ее прежней жизни. Их можно понять.

– Наверно, – согласилась Тина.

Дождь ошалело лупил по Манхэттену. И с высоты десятого этажа автомобили казались озабоченными лакированными жуками. А газон, что делил Парк-авеню на две равные части, представлялся пробором, выполненным искусным парикмахером. Телевизор надоел, со своей бесконечной рекламой жратвы он и сам казался большим тортом, который сунули в угол гостиной.

Тина в раздражении выключила телевизор и улеглась на тахту рядом с тоскующей Кэти.

Некоторое время они лежали молча.

Неожиданно дверь распахнулась. В ее проеме стояла ослепительная Бекки.

– Что скисли?! – весело крикнула она. – Поехали в ресторан. Быстро одеваться!

Девчонок точно ветром сдуло с тахты.

– Ресторан! – завопили они, приплясывая на ковре и срывая с себя домашнюю одежду.

– О'кей, я жду вас в холле, – улыбнулась Бекки.

В эту минуту она казалась себе такой же девчонкой. И не она, а добрая бабушка Мэри, мать рано умершей матери Бекки, пришла порадовать ее, девочку Бекки, каким-нибудь очередным развлечением…

– Что ты наденешь? – спросила Кэти, роясь в шкафу.

– Сейчас придумаю, – ответила Тина, разглядывая содержимое другого шкафа. Нисколько не смущаясь, она чувствовала уже себя такой же полноправной хозяйкой, как и Кэти…

Вскоре девчонки уже стояли перед зеркалом, внимательно себя разглядывая.

– Я хочу накраситься, – заявила Кэти.

– И я, – радостно поддержала подругу Тина.

Независимые и гордые они предстали перед Бекки. И тотчас гостиную огласил безудержный хохот. Бекки даже привалилась к стене, чтобы не свалиться от смеха.

– Глупышки! Ха-ха… Иметь такие свеженькие, милые личики и сделать с ними черт знает что!

Не переставая смеяться, Бекки схватила девчонок за руки и потащила в ванную комнату.

– Сейчас же смыть всю эту гадость!

– Ну, Бекки! – жалобно заныла Кэти. – Оставь хоть ресницы.