За стеклом - Мэтт Уаймен Страница 5

— Твоя доброта не знает границ, — заметила я. — Что бы мой брат без тебя делал?

Резко вскинув брови, Слим переключил внимание на Павлова.

— Она твоя сестра?

— Боюсь, что да.

— Пав, но она совсем на тебя не похожа.

— Хорошо это или плохо? — поинтересовалась я и с радостью узнала, что хорошо.

Павлов закрыл дверь и с неохотой представил нас друг другу. Мы обменялись рукопожатиями, а мой брат стоял между нами, как рефери на ринге, в оба глаза следя за тем, чтобы никто не применил недозволенный прием. Я подарила Слиму лучшую свою улыбку, и он завороженно уставился на мои зубы.

Циско только что получила диплом.

— Гордиться особо нечем, — заметила я. — Там записано: технология средств массовой информации.

— Ого! — сказал Слим. — «Приготовились! Внимание! Мотор!»

— Могло быть и так, — уклонилась я от ответа, не желая выставить себя самой ленивой студенткой всех времен и народов. Любимым моим предметом всегда был прогул лекций, но я страшно хотела произвести приятное впечатление и потому умолчала, что взялась за ум в самый последний миг. Едва выцарапала себе бумажку с печатями.

— Стало быть, тебя научили устраивать всякие там шоу?

— Ничего подобного, — абсолютно искренне ответила я, увидев лазейку. — Честно говоря, ничегошеньки не знаю об их скрытых механизмах. Наверное, как специалиста меня с трудом включат в финальные титры.

И опять эта непередаваемая улыбка. Помню, у меня тогда мелькнула мысль: если только этот Слим когда-нибудь достанется мне, то с козлиной бороденкой ему придется распрощаться. С дредами я еще могла как-то мириться, но при условии, что эти заросли никем не заселены. Мы неловко топтались, сгрудившись на коврике у двери, и Слим выручил всех, предложив Павлову пойти поставить чайник. Я двинулась за братом, глазея по сторонам. Время и велосипеды не пощадили белых стен коридора, о чем мне сообщили царапины, а от ковровой дорожки остались лишь лохмотья на нитках ветхой основы. От этого, впрочем, дом лишь казался обжитым и уютным. Вразвалочку следуя за мною, Слим полюбопытствовал:

— И кем же ты хочешь теперь стать, раз уж пришла пора покорять мир?

— Чем бы я ни занялась, это не должно напоминать работу, — ответила я, остановившись, чтобы кинуть взгляд в гостиную. Поскольку вся мебель в ней была развернута в сторону телика, я посчитала, что физические упражнения в этом доме не в чести. Сначала я заметила напольный торшер с хитроумно выгнутым абажуром, бросающим поток света на экран, а затем поразилась пустоте за спинкой дивана. Неосвещенное пространство тянулось вплоть до оконной ниши с наглухо занавешенными стеклами. В целом комната скорее походила на помещение для просмотра телепередач, чем на гостиную. «Ящик» стоял в буквальном смысле на пьедестале, окруженный всевозможными устройствами, а уж что касается безвкусных картинок с печальными собачками на стенах… Непохоже, что эти двое хоть раз пробовали окинуть обстановку критическим взглядом. Двинувшись дальше, я пояснила:

— В моем представлении единственный способ избежать работы, которая походила бы на работу, — это добиться успеха в чем-то, чем тебе нравится заниматься.

— В точности моя философия, — кивнул Слим.

— Слим у нас миллионер.

Невыразительное замечание Павлова заставило было меня рассмеяться, но на пороге кухни я оглянулась и заметила, что Слим отвел глаза.

— Что, серьезно?

Лишь на бумаге, — пожал плечами он. — Мне посулили деньжат за мой е-зин.

— За что, за что?

Ну, попросту говоря, за веб-сайт.

— Да? И чему же он посвящен?

— Сетевым играм в основном. Всякие там новости. Чаты. Рецензии.

— Компьютерное барахло, — подытожил Павлов.

Злобный выпад остался без ответа.

— Мне просто повезло, — скромно пояснил Слим.

— Наверное, тут все не так просто? — предположила я. — Мне всегда казалось, что больших денег в Интернете не заработать.

— Я не занимался сетевым бизнесом, — немного обиженно возразил Слим, — и даже не рассчитывал разбогатеть. Я дилетант, чем и горжусь, это соответствует духу Сети.

— Наш Слим — из числа так называемых старперов, — вставил Павлов. — Сие означает: если ты не сидел в Сети в девяносто четвертом, значит, ты не видел настоящего Интернета.

— Расскажи о сайте, — попросила я с неподдельным интересом. Ведь, слушая монолог Слима, я могла бы раствориться в этом его непередаваемом томном взгляде.

— Еще до того, как в киберпространство хлынула коммерция, — начал он, — я разместил в Сети наспех сделанную страничку, чтобы наладить связь с другими игроками. Самое замечательное в продвинутых геймерах — их энтузиазм. Некоторые относятся к играм крайне серьезно. Они с ума сходят по свежайшим сетевым примочкам, и поэтому, когда случился виртуальный Большой Взрыв, их одержимость привлекла инвесторов.

— Но ведь это случилось со множеством вебстраниц, — сказала я.

— Ну да, но у новых проектов, пытавшихся быстро срубить капусту, не было той верной тусовки, какая уже собралась у меня на сайте. А сейчас, когда игровая индустрия рванула с места в карьер, люди ко мне так и повалили. Кое-какие дельцы в небоскребах смекнули, что здесь дела идут в гору, и предложили мне контракт на миллион. — Слим так выплюнул цифру, словно речь шла о карманных деньгах, каких может хватить на пару кружек пива, не больше. — Чем меньший аванс я потребую, тем больше смогу получить потом в долевом участии и, стало быть, прикарманить, если предприятие выгорит. Так что я взял всего штуку и жду теперь прибыль.

— Да ну! Вроде бы неплохо получилось.

— Еще бы. Какое-то время мне не придется полагаться на твоего брата в смысле оплаты жилья. Неплохо? Да просто чудесно — в том смысле, что я смог вложить бабки в перспективное дело и урвать куш на фондовой бирже. И в то же время плохо, поскольку я чувствую себя продажной сволочью.

— Займись благотворительностью, — наполнив чайник, посоветовал Павлов.

— О тебе я всегда позабочусь, — с ехидцей успокоил его Слим. — Не дрейфь.

— А что, Павлов принимает какое-то участие в твоем сайте?

Насмешливое фырканье братца сообщило, до какой степени я ошиблась.

— Публиковать свои сочинения в Интернете может любой придурок. Все, что требуется, это клавиатура, модем и зонд, воткнутый в лоб.

Я разглядывала свои босоножки, жалея, что не была единственным ребенком в семье. Мое детство омрачалось присутствием старшего отпрыска, безустанно напоминавшего мне, кто из нас главный. Между прочим, Павлову не было особой нужды завидовать чужим успехам: в качестве журналиста мой брат имел такой-то вес, по крайней мере, его имя знали. В определенных кругах. Проще говоря — в некоторых спальнях. В тех, где плакатики с пони соседствуют с журнальными разворотами, изображающими бойз-бэнды в полном составе. Где в грелках в форме плюшевого мишки булькает полбутылки «Баккарди». Там, где девочки-подростки штудируют свои журнальчики, примеряя на себя чужие проблемы. Вот здесь-то и царствует Павлов, и, возможно, именно поэтому он проявляет раздражение, когда разговор заходит о заработках. Мой братец ведет колонку советов читательницам. Он — «любовный хирург» журнала «Блесни умом!», если величать его парадным титулом. Может, Павлов и считается крутым среди недорослей, но такое ведь не впишешь в графу «род занятий». Если только не хочешь привлечь внимание полиции.