Дорога на Аннапурну - Марина Москвина Страница 5

Мы с Лёней послушно отправились в спортивный магазин, долго выбирали, какие подешевле и полегче, так ни на чем и не остановились, и хороши бы мы с ним были с велосипедами, когда в ту безумную ночь опоздали на самолет…

Потом я увидела знакомую красную землю Индии, равнина, равнина, и вдруг — совершенно внезапно — на нас накатили горы. Зеленые, лесистые, заоблачные, казалось, необитаемые — редкий случай, когда вспыхивало солнце, отраженное плоской крышей человеческого жилья. Наш самолет почти касался брюхом древесных крон, и всякий раз, чтобы перелететь через вершину этих высоченных гор, нам надо было хоть немного забирать повыше.

Никодим, не отрываясь, глядел в иллюминатор самолета, весь в солнечных лучах. А Лёня летящим почерком записывал на листочке:

Мы приземлились в Катманду, и, что интересно, волею случая вновь не встретились с нашими уральскими друзьями! Хотя именно в момент, когда мы с Лёней взволнованные входили в здание аэропорта Трибхуван, они ступили на летное поле, решительно направляясь к тому самому самолету, на котором мы прибыли в Непал!

Одиссей возвращался, пространством и временем полный.

Семеро из них во главе с Володей Наседкиным, преодолев четыре перевала выше пяти тысяч метров над уровнем моря, совершили путешествие на джипах через Гималаи по Тибетскому плато до священного города Лхаса (тибетцы произносят это слово, будто подзывают маленькую птичку «Ласа, Ласа!»), что означает «обитель богов». Сюда, гордо говорили потом уральцы, не смогли доехать ни Рерих, ни Блаватская, ни даже Пржевальский.

Слава Пономарев, музыкант, поселился в монастыре в Катманду, внимал музыке сфер. Шабуров-Иисус Христос посетил родину Будды в Лумбини, вживался в образ пустынника Сиддхартхи Гаутамы, одаренного знанием и благими подвигами. Кто-то вдоволь покатался на слонах в Королевском национальном парке, кто-то на вертолете облетел вокруг Эвереста, наблюдая восход солнца над Гималаями.

А может, мы с Лёней их просто не узнали после того, что они тут пережили? Недаром народная непальская пословица гласит: «Если три дня не видел друга — смотри на него новыми глазами».

Теперь я представляю себе, как эти ребята, обветренные, бронзовые от загара, не глядя по сторонам, проходят сквозь нас, а мы — сквозь них, будто в разных измерениях — несоприкасающихся. Как они шагают к самолету, только-только закончив прощальный пикник в тени кустарника на берегу великой реки Брахмапутры, блистательно освоившие непальский тост: «Джай Непал!» — «Да здравствует Непал!», китайское выражение «все будет в порядке!» — «все будет „хуй хаодэ!“» и тибетское слово «ца» — «соль». Пономарев Саша даже стал автором небольшого тибетского стихотворения:

Это бы нонсенс был, если бы такие люди вдруг обратили на нас свое внимание.

Поэтому, никем не замеченные, мы с Лёней вышли на другом конце Земли и моментально растеряли всех приобретенных по дороге попутчиков.

Оглушенные, растерянные, мы замерли на обочине дороги, даже не представляя, что нам предпринять. Пыль, жара! К нам подскочила шумная толпа непальцев. Они стали радостно выхватывать из рук наши вещи, что очень нервировало Лёню. Он боялся, они схватят его фотоаппараты, видеокамеру и убегут, — такие непальцы легкие, быстрые, зыбкие, как дельтапланеристы.

Около стоянки «такси», качая головой, помахивая хоботом, стоял, переминался с ноги на ногу слон — с вожатым в нарядной набедренной повязке. И тот и другой были пышно убраны цветами.

Я кричу:

— Лёня! Лёня! Поедем в Катманду на слоне?

— Ну вот еще! — сказал Лёня. — Во-первых, мы можем с непривычки соскользнуть со слона… И сколько будет стоить такая поездка? Вдруг прокатиться на слоне — это целое состояние? Пока мы в Непале не пустим корни, не обустроимся, нам лучше не забираться на такую высоту.

Поэтому на облезлом разболтанном автомобиле по колдобинам в клубах пыли нас повезли в отель «Центр мира». Кажется, мы там с Лёней были единственные постояльцы. Очень уж нам оказывались великие почести: распахивали перед носом парадную дверь туда и обратно, а во дворе швейцар с золотыми галунами — сколько раз пройдешь мимо него, столько раз вытягивался во фрунт и отдавал честь.

Наступила пора менять деньги. Лёни отдал в окошечко совсем новую пятидесятидолларовую бумажку, а ему аккуратно на ладони протянули ветхие непальские рупии с подозрительными картинками. Если б мы первый раз получили такие потрепанные жизнью банкноты, грозящие рассыпаться во прах при первом прикосновении, то пришли бы в неописуемый ужас, как два года назад в Индии, но мы-то опытные путешественники по Индостану.

На бумажке в пятьсот рупий были нарисованы тигры, сотенная — с носорогами, десять рупий — винторогий козел, знаменитый гималайский, пятьдесят рупий — другой козел, с мохнатой шеей, пятерочка — яки, рупия — скачущие газели, а на обратной стороне везде король.

Непальского короля в очках и в средневековом шлеме со страшенным пером на макушке, по-видимому, страусиным, звали Бирендра Бир Бикрам Шах Дев (он тут считался воплощением бога Вишну), а также Махараджа-Хираджа (Великий государь государей) или даже Шри-Пани-Махараджа-Хираджа (тот же титул, усиленный пятикратно).

Его Величество был десятым по счету королем династии Шахов, в конце восемнадцатого века объединивших Непал. Королеву звали Айшварья Раджья Лакшми Деви Шах. В центре столицы — дендропарк с их дворцом, названный Нарайанхити в честь очень древнего водного ключа, бьющего где-то в южном углу на дворцовой территории.

Вскоре до нас дошли слухи, что король имеет обыкновение, переодевшись простым крестьянином, обходить окрестные лавки — даже кошке не возбраняется на него посмотреть. И один раз в году ворота в королевский дворец Нарайанхити распахнуты любому, кто пожелает, чтобы монарх благословил его и поставил на лоб красные пятнышко — тилак.

Такой в Непале был сказочный восточный король. Хотя он когда-то учился в престижной английской школе в Итоне. А во время школьных каникул через высокие горные перевалы шерпы на спинах приносили будущего Махараджа-Хираджу домой.

Кстати, купленный им первый автомобиль точно так же пришлось транспортировать через перевалы, предварительно разобрав на части, и беззаботный, юный Бирендра катался на нем вокруг дворца.

Я Лёне предлагала пойти со мной поприветствовать королевскую семью, прогуляться у них в дендропарке, омыть лицо из древнего источника.