ЭмоLove - Ольга Лазорева Страница 50

— А мы никуда не спешим, — заметил Григорий Григорьевич.

Они замолчали, потому что в столовую вошла домработница, неся следующие блюда. Заменив глубокие тарелки на мелкие, она выложила мясо с гарниром и снова удалилась.

— Допустим, — после паузы сказал Григорий Григорьевич, — вы просто дружите. И тебе этого никто не запрещает. Но что это за трущобы? Как ты могла согласиться туда поехать? Как Кирилл, твой друг, это допустил?!

— Да откуда мы могли знать о месте съемок?! — громко проговорила Марика и бросила вилку на стол. — Нас туда Арсений на машине привез, но ничего заранее не сообщил. К тому же он так решил вылечить свою дочь раз и навсегда от желания нюхать кокс и курить травку.

Григорий Григорьевич приподнял брови и вдруг начал хохотать.

— Так это его дочь там с таким испуганным видом стоит? — спросил он, когда немного успокоился. — Вот это метод! Уважаю! Вот это отец!

— Думаю, что после такого зрелища она точно станет стрейтэйджером, — заметила Мария Андреевна и улыбнулась.

— И не она одна! — добавил Григорий Григорьевич.

Марика, видя, что родители успокоились, почувствовала облегчение. Больше всего она боялась, что они запретят ей встречаться с Кириллом. Она знала, что все равно продолжала бы с ним встречаться, но в их маленьком городке это утаить было бы невозможно.

До конца обеда они к этой теме больше не возвращались. Но когда выпили кофе, Григорий Григорьевич предложил Марике подняться в ее комнату.

— Так, кое-какие вопросы еще выяснить, — пояснил он встревожившейся Марии Андреевне. Не волнуйся, мать. Кое-что по мелочи, — добавил он.

Марика вновь испугалась, но виду не подала. Они поднялись в ее комнату, Григорий Григорьевич плотно притворил дверь и попросил включить компьютер. Она недоуменно на него глянула, но выполнила просьбу.

— Найди мне серию с рок-музыкантом, — сказал он, пододвигая стул и садясь рядом с ней.

Марика послушалась. Когда открылись фотографии, Григорий Григорьевич указал на ту, где музыкант сидел посередине дивана, откинувшись на спинку и безвольно опустив руки развернутыми ладонями к зрителю. Дорожки от уколов четко просматривались. Рядом с ним сидел Кирилл в точно такой же позе. Его белые руки с нежной кожей резко контрастировали с исхудавшими желтоватыми руками музыканта, покрытыми вздутыми венами и какими-то синюшными пятнами. Они были чуть согнуты в запястьях и лежали на диване ладонями вверх, как и у музыканта.

— Интересное фото, — заметил Григорий Григорьевич. — Но ответь мне, если ты, конечно, в курсе, что вот это? — и он показал на запястье левой руки Кирилла.

Так как рука была чуть согнута, то практически заживший разрез на первый взгляд казался длинной морщиной, Но если приглядеться, то все-таки было видно, что это еще свежий шрамик. Марика вздрогнула и глянула в глаза Григория Григорьевича. Он был серьезен, его небольшие темно-карие глаза смотрели пристально.

— Что это? — повторил он.

— Так это Кирилл в поезде поцарапался, — инстинктивно солгала она. — Случайно. Он колбасу отрезал, поезд сильно дернуло, вот он и поранился. Даже кровь текла. Но проводница нам помогла, пластырь принесла.

— Ну-ну, — недоверчиво заметил Григорий Григорьевич. — А ты знаешь, что его одноклассница в день вашего внезапного отъезда перерезала себе вены?

Марика молча кивнула.

— И я наслышан, что в вашей эмо-тусовке модно резать вены, — продолжил он. — Много чего в Сети читал, когда ты вдруг связалась с этой компанией.

— Это стереотип, папа, — уверенно ответила Марика. — Позеры себе запястья царапают, делают вид, что так эмоциональны, что хотели с собой покончить. Но ты ведь сам знаешь, что если кто-то хочет уйти из жизни, то выставлять это напоказ не будет, — твердо проговорила она.

— То-то и оно! — вздохнул Григорий Григорьевич. — Но хочу тебе сказать, дочка, что за этот год это уже четвертый случай в нашем маленьком городке. Четвертый, понимаешь?

— Как четвертый?! — испугалась Марика.

— Одноклассница Кирилла, пару месяцев назад 12-летняя девочка и тоже вены, в начале года, аккурат в зимние каникулы, парень и девушка, оба в одной ванной перерезали вены. Но так как вскрытие показало, что девушка была на тот момент беременна, а им было всего по 14 лет, то родители слезно просили не поднимать шума. Поэтому дело огласки не получило, я в корне пресек попытки газетчиков сделать на этом сенсацию местного масштаба.

Марика слушала его, широко раскрыв глаза Она и представить не могла о таком в их городе.

— И вот что меня настораживает, дочь моя, продолжил Григорий Григорьевич, — что все эти ребята были эмо. Понимаешь? И тут я замечаю на этих снимках, что и у твоего дружка Кирилла какой-то странный шрам на запястье. Матери, конечно, всего этого не стоит говорить, — добавил он. Побережем ее нервы. Хорошо?

— Конечно! — закивала она. — Но Кирилл случайно порезался, можешь не сомневаться, — добавила она. — К тому же он не такой! Он настоящий парень!

— Настоящий, говоришь? — сказал Григорий Григорьевич и внимательно посмотрел на ее раскрасневшееся лицо. — А разве эмо-бои не нытики? Разве они не плачут по углам из-за несправедливости окружающего мира?

— Стереотипы, папа! — упрямо повторила Марика.

— Да? Ладно, дочка, возьму-ка я твоего Кирилла на одно мероприятие. Там и разберемся, что он за мужчина. Пора мне с ним познакомиться поближе.

«Что он задумал? Он не верит ни одному моему слову, — с тоской подумала Марика. — И хочет лично поговорить с Кирюшкой. Надо его предупредить!»

— Завтра уже занятия, — продолжил Григорий Григорьевич. — Так что в следующие выходные. Ты дай мне его мобил, я с ним сам договорюсь.

— И что за мероприятие? А меня не возьмете? — поинтересовалась она.

— Тебя? — удивился он. — Это вообще-то забава для мужчин.

— Папа, что это будет? — настороженно спросила она.

— Оффроуд [29], - невозмутимо ответил Григорий Григорьевич.

— О, нет! — испугалась Марика.

— В выходные я с друзьями собираюсь в трофи-рейд. Мы хотим проехать от деревни Кошкино до поселка Залесское. Хочу пригласить твоего Кирилла с нами в кабину.

— Но, папа! — с возмущением начала она. Это совершенно непроходимая местность! Бабушка всегда говорила, что там самое гиблое место у нас в районе. Там же сплошные овраги, какие-то болота, сейчас снег сходит в лесу, там каша.

— Я и колеса новые купил для своего «Ровера», — задорно проговорил он и потер руки. — Его сегодня уже обуют. Резина специальная, марка Super Swamper TSL, между прочим. Зверь будет, а не машина! Везде пройдем!

— Ты успокойся, папа, — оборвала его Марика. — Не вижу смысла тащить Кирилла в ваш рейд.