Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть 4. Демон и лабиринт - Александр Фурман Страница 50

– Глянь-ка на всякий случай, кто там, – попросил Фурман (ему надо было сбросить напряжение).

Было слышно, как Мишка что-то радостно попискивает и ему отвечает добрый голос Минаева. Ладно, можно выходить. В дверях Фурман столкнулся с Максом.

– Я думаю, стоит тебя предупредить: Борька вернулся не один.

– А с кем же он? – удивился Фурман.

– С ним пришла Ася. Ты ведь с ней уже знаком?.. Слушай, что это с тобой? Ты мне что-то не нравишься. Тебе, наверное, лучше присесть.

ТА САМАЯ АСЯ.

У Фурмана вся кровь отхлынула от головы.

Проклятый Минаев, хоть бы предупредил…

– Эй, друзья, вы чего там от нас прячетесь? Ну-ка, выходите! – позвал Борька.

– Ну как ты? Тебе уже немного получше? – с надеждой спросил Макс.

Фурман слабо кивнул.

– Хорошо, а то ты меня ужасно напугал. Я подумал, что ты сейчас хлопнешься в обморок… Уже идем! – крикнул Макс. – Еще минуту!

– Мы вас ждем!

Макс посоветовал Фурману с силой помассировать виски и уши: если увеличить кровообращение, то его болезненная бледность будет не так бросаться в глаза. Пока Фурман приводил себя в порядок, выяснилось, что Асю давным-давно знают все, кроме него, поскольку они вместе учились в ШЮЖе.

– Так это ты на нее так среагировал? Ну, Фурман, ты даешь! Вообще-то на тебя это не очень похоже… Черт, что за день сегодня – сплошные открытия. Бр-р! Между про чим, ты и меня заразил своей дурацкой истерикой! Меня вон аж затрясло всего. Причем, в отличие от тебя, – без всякого реального повода. Ну, так что, ты уже готов идти? А то становится неудобно перед Асей. Она может подумать, что это мы от нее прячемся, хи-хи-хи…

По-мальчишески потолкавшись в коридоре, кому идти первым, они наконец предстали перед Асей, похожие на двух нелепых длинноволосых клоунов – высоченный тощий Макс и мелкий, бледный, обливающийся пóтом Фурман… о котором эта чудесная незнакомая девушка, по ее словам, слышала много хорошего, причем от разных людей. «Да? Я тоже много хорошего о вас слышал…»

Ася оказалась совсем другой, чем на той злосчастной фотографии. Ростом она была чуть-чуть выше Фурмана. И в ее глазах не было никакой тревоги – только смех, ум и любопытство. Она по-свойски подкалывала зануду Макса, в сердцах нежно называла Борьку «гадом» («Ну какой же ты все-таки гад, Минаев!..») и первой начинала хохотать над «сложносочиненными» остротами скованного Фурмана. А после второго бокала сухого вина, которое Минаев торжественно выставил на стол вместе с остатками пирожков, она ответила на очередную ядовитую фурмановскую шутку таким метким ехидным замечанием, что все чуть не попадали со стульев от смеха. В общем, Фурман все больше укреплялся в мысли, что Борьке не просто повезло – этому дураку вот так, ни за что ни про что, можно сказать, досталось самое настоящее, редчайшее сокровище.

Макс ушел в восемь, а в десять вернулись минаевские родители (Мишку незадолго перед этим удалось уложить в кровать). Фурман уже начал тревожно примериваться к тому, что ему придется провожать эту блестящую и все еще совершенно незнакомую девушку, но, к счастью, Борька сказал, что отвезет ее домой на такси. Кстати, она живет не так уж далеко от Фурмана – по другую сторону от «Ждановской», поэтому они могут прихватить его с собой.

В дороге праздник общения продолжился. Сначала они ненадолго заглянули к Асиной однокласснице и взяли у нее сломанную, но еще могущую быть починенной гитару, на которой Борька твердо собирался научиться играть (Сонька же смогла!). Потом, опять же на такси, доехали до Аси (она была единственным ребенком в семье, и родители у нее оказались на удивление молодыми); попили чаю, и вдруг на часах оказалось половина первого. На метро Борька уже явно не успевал, а денег у него больше не осталось. Одалживать их у Асиных родителей он категорически отказался. Но если выбежать прямо сейчас, то еще можно было попытаться добраться до фурмановского дома: на автобусе до «Ждановской», там перебежать по подземному переходу на другую сторону и сесть, если повезет, на последний троллейбус – все очень просто. Они успели.

Из дневника Фурмана

24 февраля

Морозов подарил Наппу «Тайные общества». Поздно вечером поехали с Морозовым к Минаеву. Я остался, говорил о себе.

Взял Трифонова «Нетерпение».

В следующие выходные большая компания отправилась с ночевкой в Переделкино – надо было помочь маме Вальки Юмашева перетаскивать уголь, которым она топила свою избушку.

Из дневника Фурмана

27 февраля

Утром ходили на кладбище.

Потом набирали уголь, ели, говорили с Морозовым, балдели, издавали приказы. Под конец пели.

Потом хорошо пели в электричке.

На мою (подаренную дедушкой на день рождения) десятку, вернее то, что от нее осталось, поехали на такси к Асе.

Сидели у нее, ели. Читал морозовский детектив.

Поехали к Борьке. До полтретьего говорили о «Парусе» – хорошо.

28 февраля

Борька проспал первую лекцию.

Я пытался организовать Морозова на помощь Борьке в делании курсовой на завтра (!), но он так тоскливо согласился, что я не стал его мучить. Бедный Борька!.. Надеюсь, что его не выгонят.

Кончил «Эстетику нигилизма».

Принялся за «Нетерпение».

1 марта

важнейшие дела дня

Весна.

Отправить телеграмму Нателле.

Пойти в магазин.

Отправил телеграмму.

В магазине нет ничего.

Дочитывал «Нетерпение» со все возрастающим волнением. Удивительная книга. В конце чуть с ума не сошел: воздевал руки и сжимал ими голову, страшно было, хотелось выть.

Приехал Макс, привез билет на вечер Арсения Тарковского. Проговорили до двух.

Устал я уже ложиться поздно.

2 марта

Конечно, перелопатил мне все утро, я-то хотел писать.

Читал «ЛГ» (Шаталова вырезать), перепечатывал архивные бумажки Наппу – испортил листов больше, чем вышло, а Макс скучал вокруг.

Около двух он ушел, я прибрал комнату, разболелась голова.

В семь часов, только сел к столу с ручкой, вошли Борька с Асей. Я их кормил, до девяти посидели, ушли, а я влез на свой стол и смотрел в темноте в окно.

4 марта

Тарковский. Козаков.

На обратной дороге от грусти решил остаться на «Ждановской» и, распевая, дожидаться Борьку с Асей из универа. Но через 40 мин. увидел одну Асю, побежал за ней после пятисекундного колебания, от нее позвонил Борьке и помчался к нему от «Ногина» на такси почти без денег.