История моего безумия - Тьерри Коэн Страница 50

– Получишь, только оставь ее.

Он оттолкнул Джессику и отключился, а я разрыдался и все еще не могу унять слез. Пишу и плачу. Мне вряд ли удастся заснуть сегодня ночью – слишком мучительна мысль о том, какими адскими муками Джессика заплатила за ночь любви со мной.

День 10-й

Я пишу – без страсти, без вдохновения. Легко нанизываю фразу на фразу, излагаю факты, а думаю о своих страхах и сожалениях. Вспоминаю молодость, счастливые моменты с Даной, нежность к Мэйан, потом страх возвращается, и воображение рисует жуткие картины: Джим терзает Джессику, мучит Дану, пытает Мэйан. К концу дня я совсем выдыхаюсь и впадаю в отчаяние.

В первые дни заточения я был готов сделать работу и умереть, но теперь все изменилось. Нужно найти способ выбраться. Я не могу, не имею права бросить Мэйан, Дану и Джессику на съедение маньяку. Единственный выход – связаться с Джессикой. Только она может послать сообщение моим девочкам. Но в каком она состоянии? Хватит ли у нее сил и ясности рассудка, чтобы обмануть бдительного палача? Вдруг она винит меня и ненавидит за свои мучения? Что, если страх подавил все остальные чувства? Придется рискнуть.

Я решил воспользоваться отлучками Джима и попробовать убедить Джессику. Я высчитал, что он уходит из дома по средам и пятницам, но это следовало проверить. Буду вызывать его на разговор в эти дни, если он не ответит, значит, я не ошибся.

* * *

Сегодня вечером, за едой, меня снова терзали мысли о Джессике. Когда я ставил поднос с посудой в подъемник, в голову пришла неожиданная мысль. Я размял вилкой остатки пюре на тарелке, и нарисовал семь букв: СПАСИБО.

Я рисковал, надеясь, что Джессика сама убирает посуду. В противном случае последствия будут ужасными. Но выбора у меня не было.

Те несколько секунд, что подъемник ехал наверх, стали самыми страшными в моей жизни, но все обошлось.

Я продолжу попытки привлечь внимание Джессики, а заодно проверю, действительно ли Джим отсутствует по средам и пятницам.

День 15-й

Неделя подходит к концу. Джим не выходил на связь ни в среду, ни в пятницу, значит, на следующей неделе можно будет попытаться.

Три раза в день, получая подносы с едой, я пишу Джессике короткие послания – на фруктовой кожуре, крышках от йогуртов, на дне тарелки. Сначала это были слова благодарности и приветствия, потом одна-две фразы на клочке бумаги, спрятанном под тарелкой.

Я сожалею.

Прости меня.

Я говорил правду.

Я надеялся, что она подаст знак, откликнется, но ничего не происходило. Неужели Джим настолько подавил Джессику морально, что ей безразлична моя судьба? Или она все понимает, но боится физического насилия?

День 16-й

Пошла третья неделя заточения. Сегодня понедельник, книга наполовину готова.

Я выдерживаю темп, и Джим, кажется, доволен моей покорностью. Он стал более откровенным и даже радуется, видя на моем лице искреннее удивление.

– Вы жили в Филадельфии. Ты переехал только ради того, чтобы… отомстить?

– Верно. Мне нужно было находиться рядом с тобой и твоей семьей. Я нашел работу в Нью-Йорке. Хочешь достичь цели – крути педали, согласен?

– А как ты получил информацию, которую использовал против меня?

– Ну, это совсем просто. Установил шпионские программы на твой компьютер. Начал с кейлогера.

– Что это такое?

– Небольшая программка, которая записывала все, что ты печатал, и передавала мне. Так я получил пароли и смог заходить в твой аккаунт на Фейсбуке, читать почту, кое-что стирать. Позже я установил программу дистанционного контроля. Когда ты уходил, я открывал папки и копировал файлы. Я управлял веб-камерой, микрофоном и видел и слышал все, что происходило в твоей квартире.

– Значит, вот как ты написал обращение к моим читателям, прочел все сообщения, письма и начало автобиографического романа…

– Да.

– А фотографии?

– Нашел в компьютере твоей бывшей жены. Ничего сложного, ее часто не бывало дома, когда я приходил заниматься с Мэйан. Пока она готовила нам перекусить или болтала по телефону с друзьями, я изучал жесткий диск.

– Ты не мог знать, что Деннис захочет вмешаться.

– Такой спец, как он, легко мог обнаружить шпионские программы, так что пришлось почистить компьютер.

Деннис погиб из-за того, что решил помочь мне. Предположение подтвердилось, моя вина несомненна, и это невыносимо. Скольких людей я погубил? Да, Джим сумасшедший убийца, но его ненависть спровоцирована моим поведением. Теория хаоса приобретает новые очертания. Я – бабочка, он – буря.

– Как ты его убил?

– Послал сообщение с твоего аккаунта, что собираюсь зайти. Позвонил в дверь, он открыл, не посмотрев в глазок. Я навел на него пистолет и заставил проглотить снотворное, пообещав, что ничего ему не сделаю, только заберу ноутбук, велел раздеться и лечь на кровать. Он заснул. Я наполнил ванну, отнес его, держал голову под водой, пока он не захлебнулся, потом стер все следы взлома.

Я слушал со слезами на глазах, представляя себе эту ужасную сцену.

– Как тебе удалось установить шпионские программы?

– Я был уверен, что ты откроешь любое письмо от Джессики, и оказался прав. Ты сам все сделал.

– То есть компьютер Джессики ты тоже контролировал?

– Конечно.

– И следил, как развиваются наши отношения…

– Следил.

– А почему не вмешался, зачем допустил нашу встречу?

– Я до последнего момента надеялся, что она остановится, поймет свою ошибку. Это был заочный поединок с тобой. Ты оказался сильнее – она не устояла.

– Ты сказал, что уезжаешь по делам, чтобы шпионить за Джессикой…

– Какой ты догадливый! Да, я проследил за любимой женой и убедился, что она назначила тебе свидание.

– Так почему не вмешался?

– Я должен был выяснить, как далеко она зайдет. Надеялся на лучшее, но на следующий день залез в ее почту и все понял. Ты снова победил.

– И ты ее… наказал.

– Скажем так: взял под контроль.

– Что ты с ней сделал?

– Скажу одно – сначала она сопротивлялась. Говорила, что ты ее любишь, плакала. Тогда я дал ей прочесть письма твоих похотливых читательниц, готовых на все, чтобы провести с тобой хоть несколько часов. После этого она сломалась.

Страшно даже представить, как страдала Джессика, терпя физические мучения и душевную боль…

– Ты наверняка на этом не остановился.

– Продолжение тебя не касается.

Меня затошнило.