Нагие и мертвые - Норман Мейлер Страница 51

Впереди небольшая полянка. Он видит на ней оленя и застывает как вкопанный. Легкий ветерок дует в лицо. Мальчику кажется, что он чувствует запах животного.

«Вот дьявол, — шепчет он, — какой большой».

Рогатый самец медленно поворачивает голову, смотрит куда-то вдаль, через голову мальчика. «Этот сукин сын не видит меня», — радостно думает мальчик.

Он поднимает ружье. Руки дрожат так сильно, что прицелиться невозможно. Опустив ружье, мальчик бранит себя самыми страшными ругательствами. «Как трусливая девчонка», — думает он. Снова поднимает ружье и теперь держит его уверенно. Следит за мушкой на стволе до тех пор, пока она не приходит в точку на несколько дюймов ниже мышцы передней ноги животного. «Я попаду ему прямо в сердце», — радуется мальчик.

Ба-бах!..

Выстрелил кто-то другой! Олень падает. Мальчик ринулся к нему. От досады он чуть не плачет.

— Кто застрелил его?! Это мой олень! Я убью того, кто застрелил его! — кричит он.

Джесс Крофт хохочет.

— Я же говорил тебе, сынок, надо сидеть и ждать там, где я показал.

— Я выследил этого оленя.

— Ты просто напугал его, и он бежал туда, где я сидел. Я за целую милю слышал, как ты крадешься за ним.

— Неправда! Ты врешь!

Мальчик бросается к отцу и пытается ударить его.

Джесс Крофт хлопает сына по лицу, и тот падает на землю.

— Старый дурак! — визжит мальчишка и снова бросается на отца.

Хохоча во все горло, отец легко отталкивает его одной рукой.

— Ах ты маленький звереныш! Вот подрастешь еще лет на десять, тогда, может быть, справишься со своим отцом.

— Все равно этот олень был мой.

— Олень принадлежит тому, кто его застрелил.

Мальчик вытирает слезинки. Он уже не плачет. «Если бы у меня не дрожали руки с самого начала, этого оленя застрелил бы я», — утешает он себя.

«Да, сэр, — говорил Джесс Крофт, — не было такого случая, чтобы мой Сэм отнесся безразлично к чьему-либо превосходству над ним.

Когда Сэму было лет двенадцать, в Харпере один мальчишка часто колошматил его, — продолжал Джесс, держа в одной руке шляпу и почесывая другой свои жидкие седые волосы на затылке. — Сэму доставалось от него каждый день, и все равно наступал следующий день, и Сэм вызывал его на драку. И знаете, кончилось все же тем, что Сэм избил этого парнишку до полусмерти.

А когда Сэму было что-то около семнадцати, он, бывало, объезжал на ярмарке лошадей и слыл чуть ли не лучшим наездником во всей округе. А потом однажды на соревнованиях по верховой езде его обставил какой-то парнишка из Денисона — так решили судьи.

Помню, из-за поражения Сэм чуть не потерял рассудок и дня два ни с кем не разговаривал».

«Он хорошей породы, — заявлял Джесс Крофт своим соседям. — Мы поселились здесь одними из первых — это было, наверное, лет шестьдесят назад. А вообще Крофты живут в Техасе уже более ста лет. По-моему, все они были такими же злыми, как и Сэм… Может быть, как раз это и заставило их поселиться здесь».

Охота на оленей, драки и объезд лошадей на ярмарке, если сложить все это по времени, составляли дней десять в году. Остальное время уходило на другое; длинные переходы по окружающим равнинам, восхождение на расположенные вдали горы, неторопливые обеды и ужины в большой кухне вместе с родителями, братьями и работниками фермы.

Длинные разговоры лежа в постели. Спокойные, размеренные голоса…

— …Я говорю тебе, эта девка будет помнить меня, если она, конечно, не упилась до чертиков.

— …После этого я посмотрел на негра и сказал: «Ах ты черная сволочь!» Потом поднял резак и стукнул его по голове. Но у этой гадины и кровь-то толком не пошла. Убить негра ударом в голову так же трудно, как убить слона.

— …Я все время слежу за этим рыжим вожаком, у которого за ухом родимое пятно… Когда наступит жара, с ним не справишься.

Такой была школа Сэма Крофта.

Каждый день одно и то же: печет сверкающее полуденное солнце, а ты гонишь и гонишь скот… Это ужасно надоедает. Мечтая о городе (бар, проститутки, городские магазины), часто засыпаешь в седле.

— Сэм, ты знаешь, в Харпере начали набирать людей в национальную гвардию.

— Да?

— На ребят в форме девчонки будут просто вешаться, и, говорят, можно будет вдоволь пострелять.

— Может быть, я и пойду в гвардейцы, — сонно говорит Сэм.

Он поворачивает лошадь влево, чтобы вернуть в стадо отделившуюся корову.

Крофт убил человека впервые тогда, когда уже носил форму национальной гвардии. На нефтедобывающем предприятии в Лиллипуте была забастовка и избили нескольких штрейкбрехеров.

Владельцы вызвали солдат национальной гвардии. (Забастовку начали те, кто пришел с севера, из Нью-Йорка. Среди рабочих-нефтяников есть хорошие ребята, но им затуманили голову красные: не успеешь оглянуться, как они заставят нас целовать задницы неграм.)

Гвардейцы выстроились в линию у ворот завода и, обливаясь потом, долго стояли так под лучами жаркого летнего солнца. Пикетчики кричали на них и ужасно ругались.

— Эй, бурильщики, они вызвали бойскаутов.

— Давайте изобьем их! Они тоже хозяйские штрейкбрехеры.

Крофт стоит в шеренге стиснув зубы.

— Они хотят избить нас, — ворчит стоящий рядом с ним солдат.

Гвардейцами командовал лейтенант — продавец галантерейного магазина.

— Если в вас будут бросать камнями, ложитесь на землю, — приказал он. — А если они полезут на вас, стрельните пару раз в воздух, поверх голов.

Вот уже кто-то бросил камень. Толпа за воротами ощетинилась, в адрес солдат то и дело летят оскорбительные ругательства.

— Ни одному из них не позволю говорить со мной так, — угрожающе замечает Крофт.

В одного из солдат попадает камень. Вся шеренга ложится на землю и направляет винтовки поверх приближающейся к воротам толпы.

От толпы отделяется человек десять. Они идут к воротам. Через их головы в солдат летят камни.

— Дайте, ребята, залп повыше! — приказывает лейтенант.

Крофт опускает свою винтовку ниже. Он нацеливает ее в грудь ближайшего к нему человека в толпе и чувствует при этом прилив возбуждения.

«Я просто чуть-чуть нажму на спусковой крючок», — говорит он себе.

Ба-бах!..

Выстрел звучит в общем залпе, но забастовщик, в которого он целился, падает.

Крофт возбужден.

Лейтенант ругается.

— Кто, черт вас возьми, стрелял в него? — кричит он.

— Установить, кто попал в него, нет никакой возможности, лейтенант, — уверяет его Крофт.