Путешествие хорошего пса - Брюс Кэмерон Страница 51

У Сникерс наконец кончилось терпение, она спрыгнула вниз и подошла ко мне, мурлыча. Когда я перестал шевелиться, она улеглась на моей подушке, прижавшись ко мне. Я вздохнул.

Сиджей с силой бросила телефон. Он явно ее разозлил, но это не означало, что я должен с ним разобраться — такой урок я извлек из случая с туфлями. Вообще-то я и не считал телефоны интересными игрушками. Сиджей подошла к холодильнику, открыла его и долго смотрела внутрь, а потом взглянула на меня.

— Макс, давай-ка лучше прогуляемся, — сказала она.

Воздух на улице был ледяным, но я не жаловался. Потом Сиджей взяла меня на руки и все время несла, пока мы гуляли. Когда мои лапы перестали касаться мокрой земли, я наконец почувствовал себя тепло и уютно.

Однажды вечером в дверь тихонько постучали, меня это насторожило, и я громко залаял. Большую часть дня Сиджей провела в кровати, просто лежала, и я почти все время лежал с ней. Но на стук она поднялась, а я в это время стоял, прижав нос к щели между дверью и полом. Почуяв запах гостя, я завилял хвостом: Трент!

— Макс, кто там? Кто там? — громко спросила моя девочка.

— Сиджей, это я.

— О. — Сиджей осмотрелась, провела рукой по волосам и открыла дверь. — Привет, Трент.

— Боже, я так за тебя волновался. Почему твой телефон отключен?

— Хм, наверное, сломался. Надо им позвонить.

— Можно войти?

— Конечно.

Трент вошел внутрь, топая ногами, чтобы отряхнуть снег, и повесил свое мокрое пальто на крючок рядом с моим поводком. Я встал передними лапами ему на ноги, и он опустился на колени, принимая мои поцелуи.

— Привет, Макс, как твои дела, мальчик? — сказал Трент, смеясь. А потом он поднялся и посмотрел на Сиджей: — Эй, ты в порядке?

— Конечно.

— Ты выглядишь… Ты заболела?

— Нет, — ответила Сиджей, — просто спала.

— Ты не отвечала на мои сообщения. Я имею в виду раньше, когда телефон еще работал. Ты на меня злишься?

— Нет. Извини, Трент, я знаю, тебе трудно в это поверить, но я бываю занята, и у меня нет времени всем отвечать.

Трент молчал, а потом произнес:

— Прости.

— Все в порядке.

— Слушай, хочешь что-нибудь перекусить?

Я почувствовал, что Сиджей начинает злиться. Она сложила руки.

— Почему это?

Я подошел к ней и сел возле ног, а вдруг понадоблюсь.

— Хм, не знаю… потому что время ужина?

— То есть ты пришел покормить меня? Может, мне чирикнуть, чтобы ты отрыгнул мне в рот?

— Сиджей, о чем ты? Я просто пришел тебя проведать.

— Меня проверить. Проверить, не пропускаю ли я приемы пищи.

— Я этого не говорил.

— К сожалению, не могу. У меня свидание.

Трент моргнул.

— Да?

— Мне надо собираться.

— Хорошо. Извини, если я…

— Не нужно извиняться. Прости, что разозлилась. Но тебе лучше уйти.

Трент протянул руку и снял пальто с крючка, мой поводок при этом маняще закачался. Я посмотрел на Сиджей, но она не собиралась на прогулку. Трент надел пальто и взглянул на Сиджей:

— Я скучаю по тебе.

— Я очень занята в последнее время.

— А ты по мне не скучаешь?

Сиджей отвернулась.

— Конечно, скучаю.

Внутри Трента появилась печаль.

— Как я смогу с тобой связаться?

— Я позвоню тебе, когда заберу телефон из ремонта.

— Пойдем как-нибудь… кофе попьем, что ли.

— Конечно, — ответила Сиджей.

И они обнялись. Сиджей тоже была печальна. Я не понимал, почему им обоим так плохо, но иногда у людей возникают какие-то ситуации, которые собакам понять не дано.

Трент ушел, и Сникерс выбралась из-под кровати. Не нужно ей было прятаться — Трент хороший.

Через несколько дней, вернувшись домой после прогулки с собаками, мы увидели возле нашей двери женщину, которая стояла с листком бумаги в руках. Сиджей тяжело дышала после подъема по лестнице. Я залаял на незнакомку.

— Лидия! — воскликнула Сиджей. Она взяла меня на руки, и я перестал лаять.

— Я принесла уведомление, — сказала женщина.

— Уведомление? — повторила Сиджей.

Женщина вздохнула.

— Ты слишком долго не платишь, дорогая. Можешь хоть какую-то часть аренды сегодня заплатить?

— Сегодня? Нет, я… Я получу зарплату в пятницу и тогда смогу отдать вам большую часть своего долга.

Моя девочка была напугана. Я зарычал на женщину, потому что, насколько я понял, она была единственным источником беспокойства Сиджей.

— Макс, тихо, — сказала Сиджей, прикрывая рукой мою мордочку. Я рычал сквозь ее руку.

— В пятницу подходит время следующего платежа. Извини, Сиджей, я вынуждена просить тебя либо погасить весь долг, либо съехать. Мне ведь тоже нужно платить аренду и платить по счетам.

— Хорошо, я поняла, — сказала Сиджей, вытирая глаза.

— У тебя есть семья? Люди, к которым ты можешь обратиться?

Сиджей сжала меня еще крепче, и я перестал скалиться на женщину. Я чувствовал, что сейчас мое утешение нужно Сиджей больше, чем защита.

— Нет, мой отец погиб в авиакатастрофе, когда я была маленькой.

— Мне очень жаль.

— Я съеду. Спасибо вам за терпение. Обещаю, что выплачу все деньги, которые должна. Я ищу работу.

— Береги себя, дорогая. Ты что-то сильно похудела.

Женщина ушла, а Сиджей села на кровать и, когда я заскулил, посадила меня рядом с собой. Я забрался к ней на колени. Ей было грустно и страшно.

— Я превратилась в свою мать, — прошептала она.

Чуть позже Сиджей поднялась и стала собирать вещи в чемодан. Она дала мне немного сыра и пищу Сникерс, когда та отказалась ее есть. В обычной ситуации я был бы безумно рад получить такие угощения, но что-то странное было в холодном, отчужденном виде Сиджей, поэтому особого восторга я не ощущал.

Сиджей достала контейнер Сникерс и сложила туда все ее игрушки и кошачью постель. Сникерс смотрела на все это ничего не выражающим взглядом, а я, взволнованный, метался вокруг ног Сиджей. Когда она пристегнула поводок к моему ошейнику, я немного успокоился, а потом она взяла Сникерс и контейнер, и мы постучали в соседнюю дверь к миссис Минник.

— Привет, миссис Минник, — сказала Сиджей.

Миссис Минник протянула руки и взяла мурлыкающую Сникерс.