Свадьбы не будет. Ну и не надо! - Ирина Меркина Страница 52

– А как же господин Бесаме мучо? – невзначай поинтересовалась Беата.

– О, господин Бесаме мучо!

– Ну?

– Этот господин Бесаме мучо, кроме «бесаме мучо», ничего толком не умеет.

– Bueno! – порадовалась за подругу Беата.

Татка тоже хотела пойти с ними в боулинг – «заодно пообщаемся», – но Беата отказалась. Это время должно принадлежать ребенку, даже если лучшая подруга обижается. Наверное, поэтому у одиноких мам нет подруг.

Беата думала, что в будний день, да еще в непозднее время, в боулинг-клубе будет мертвая тишина.

– Все дорожки заняты, – скучным голосом сообщила девушка за стойкой.

Беата негодующе оглянулась. Дорожки находились в зоне видимости и, конечно, заняты были не все. Несколько мужчин без пиджаков то кидали шары, то присаживались за стол, где между стаканами с минералкой лежали бумаги. Беата запоздало припомнила, что люди назначают деловые встречи не только в ресторанах, но и в боулингах. При этом самые крутые обычно скупают весь зал, чтобы посторонние не путались под ногами.

Беата сдалась бы и ушла, если бы рядом не стоял Ромка и не смотрел на нее с ожиданием в глазах.

– Глупости! – сказала она недовольной девушке. – Не может быть, чтобы для нас не нашлось места.

– Я вам говорю, что посетители арендовали все дорожки!

– Но они же не играют на всех. Мы покатаем в дальнем углу, никому не будем мешать. Давайте я сама у них спрошу.

Беата решительно повернулась.

– Женщина! Подождите...

Девушка рванулась из-за стойки и, отстранив Беату, подбежала к угрюмому молодому человеку в пиджаке – видимо, телохранителю кого-то из деловых посетителей. Тот выслушал ее и пошел к столику.

Грузный мужчина, которому телохранитель пошептал что-то на ухо, сначала скорчил брезгливую гримасу, потом поднял глаза, увидел Беату с Ромкой, изобразил губами некое подобие приветливой улыбки и сделал им приглашающий жест, указывая на дорожку у стены.

Беата благодарно кивнула, но вообще все происходящее виделось ей как сквозь туман. В ушах траурным набатом гудел окрик молодой дурочки из-за стойки. «Женщина»! Никто никогда не называл ее так. Совсем недавно, в каникулы, какой-то сопливый школьник у супермаркета уговаривал ее купить газету и обращался при этом: «девушка». А теперь она перешла в разряд женщин. Баб. Теток. Сказались недосыпы, ранние подъемы, возня с переводами и вечная тревога: опоздаю! не успею!

Да, дело даже не в опухших веках и складках возле губ. Эта тревога застряла в ее глазах и безнадежно старит вечно юное, невыразимо прекрасное создание, которым всегда была Беата Новак. То, что не удалось подвалу с колготками, ресторанной суматохе, школьным тетрадкам и грязным приютским полам, за несколько дней совершило ненастоящее, можно сказать суррогатное материнство. Так вот почему у мам-одиночек такие проблемы с устройством личной жизни! Кому нужна смертельно усталая, замотанная женщина – женщина! – с вечной тревогой в глазах.

Беата машинально заплатила, получила кожаные тапочки для себя и Ромки и переобулась. Может, ее обозвали женщиной только потому, что рядом взрослый ребенок, утешала она себя. Не звать же, в самом деле, мамашу пятиклассника – девушкой! Это второй момент, который осложняет жизнь одиноких мам. Присутствие ребенка тебя старит и автоматически переводит в другую социальную, а не только возрастную категорию. Вывод: ходить на тусовки надо без детей. Для этого существует продленка, гувернантки, шоферы... и алименты, если они есть, ибо переводами на гувернантку не заработаешь, разве что переводить ночи напролет. Но где тогда взять время на тусовки? Замкнутый круг.

Мужчины без пиджаков проводили ее заинтересованными взглядами, и это немного подбодрило Беату. А потом ее, как всегда, захватила игра, и через десять минут они с Ромкой уже бегали, орали и подпрыгивали, бурно переживая каждый удачный и неудачный бросок.

В первом раунде выиграла Беата и исполнила по этому поводу дикарский танец. Она плясала, а Ромка барабанил по шару, изображая тамтам. Потом они попили соку с бутербродами и начали следующую игру. И тут, как это часто бывает после легкой победы, Беата начала мазать раз за разом. Ромка обгонял ее уже на сорок очков и торжествующе ухмылялся. Незыблемый авторитет любимой учительницы таял на глазах.

– Разрешите я покажу вашему сыну, как правильно кидают шар.

Мужчина без пиджака в галстуке Геттингенского университета был светловолос, гладко причесан и гладко выбрит. Его кремовая рубашка выглядела так, будто только что вышла из-под утюга, – никаких следов спортивных упражнений, которым он только что предавался. Ни одной капельки пота на бледном веснушчатом лице. Он словно сошел с рекламы самого надежного в мире то ли банка, то ли дезодоранта.

При всем своем разнообразном круге знакомств Беата редко имела дело с такими диетическими персонажами. Издатели, рестораторы, пиарщики, режиссеры были все-таки богемным народом, от них, несмотря на дорогой парфюм, пахло по-человечески: творческим потом, типографской краской, коньяком и жидкостью для протирки компьютерной клавиатуры.

Но улыбка у рекламного героя была хорошая, открытая. И Беата улыбнулась в ответ, кивнула поощрительно: мол, показывайте, демонстрируйте свою доблесть.

– Давай с тобой поиграем, а мама пока отдохнет, – обратился геттингенский выпускник к Ромке. – Как тебя зовут? А меня Михаил Антонович, можно просто Михаил. Смотри: во-первых, шар надо брать вот так, тремя пальцами, и руку не напрягать. Представь себе, что он ничего не весит...

Ромка «маму» проглотил не моргнув глазом и начал учиться брать шар тремя пальцами. Беата присела за столик. Она и правда немного запыхалась. «Женщина!» – вспомнилось ей, и настроение опять испортилось. Но вот же подошел этот выглаженный красавец под предлогом «показать вашему сыну» и не побоялся, что «женщина». Или он так сильно любит детей?

За столиком ей были слышны обрывки разговора других мужчин без пиджаков. Обычная предпринимательская абракадабра: кредит, маржа, промоушен. Куда интереснее звучали объяснения Михаила Антоновича, который учил Рому разбегаться так, будто он хочет взлететь. Знаток боулинга и в самом деле почти взлетал над дорожкой, как реактивный самолет, при этом его галстук загадочным образом оставался неподвижен, а на рубашке не появлялось ни складочки, ни пятнышка пота.

«Робот? – весело подумала Беата. – Наверное, таких уже научились делать. За большие деньги, в Японии... Может, купить с фурсовского наследства?»

В детстве она видела глупый фильм «Его звали Роберт», где простодушный механический человек был куда обаятельнее своих изобретателей – добросовестных советских ученых.

Она могла бы ужиться с роботом. Она бы научила его улыбаться и очаровывать людей. А он учил бы ее... например, играть в боулинг.

– ...Наш друг, который так любит целоваться... – услышала Беата за спиной и навострила уши. Слишком уж непривычно звучало «целоваться» в деловом разговоре.