Та, что гасит свет - Дмитрий Рыков Страница 53

Однажды, когда Наталья осталась ночевать у матери, ночью в квартиру Бориса Антоновича начал ломиться неизвестный с твердым намерением выломать дверь. Мода на металлические двери миновала Бориса Антоновича стороной, и сейчас хлипкая деревяшка не выдерживала яростного натиска незнакомца, который сопровождал свои удары грязной руганью.

— Женишок, блядь! — неслось с той стороны. — Открывай, сука! Тебе, козел, пиздец!

Угрозы подтверждались крепкими ударами тяжелого ботинка. Не нужно быть Пинкертоном, чтобы догадаться о личности незваного гостя, — это был Наташин «бывший».

— Сам дурак! — не выдержал интеллигентнейший Борис Антонович. — Прекратите немедленно! Я сейчас милицию вызову!

— Не успеешь! Я те ща хребет сломаю!

Борис Антонович кинулся на кухню, но не нашел не то что какого-нибудь завалящего топорика, но даже обычного молотка. Он вернулся в прихожую, снял телефонную трубку, набрал «02», представился и громко, чтобы было слышно за дверью, попросил приехать наряд милиции, так как у него хулиганы выбивают дверь в квартире.

— Как же вы достали… — устало вздохнули на другом конце провода. — Через десять минут будет наряд…

— Ты слышал, Отелло! — прокричал Борис Антонович. — Через десять минут наряд приедет! Ночь проведешь в вытрезвителе! Там хорошо, прохладно! Милые соседи! Ласковые менты!

После некоторой паузы он, услышав затихающие проклятия и звуки удаляющихся шагов, перезвонил в дежурную часть и отменил вызов. Но перед тем, как положить трубку, успел уловить нехорошее слово.

Утром Наташа, узнав об инциденте, кинулась звонить «бывшему», но тот ничего не помнил и был рассказом о своих подвигах сильно удивлен. Велик и могуч русский народ!

Борис Антонович встретил в университете Сашу, которого не видел несколько дней. Друг раньше не задавал ему вопросов о предстоящем бракосочетании, но за обедом в столовой поинтересовался, скорее из вежливости, чем из любопытства, что же Борис Антонович решил подарить суженой на свадьбу? И, услышав в ответ: «Машину», чуть не слетел со стула.

— Машину? Ты что? За каким хреном она тебе нужна? Ты как своей, извини, кривой ногой педали собираешься нажимать? Ты же при ходьбе стонешь от боли, а тут, даже если «автомат», а не «механика» — газ-тормоз, газ-тормоз! — сдохнешь через полгода!

— А я не себе, я — Наташе, — спокойно доедая суп, ответил Борис Антонович. — Земельный участок и дача мне не нужны, жилищные условия я улучшать не собираюсь. Ну есть чуть-чуть денег, куплю ей «пежо-207», стоит-то всего ничего, пусть ребенок радуется.

— Тогда покупай прямо сейчас, пока не расписались, потому что потом это уже будет совместно нажитое имущество, и при возможном разделе она сможет на него претендовать.

Лицо Бориса Антоновича покраснело:

— Как… Как ты можешь! Да ты вообще… Как ты подумал! Я ведь люблю ее, больше жизни люблю! Какой раздел, ты о чем?

— Да все о том же! — Саша даже вскочил со стула. — Ведь ты любишь прежде всего де Ассиса и Лиму Баррету! Пройдет немного времени, вы наиграетесь в любовь так, что смотреть друг на друга не сможете! Нет у вас ничего общего, кроме члена и влагалища!

— Ну а тебе-то что?! — Борис Антонович тоже вскочил.

Сотрудники за соседними столиками стали на них оглядываться. Борис Антонович стал говорить тише.

— Но, может, это и есть любовь, когда тот самый член вставляется в то самое влагалище!

— Тебе тридцать девять лет! — продолжал кричать Саша. — И ты калека! У тебя боли, и с каждым годом они все сильнее и сильнее! Думаешь, я этого не знаю! Тебе нужна сиделка, поклонница изящной поэзии, а твоей Наташке — жеребец! Она кассирша, ей нужен грузчик!

Борис Антонович затрясся мелкой дрожью:

— Пошел вон! Видеть тебя больше не желаю! Никогда! Нигде! Встречу в коридоре, кругом обойду! И руки никогда не подам!

— Мезальянс счастливым не бывает! — прошипел Александр, забирая портфель, лежащий на соседнем стуле. — У тебя была спокойная жизнь, и ты был счастлив. А теперь ты превращаешься в кусок жира, а скоро превратишься в кусок говна! Прощай!

Борис Антонович ничего не ответил, лишь устало махнул рукой и грузно опустился на стул. Через пять минут он вышел на улицу, сначала скрылся в продуктовом магазине, затем подошел к летнему кафе, где постоянно собирались выпивохи, показал бутылку водки и пластиковые стаканчики. Нетрезвая публика услужливо засуетилась. Он с трудом выпил свои сто граммов и, тяжело опираясь на трость (без нее он себя уже не представлял), пошел восвояси. Предательские слезы текли по его щекам — с Сашей они близко общались двадцать пять лет. Как говорится: «и Крым, и Рым…»

Борис Антонович с Наташей отправились в автосалон смотреть машину — она там побывала заранее и «кое-что заприметила». Выбор будущей супруги его ошеломил. Нет, в технических характеристиках, в ходовых качествах он был ни бельмеса, но внешний вид!.. О боги!.. О ужас!.. Красный кузов, черный кожаный салон, кресла с красной окантовкой, черные бамперы, тонированные стекла, диски с кучей спиц… Наташа прыгала вокруг этого чудовища как девочка, играющая в салочки. Не хватало бантиков, косичек и воздушных шариков.

— Слушай! — счастливо протянула она, прижимаясь к Борису Антоновичу. — У меня есть клевый знакомый, знаешь, какие он нам сделает крутые номера!

Ноги начинающего автолюбителя подкосились. Несмотря на то что процедура оформления и страхования заняла утомительно много времени, он так и не пришел в себя. Конечно, в предварительных обсуждениях упоминалось, что автомобиль покупается «на семью», но представить себя внутри этого монстра Борис Антонович, как ни пытался, не смог.

Ночью они всегда пылко любили друг друга, но эта ночь затмила собою все предыдущие. Утром он из-за болей в спине просто не смог разогнуться и на службу не пошел, сославшись на болезнь.

Между делом настал день свадьбы. Борис Антонович был молчалив и спокоен — скорее, нервически спокоен, с трудом соображая, что происходит вокруг. Наталья же суетилась, раздавала указания, ранним утром успела съездить в столовую (исправить недочеты), на «пежо» — права у нее были давно, получила она их вместе с «бывшим» — гоняла как Джейсон Баттон. Она заставила его купить новый костюм Canali, не хухры-мухры. Пусть жених не в смокинге и без бабочки, но с тростью и с бородой — очень стильно! (Покупку делали в «мультибрендовом бутике», Борис Антонович надолго заинтересовался рекламой Cortigiani — «Сен-Тропе, Капри, Миконос и Порто-Черво, и по сей день крайне привлекательные для всех обладателей платиновых кредитных карт, яхт и кабриолетов, определили мужчину Cortigiani. Он привык отдыхать на широкую ногу и носить что-то «интеллектуальное», но предельно расслабленное. На отдыхе, с одной стороны, он не забывает про спорт, а с другой — не прочь пойти на вечеринку или же устроить ее прямо на своей вилле. Мужчина Cortigiani — счастливый человек без возраста. Ему, возможно, двадцать пять, он уже многого достиг, но многое ему еще предстоит. Или ему тридцать, он руководит крупной компанией, и все называют его счастливчиком. А возможно, ему за сорок, но никто и никогда не даст ему больше тридцати пяти: глаза горят, как у юноши, вокруг них еле заметная паутинка морщинок, а улыбка — харизматична, как и он сам». (Тьфу!) Сама же надела голубое полупрозрачное платье со стразами и откровенным разрезом на боку, через которое просвечивало голубое белье. Глядя на взволнованную невесту, Борис Антонович подумал, что любой мужчина думает прежде всего о том, как затащить такое совершенство в постель, а не о том, нравится ли ей Жозе Сарамаго.