Последний подарок - Майкл Бирн Страница 53

Глаза Булли наполнились ненавистью, отчего они сузились, впуская меньше света. Старик внезапно перестал расплываться, и Булли четко, как в очках, увидел то, что произошло дальше. Старик сделал некое странное движение одним глазом, движение, которое только пожилые люди и умеют еще делать: он им подмигнул.

За ними приехал папа Джо. Он заверил старика, что такого больше не повторится, извинения произнес скороговоркой, со своим смешным акцентом. Он не рассердился на Джо за то, что дочка впуталась в неприятную историю, помогая Булли. Он лишь настаивал на том, чтобы Булли сейчас поехал к ним домой и составил им компанию за ужином. Но тот, хоть и был голоден, отказался наотрез: не мог заставить себя еще раз высидеть этот спектакль. И папа Джо повез его прямо домой в своем новом подержанном фургоне.

– Ты точно решил, Булли? – не унималась Джо, когда они сели в машину. – Уверен, что не хочешь поужинать с нами? Ты ведь мог бы и на ночь у нас остаться, если хочешь, конечно. Правда, папа?

Но Булли покачал головой. К своей квартире он их тоже подпускать не хотел, поэтому они высадили Булли на окраине района.

– Ну что ж, тогда в следующий раз, да, парень? – обратился к нему папа Джо с искренностью в голосе, подразумевающей, что его предложение – не дань учтивости, что он действительно будет рад видеть Булли у себя дома.

– Да-да, – быстро ответил Булли, стремясь поскорее выбраться из фургона. Он также пообещал в следующий свой визит привести с собой Джек.

Булли пошел к дому. Шагая, он постоянно оглядывался, ожидая, когда уедет фургон. Проходя мимо одного из многоэтажных домов, он заметил неясный силуэт какого-то Дэви. Тот, шаркая и хромая, рылся в мусорных баках. Обычно Дэви так далеко за город не забирались, и Булли подумал, что этот, наверное, живет где-то в их районе. Он стал переходить через заросшее травой поле, где двое шумных мальчишек играли в футбол. Завидев Булли, они притихли и уставились на него. Не теряя времени зря, он поспешил домой.

Открывая дверь, мальчик ждал, что сейчас на него обрушится поток упреков и ругани, но квартира в кои-то веки встретила его тишиной и покоем: никто из домочадцев еще не вернулся. Фил запер Джек на кухне, и, когда Булли вошел туда, она запрыгала, обнюхивая его ноги, на которых к старым запахам прибавились новые. Булли пробрала странная дрожь облегчения, и он осознал, что скучал по своей собаке и рад, что она дождалась его возвращения. Всю дорогу он корил себя за то, что не взял ее с собой. Страшные мысли лезли в голову: он боялся, что в его отсутствие Фил выгонит Джек или сделает с ней еще что похуже.

Но нет, вот она встречает его целехонькая. И Булли не оттолкнул ее, как делал это последние недели, а опустился рядом на четвереньки. Она уселась на единственную заднюю лапу и смотрела на него, подметая линолеум своим обезьяньим хвостом.

– Знаю, – произнес Булли. – Знаю…

Он открыл кран, чтобы напиться холодной воды. Послушал, как звенят брызги, отскакивая от стенок раковины из нержавеющей стали, потом напился прямо из-под крана. Затем пошел в комнату Кортни и взял там ручки с черным стержнем. Вернувшись в гостиную, Булли достал просительные письма, которые прятал под диваном, и стал просматривать их, пока не нашел одно с почти чистой страницей.

Он собирался сделать то, чего ни разу в своей жизни не делал вне стен школы. Собирался написать письмо. Фил оказался прав. «Камелот» решил-таки выплатить им выигрыш, только они придержали деньги для него и его сестры, отдав их в доверительное управление до тех пор, пока Булли и Кортни не достигнут совершеннолетия. То есть ему досталась половина выигрыша, но он сможет получить деньги не раньше, чем через пять лет. Они будут лежать в каком-то большом банке и ждать, когда ему исполнится восемнадцать. Только вот сам он не сможет ждать так долго, живя в этой квартире. У него просто не хватит ни выдержки, ни терпения. Столько лет выносить Фила, ее и этого – выше его сил. Даже если они иногда куда-то уходят.

Но Булли не хотел, чтобы Джо думала, будто он не благодарен им за ризотто. А Джо – Булли это понимал – расстроится и даже рассердится, если он сообщит ей о своих планах по телефону. Значит, придется изложить все в письме. Конечно, можно было бы связаться с Джо по Интернету, но письмо все же лучше. Ведь если он отправит его завтра, оно дойдет до адресата лишь через несколько дней, а Булли к тому времени уже вернется на улицу. Послать письмо с плохими известиями все равно что подложить бомбу. Когда она взорвется, лучше находиться где-нибудь в другом месте.

Минут пять Булли писал письмо, подбирая нужные слова, зачеркивая неудачные. Наконец нашел старый использованный конверт, перечеркнул на передней стороне адрес их квартиры, а на задней написал адрес Джо. Оставалось только приклеить новую марку.

Когда он заканчивал возиться с письмом, захлопал почтовый ящик. Булли замер и приставил палец к губам, веля Джек сидеть тихо. Она тут же окаменела, прямо как та собака-скульптура на кладбище. Булли подумал, что, возможно, пришел кто-то из кредиторов, а ему совершенно не улыбалось объяснять, что долги Фила не имеют никакого отношения к его половине денег. Тем более что уже темнело…

Хлоп, хлоп, хлоп… А потом в щель почтового ящика проскользнуло его прежнее, уличное имя. Оно выследило и настигло его.

– Булли…

Проснулся он, как всегда, посреди полного беспорядка. Рядом с постелью громоздились черные мусорные мешки с разодранными углами, из которых вываливалась всякая всячина. Везде валялись старые вещи, одежда. И раскрытые книги, брошенные одна на другую. Правда, весь этот кавардак ему нравился.

– Брэд… Брэд… Брэдли!

– Что?

– А то ты не знаешь! Спускайся завтракать! – крикнула ему Рози, стоя внизу у лестницы, и снова удалилась на кухню.

Вставать не хотелось. На этой неделе он ходил в школу каждый божий день. А сегодня была среда, можно чуть-чуть и поваляться. Разве он не заслужил отдых?

Джек подскакала к ногам кровати, лизнула его пальцы и села. Она потолстела, и Булли был уверен, что причиной тому не только сытная кормежка. Она вздохнула, почти как человек.

Правда, ее собачий вздох звучал чуть печальнее, потому что не сопровождался словами.

– Ладно, так и быть, – произнес Булли. – Здесь мне ни дня не дадут отдохнуть от школы.

Он тоже вздохнул, испытывая легкое головокружение: его все еще клонило в сон, но он, сам того не желая, уже стремился навстречу новому дню.

Булли глянул в окно, в котором виднелась одна лишь небесная лазурь. Затем, надев очки, посмотрел на свой скейтборд, который сразу принял четкие очертания. Ему полагалось постоянно носить очки, но он надевал их только тогда, когда хотел что-то рассмотреть – лицо вдалеке или номер машины.