Чем женщина отличается от человека - Александр Никонов Страница 54

Вот вам история о Ромео и Джульетте на современный американский лад. Джон и Лаура – ровесники, им по 17 лет. Как и положено детям в их возрасте, они занялись сексом. На сугубо паритетных началах. То есть она четко и недвусмысленно, как того требуют американские законы, сказала «да».

Но уже в процессе Лаура обронила следующую фразу: «Я должна идти домой». Как установило следствие, после этой фразы половой акт продолжался еще 90 секунд (любопытно все же, как они это установили?)

Итак, парню 17 лет. Период гиперсексуальности. Он в процессе. Она говорит загадочную фразу о том, что должна идти домой. Может он остановиться? Или хотя бы просто понять эту фразу – которая абсолютно «не из процесса»?

«Я должна идти домой».

Когда? Кому должна? Зачем?

Да он и не против, собственно говоря. Иди! Вот только закончим сейчас… Минута-другая ничего не решают. Куда спешить-то? Чего у тебя там дома – молоко убежало?

…Парня посадили, как вы поняли…

Ну, ладно, а если бы она сказала, что ей надо покрасить потолок?

Они трахаются. Она: «Мне надо покрасить потолок». Как ему действовать в такой ситуации, чтобы не посадили? Бежать за краской?

А если она перед самым его оргазмом вдруг говорит четкое и недвусмысленное «нет»? Сколько в такой ситуации ему дается секунд, чтобы остановиться? Пять? Три? Одна? Спуск!..

Когда эту ситуацию попросили прокомментировать известную журналистку Кэтлин Паркер, она написала: «…кастрация Американского мужчины близка к завершению, и посыл /Верховного суда Калифорнии/ вполне очевиден: что бы мужчины не делали, они всегда будут виновны. Как правильно выразил дух нашего времени 15-летний друг моего сына: “Женщины – хорошие, мужчины – плохие”. Джон не был виновен в изнасиловании; он виновен лишь в том, что он – мужчина. Если бы я была парнем, я подыскала бы для себя другую страну».

Теперь переносимся в Швецию – страну победившего феминизма. Вам наверняка памятно имя Джулиана Ассанжа, австралийского журналиста, основавшего знаменитый сайт Викиликс, на котором он выложил уйму сверхсекретных и сверхскандальных материалов США. И стал после этого для Штатов врагом государства. Теперь несчастный и преследуемый Ассанж живет на территории Эквадорского посольства в Лондоне. Почему? Вовсе не потому, что его преследуют США. А потому что сработал феминизм – Швеция объявила его в розыск по обвинению в изнасиловании. Заявление об изнасиловании подали две шведские феминистки – Анна Ардин и София Вилен. Дело в том, что, проживая одно время в Швеции, Ассанж одновременно крутил романы, а попросту говоря, спал с двумя этими дамами. Причем, дамы друг о друге не знали, каждая полагала, что она – его единственная и неповторимая.

А потом они узнали об этом. Поведение Ассанжа их взбесило, в результате чего обе подали заявления об изнасиловании.

– Как такое возможно? – Спросите вы. – Ведь секс был по обоюдному согласию!

В стране победившего женского фашизма такое вполне возможно. Женщина здесь вполне может передумать и отозвать свое согласие на половой акт постфактум. Конечно, никаких доказательств о проведении половых актах у доносчиц не было, но разве слово феминистки не перевесит тысячи томов законов и кодексов? В результате Ассанж был объявлен в международный розыск просто по одному только словесному обвинению.

Ну, действительно, как этим бешеным удается подминать мир под себя? Распространять свое бешенство, как инфлюэнцу, – воздушно-капельным путем? Может быть, с помощью постоянно брызжущей слюны?

Нет, товарищи. Так же, как ленинцам – с помощью прессы. Либеральной, демократической прессы. Американская интеллигенция, окопавшаяся в ней, с восторгом воспринимает любые идеи, направленные на разрушение старых, отживших, патриархальных, реакционных устоев.

Один из фемино-тезисов, проштампованных прессой в американских мозгах: «Семья для женщины – самое опасное место». Для продвижения этого идеологического слогана фемино-сектантки:

А) ведут спецпропаганду;

Б) используют как придуманную ими самими статистику (см. следующую главку «Сосущие из пальца»), так и статистику искусственно организованную.

Разберемся по-порядку.

А. Спецпропаганда.

Как можно доказать то, чего нет? Спросите у Геббельса. Был бы жив министр рейхспропаганды, он бы на пальцах объяснил. Но поскольку доктор Йозеф давно покинул наш лучший из миров, обратимся для ответа на этот вопрос к опыту американских бешеных. (Не спотыкайтесь, пожалуйста, каждый раз об это слово. Не стоит думать, будто, называя радикалок половой борьбы «бешеными», я хочу их обидеть. Нет, «бешеные» – никакое не оскорбление, а политический термин из истории Великой Французской революции. Так называли очень-очень преданных своим идеям революционных борцов. Ну, вы понимаете…)

Итак, как дать понять нации, что ее просто захлестнуло семейное насилие, то бишь – перевожу для ясности – насилие мужчин над женщинами? Элементарно: нужно часто и односторонне рассказывать об этом в газетах. Всегда о насилии мужей над женами и никогда наоборот. Если бы в газетах писали только об одних похолоданиях, совершенно игнорируя повышения температуры, через пару лет население было бы убеждено: глобальное потепление – миф, мир стоит на пороге ледникового периода.

Но частота рассказов и односторонность – еще не все. Для правильного приготовления блюда по имени «пропаганда» необходимо строго соблюдать рецептуру. А именно: ни в коем случае не добавлять приправу по имени «детализация». И непременно добавить усилитель вкуса по имени «обобщение».

То есть ни в коем случае нельзя писать, что в 96 % случаев смертным боем бьют своих жен социальные низы – алкоголики, негры, латиносы, психически больные, нелегальные иммигранты, безработные. Во-первых, это неполиткорректно по отношению к убогим и нуждающимся в защите, а во-вторых, не отвечает поставленной задаче. Поэтому писать надо не «безработный афроамериканец», а «мужчина». Цвет мужчины не должен быть упомянут ни в коем случае. И тогда все, что творят цветные маргиналы, мы перетянем на всех мужчин, в том числе на целевую группу – белых преуспевающих американцев. Что и требовалось доказать.

Далее. Если описывается какое-то преступление, то вместо слова «преступник» нужно писать «лицо кавказской национа…», ой, простите, это я чего-то не из той оперы… нужно писать «мужчина». Запомнили? Не «преступник», а «мужчина». И тогда слово «преступник» будет ассоциироваться у читателя со словом «мужчина». Преступник – это мужчина. Не женщина.

Далее. Как отмечают непредвзятые исследователи, по правилам феминопропаганды в одной статье (одном интервью) ни в коем случае нельзя смешивать темы – и в особенности темы семейного насилия и лесбийских браков. Потому что в гетеросексуальных парах избиения встречаются в пять раз реже, чем в лесбийских. Если это всплывет, будет подорвана пропаганда целого идеологического крыла феминизма. Своих гасить нельзя, мы – одна банда, и враг у нас – общий…