Кремлевский опекун - Александр Смоленский Страница 55

– Вы гарантировали, что максимум через неделю этому мальчишке будет вынесен приговор, – с места в карьер напал гость на Гришайло. – А вместо этого мы что имеем?

– Кто мог подумать, что появится этот Бахтин. Вы же сами понимаете, товарищ Транов, что дело держится больше на эмоциях и пожеланиях Москвы, чем на фактах.

Гришайло с вызовом посмотрел на полковника, но не выдержал ответного взгляда.

– Мы не специалисты в ваших процессуальных тонкостях. Если бы вы лично, Виталий Титович, не заверяли нас в стопроцентном успехе, мы, возможно, использовали бы другую тактику, – веско отпарировал упрек Транов. – Вы, видимо, все же не понимаете. Дело государственной важности! Сколько раз нужно это повторять?! Не понимаете?

– Да все мы понимаем, товарищ Транов, – доверительным голосом штатного интригана произнес прокурор области. – Но и вы нас поймите. Бахтин – лишь полбеды. Откуда вообще взялся этот Бахтин? Плюс к этому странное поведение судьи Зуевой. Ее метания из стороны в сторону. Вы тоже хороши!..

Последняя поднятая до визга фраза была обращена к Кириллу Петровичу Никодимову, который спал и видел, как бы ему спокойно досидеть без проблем свой последний предпенсионный год.

– А мы что? Как и просил уважаемый Виталий Титович Гришайло, я дал ему в оппоненты судью Зуеву, за чью принципиальность и неподкупность я ручаюсь.

– То-то и оно, – задумчиво произнес Транов с непонятной интонацией, то ли одобряющей поведение судьи, то ли осуждающей.

При всей своей внешней строгости и важности полковник МВД Иван Сергеевич Транов до конца так и не понимал, какую миссию выполняет. Еще весной его следственной группе поручили «схарчить» какого-то мальчишку в каком-то заштатном городишке, чтобы в итоге отправить его за решетку как можно на более долгий срок.

Состав преступления, по мнению прокуратуры, был налицо, и сомнений в успехе ни у кого не было. Но тот факт, что заниматься этой мелочью поручили Москве, было достаточно необычно и настораживало. Полковник понимал, что интрига здесь не в самом судебном процессе, а в чем-то другом, ему не доступном, закулисном, куда его не пустили даже на порог. Мол, твоя хата с краю. Твое дело обеспечить суд материалами, чтобы все прошло без сбоя и мальчишка как можно скорее сел.

Все бы в конце концов тем и кончилось, если бы не эти загадочные публикации в СМИ. Они явно и убедительно доказывали, что включение в процесс известного адвоката, загадочные намеки в Интернете есть не что иное, как неожиданное появление в этой истории неизвестной доселе стороны, у которой совершенно противоположное мнение на весь судебный процесс.

– Что вы думаете об этой сплетне? – спросил Транов гособвинителя.

– О какой из них? – прикинулся «чайником» Гришайло.

– Той, хотя бы на счет отцовства?

Гришайло молчал, явно выгадывая время. Вброшенная через СМИ информация в корне могла изменить весь ход дела – это прекрасно понимали все присутствующие. Если действительно отец – сам Добровольский, а все остальное лишь ширма? Тогда все старания людей, сидящих за круглым столом, ничем, кроме как провалом, назвать нельзя. Тогда задание – упрятать пацана за решетку – сорвано.

– Что-то я сомневаюсь, – наконец подал голос Гришайло. – Отец ребенка – Сироткин, и только он. Надо видеть глаза этого мальчишки и то, как он смотрит на свою Настю.

Слова явно не из прокурорской терминологии – про глаза и прочее – странно было слышать от обвинителя.

– Я тоже считаю, нам не надо отвлекаться на всякие бредни и сплетни. Другое дело – эти журналистские утки. Лично меня они настораживают, – веско заметил полковник Транов. – Но не в плане якобы вновь открывшихся фактов.

– Меня тоже напрягают. Что это за частное сыскное агентство? Оно же не с неба свалилось?! Хотя по идее, по этому поводу голова пусть болит у вашего начальства.

Областной прокурор выразительно посмотрел на московского гостя.

Если б прокурор знал, что полковник об этом «начальстве» не ведает вовсе ничего, то, наверное, не поверил. Конечно, это не эмвэдэшные боссы. Со своими командирами лично ему было бы легче.

– Обещаю, я провентилирую вопрос, – важно сказал Транов. – Но не ручаюсь, что это случится уже завтра. А вам надо выходить на суд. Время не терпит.

– С чем выходить? – простодушно спросил Никодимов. – Я примерно представляю, что устроит защита. А если к тому же у нее действительно новые факты?..

– Плевать! У меня тоже есть факты. Новые! Убийственные! – неожиданно грубо и резко взвизгнул Гришайло. Даже его непосредственный начальник – областной прокурор – вынужден был попросить его умерить свой пыл.

– Какие такие факты? – не скрывая заинтересованности, спросил Транов, вставая.

Гришайло почему-то полез сначала во внутренний карман пиджака. Затем, видно, что-то вспомнив, открыл портфель и извлек листок бумаги с какими-то записями.

– Вот, пожалуйста, это признание Сироткина, записанное с его слов. Смею вас уверить – это приговор!

– Позвольте? – перегнувшись через стол, протянул руку за листком Никодимов.

Недоверчиво, мол, надо ли ему это делать, Кирилл Петрович углубился в чтение, по мере которого брови полезли наверх, а лицо зарделось нездоровым румянцем.

Остальные терпеливо ждали.

– Да, батенька, это документ! – наконец вымолвил он. – Только никак не возьму в толк, почему раньше вы не дали ход такой бумаженции?

– Не догадываетесь? – нагло спросил Гришайло. – А я думал, хваленая ваша Зуева успела доложиться. Неужели скрыла? Или не знала? Не поверю.

Председатель областного суда в ответ лишь пожал плечами, что можно было трактовать по-разному.

– Кончайте темнить, господа-товарищи, – повысил голос столичный эмиссар. – Выкладывайте ваши тайны мадридского двора.

– Понимаете, полковник, как бы вам объяснить. Заставить подсудимого дать признательные показания можно ведь разными способами, – неожиданно перешел на фамильярный тон Гришайло. Он забрал у председателя областного суда документ и с вызовом посмотрел снизу вверх на все еще стоящего полковника. – Не знаю, какими методами пользуетесь вы в Москве, добывая у преступника необходимые показания. Но нам здесь, в глубинке, когда все друг другу соседи, это делать проще... Кой у кого тут очень уж чесались кулаки по Сироткину. Понимаете, пацанские разборки между собой... так, слово за слово... Словом, следователи из вашей следственной бригады позволили «страждущим» расквитаться. Короче, несколько дней назад помогли осуществить воспитательные меры.

– Наслышан, – демонстративно резко оборвал прокурора Транов. – Но я, признаться, думал, что это самоуправство охранников. Так сказать, коллективная месть борцов за чистоту местных нравов.

– Извините, мне уже неинтересно, что вы там думали. Сначала даете неадекватные задания, а потом прикидываетесь чистоплюем. Я так и знал... Так и знал...