Мольба Мариам - Джин П. Сэссон Страница 55

Неужто ты ничему так и не научилась, Мариам?

И не забывай, что, если ты хочешь еще когда-нибудь увидеть Дюрана, ты не имеешь права выходить замуж. Ты должна терпеливо ждать, когда тебе вернут сына. Я стараюсь найти способ вернуть Дюрана, но, если ты заключишь брак, никто в Афганистане не станет нам помогать.

И самое главное, Мариам, не забывай, что ты принадлежишь племени пуштунов. Твой долг выйти замуж за пуштуна. Пожалуйста, не предавай забвению историю своей семьи. Моя мать мужественно сносила строгость моего брата и осталась вдовой. Она жила ради своих детей. И если ты не найдешь себе в мужья другого пуштуна, ты обязана поступить так же.

Я от отчаяния разрыдалась. Как папа мог забыть о том, как сам боролся с устаревшими традициями нашей культуры и женился на женщине из другого племени? Как он мог с такой легкостью вернуться обратно в Средневековье? Трудно себе представить более опасного и низкого человека, чем тот пуштун, которого он сам выбрал для меня.

В действительности моя неприязнь к отцу и сестре начала накапливаться с того самого дня, как у меня похитили Дюрана. Я понимала, что именно мои родные позволили Каису отнять у меня сына. Без папиной и сестриной помощи Каису никогда бы не удалось этого сделать, и мой сын был бы по-прежнему со мной. Мой гнев вспыхнул заново, и я решила, что больше никому не позволю принимать за себя решения, даже своему отцу.

Я вышла на кухню, взяла ножницы и искромсала папино письмо на множество кусочков. А потом позвонила Надие, которая временно жила в Мэриленде. Я была в такой ярости, что тут же начала кричать на нее:

— Я выйду замуж за Халида, нравится вам это с папой или нет! Мне наплевать!

Надия была настолько потрясена, что я, будучи послушной дочерью, так себя веду, что не произнесла ни слова.

Мы с Халидом поженились, пока папа был во Франции, и уехали на медовый месяц в Лас-Вегас. Впервые за все время пребывания в Америке я получила возможность развлечься. Наконец я обрела любовь.

Однако через три месяца мужество начало покидать меня. После папиного возвращения я не могла собраться с силами и признаться ему в том, что вышла замуж. Вместо этого я сказала:

— Папа, я внимательно прочитала твое письмо. И много думала. Но я действительно люблю этого человека, папа, и никогда не буду счастлива с другим. Я прошу тебя только об одном, чтобы ты с ним познакомился. Я уверена, он понравится тебе.

Папа не ответил.

Халид тем временем жил у друзей, пока я уговаривала папу. Вскоре терпение покинуло его, и он начал настаивать на встрече с моим отцом.

Поэтому мне пришлось объявить:

— Сегодня вечером к нам придет Халид. Пожалуйста, будь с ним любезен.

Бедный Халид так нервничал, что захватил с собой племянника. Позднее он рассказывал мне, что остановился перед нашей дверью и начал читать наизусть Коран, чтобы набраться мужества.

Папа встретил гостей вялым и холодным рукопожатием. Затем он уселся в любимое кресло, взял газету и демонстративно уткнулся в нее.

— Как поживаете, сэр? — откашлявшись, тихо спросил Халид.

Папа не ответил.

— Папа, — смутившись, окликнула его я. — Халид очень почтительно осведомился, как у тебя дела.

Папа опустил газету.

— В каком университете вы учитесь? — рявкнул он.

— Университете Южной Калифорнии.

— И чем вы занимаетесь?

— Бизнесом.

Папа закряхтел, показывая, что больше ему говорить не о чем. Затем встал и ушел в спальню, прикрыв за собой дверь.

Я последовала за ним.

— Папа, не надо так себя вести. Это недостойно.

— Я хочу посмотреть новости, — ответил он. — И закрой за собой дверь.

— Папа, но ты ведь сам не был женат на пуштунке. Неужели я должна напоминать тебе о всех тех препятствиях, которые тебе пришлось преодолеть для того, чтобы жениться на маме?

— Это было другое, — решительно ответил он, поворачиваясь ко мне спиной.

— Другое? Почему? Потому что ты мужчина, а я женщина? Как это низко, папа. Ты меня разочаровываешь.

На следующий день папа неожиданно отправился в Мэриленд, чтобы помочь Надие с ее двухлетней дочерью. Сразу по его прибытии Надия радостно сообщила ему, что я уже вышла замуж, нарушив данное мне обещание хранить тайну.

— Передай Мариам, что я больше не хочу ее видеть. — И больше никогда не стану с ней разговаривать.

Я не из тех дочерей, которые могут прожить, не общаясь со своими отцами, поэтому я позвонила дяде Хакиму и попросила его вмешаться. Папа всегда прислушивался к его мнению. И вскоре это возымело свое действие.

Меня и Халида пригласили в Мэриленд. И хотя вначале папа вел себя замкнуто и грубо с моим мужем, вскоре доброта Халида растопила его сердце. Папа согласился вернуться с Лос-Анджелес и жить вместе с нами. Я поступила на факультет пульмонологии. Мне нравилось учиться, и я любила своего мужа.

Вскоре Халид и папа очень сблизились, и я впервые за долгое время начала ощущать себя членом счастливой семьи. Нам недоставало лишь Дюрана, которого по-прежнему удерживали в Афганистане. И я опасалась, что мое бедное дитя не знало ни мгновения покоя, с тех пор как его похитил отец. С того июльского дня 1986 года сначала он жил в атмосфере войны с русскими, а теперь в самом жерле гражданской войны. Несмотря на падение Кабула, город постоянно подвергался артобстрелам, так как ни одна из сторон не желала признавать поражения. Социалистическое правительство готово было сражаться до конца, как и полевые командиры группировок, и могли превратить в развалины всю страну. Я еле сдерживалась, когда в новостях показывали руины Кабула. Мне казалось, что там уже не осталось ни одного целого здания. И где же среди этих разрушений находилось мое дитя? По многу часов я читала Коран и молилась за спасение Дюрана.

И вот однажды тетя Шагул заявила, что в январе 1990 года собирается предпринять опасное путешествие в Афганистан, где осталась одна из ее дочерей. Кроме того, она собиралась найти Каиса и повидаться с моим сыном. Она была решительной женщиной, и я знала, что так или иначе ей удастся это сделать. Мне очень хотелось послать своему сыну игрушки и одежду, но стоило мне войти в детский магазин, как я тут же падала без чувств, поэтому покупками занялись папа, Надия и тетя Шагул, приобретя все, что могло приглянуться подросшему мальчику. Моему сыну должно было исполниться семь лет 27 января, как раз в то время, когда в Кабуле должна была оказаться тетя Шагул.

Тетя благополучно добралась до Кабула, хотя город по-прежнему подвергался обстрелам. Она легко отыскала Каиса, поскольку тот все так же занимался ресторанным бизнесом. Сначала он работал на русских, а затем, после их отступления, на просоветское правительство. Это доказывало, что он готов служить любой группировке, находящейся у власти. Только благодаря этому ему удалось сколотить приличное состояние.