Суть дела - Вячеслав Пьецух Страница 56

Побродив по городу, Карл с Вероникой купили в Мандрем-Базаре литр портвейна здешней выделки в мехе из буйволиной кожи (92 INR), какой-то сушеной рыбки и пошли на пляж Морджим, до которого было рукой подать. Там они устроились под тентом неподалеку от большой компании русской молодежи, среди которой, впрочем, встречались экземпляры и лет под тридцать, под тридцать пять.

Мало-помалу разговорились. Сначала толковали о дешевизне в Гоа всего и вся, о преимуществах католической службы в сравнении с православной, о кавказской мафии, бесчинствующей на западном побережье, и вскоре, слово за слово, обнаружилось, что в здешней русской колонии не так давно объявился «дед». По словам молодых людей, он представляет собой пожилого мужчину, пожалуй, и старика, приехавшего якобы из Москвы, скучного, неразговорчивого, занудливого, который почти не бывает на пляже, а день-деньской сидит дома, то есть в комнатенке на втором этаже, над сувенирной лавкой господина Пратапсинха, и, как выразилась, одна симпатичная девица, «не кажет глаз». Карл с Вероникой ударили по рукам: было ясно как божий день, что этот «дед» – Бегемот и есть.

Рекомая девица, видимо, южнороссийского происхождения (звали ее Алиса), уже накурившаяся и немного пьяненькая, взялась проводить Карла с Вероникой «до деда» и всю дорогу, которая заняла не больше четверти часа, щебетала о том о сем.

– Ну и долго вы здесь собираетесь кайфовать? – перебил ее Карл.

– Да нет, – отвечала Алиса, – скоро, наверное, намылимся по домам. Главная фишка – тут все безумно дешево, как при коммунизме, особенно дурь, а так, в общем-то, скукота. И народ тут смешной, туземцы то есть, какая-то прямо средняя группа детского сада, какая-то жизнерадостная детвора. Вы знаете, как по-португальски (тут они почти все говорят по-португальски) будет «хороший» и «хорошо»? «Бом»! Это же можно со смеху помереть – чего ни коснись, все «бом»!

Наконец они добрели по жаре до беленого двухэтажного дома с зелеными ставнями, вывеской, писанной поблекшим золотом по кумачовому фону, и каким-то глиняным идолом у ворот.

– А у нас чего новенького? – на прощание спросила Алиса. Вероника сказала:

– Да, в общем-то, ничего. Снег еще не сошел, в метро не протолкнуться, на Сахалине постоянные перебои с водоснабжением, Кавказ свирепствует, как и здесь, цены выросли до небес.

Алиса вздохнула, потупилась и ушла.

12

Бегемота они нашли в небольшой комнате с низким крашеным потолком, где приторно пахло благовониями и там и сям было разбросано пестрое барахло. Иван Ефимович расположился на широком топчане, по-восточному поджав ноги, и что-то читал через очки, сидевшие у него как-то неуверенно, скособочившись, на носу. Он тотчас поднял глаза, как только Карл с Вероникой вошли в комнату, отложил в сторону книгу (это был IV том собрания сочинений Чехова) и сказал:

– Чего и следовало ожидать. Нашли-таки, сукины дети, несчастного старика!

– Работа такая, Иван Ефимович, – сказала Вероника и сделала выразительные глаза.

Карл спросил:

– А чего ты от нас все бегал-то, не пойму?

– Я не от вас бегал, а от дурацкой своей судьбы. Мужику сильно за пятьдесят, пора о душе подумать, а он все, фигурально выражаясь, играет в солдатики и вообще ведет себя как форменный идиот. Ну, скажи, Карлуша, на кой черт сдалась конторе эта антидетонаторная присадка, из-за которой я на чужбине износил четыре костюма и два пальто?! Ну украдем мы у них какой-нибудь секрет, а они у нас чего-нибудь украдут, потом опять мы, потом опять они, и в результате получается так на так! Разве не чепуха?

Вероника сказала:

– Кстати, о пальто… У меня к вам, Иван Ефимович, будет такой вопрос: откуда взялась дырка от огнестрельного оружия на вашем пальто, которое вы оставили на boulevard Courcelle? [18]

Бегемот в ответ:

– По правде говоря, гадкая тогда вышла история, что называется, стыд и срам! Когда моя Вешалка (а это, прошу учесть пол-Калужской области на голове) уехала в Москву к больной теще, я потихоньку завел себе одну парижаночку из порядочных, а у нее, представьте себе, оказался муж! И не просто муж, а скотина и людоед! Этот гад довольно скоро нас выследил, ранил в руку свою жену, в меня несколько раз палил, но не попал, а только в двух местах прострелил пальто. Тут я смалодушничал и от греха подальше удрал, к чертовой матери, в Сингапур.

– Странно, – в задумчивости проговорила Вероника. – Я только одну дырку обнаружила на пальто…

Бегемот:

– Ставлю вам тройку с плюсом за недогляд.

– Ну а дальше-то что? – в нетерпении спросил Карл.

– Дальше пошли муки мученические (в интеллектуальном, конечно, плане), поиски смысла жизни, метания, бессонница, проще сказать – беда… Послушайте, ребята, а выпить у вас есть?

– Как не быть, – отозвался Карл и протянул старому товарищу поллитровую фляжку ирландского виски, которая вечно была при нем.

– Ага! – воскликнул Бегемот. – Вот и чаша с цикутой, фигурально выражаясь, чего и следовало ожидать.

– Какая еще цикута?! – возмутился Карл. – Ты, Иван Ефимович, думай, что говоришь!

– Беру свои слова обратно, тем более что ты, Карлуша, историю Древней Греции не читал.

– Как раз читал!

Бегемот одобрительно кивнул и сделал из фляжки большой-пребольшой глоток.

– Еще один вопрос, – сказала Вероника: – Уже после того, как вы улетели в Сингапур, кто-то звонил в посольство из вашей квартиры, но говорить не стал. Как по-вашему, кто бы мог сделать такой звонок?

– Да кто угодно! Например, кто-то из полицейских, которые осматривали квартиру после моего исчезновения: нашел ихний опер в определителе номер последнего абонента и позвонил. А я как раз накануне разговаривал с Кузьмичом.

Карл заметил:

– Знаю я этого Кузьмича.

– Словом, через эту французскую бабу, – продолжал Бегемот, сделав еще глоток, – вышел большой скандал. А я и рад: «Не было счастья, так несчастье помогло» – до того мне осточертели все эти игры, хоть в петлю лезь! Потом уже, в Сингапуре, сидя у себя на East Coast, я все думал, думал, думал до помутнения в голове. Спрашиваю себя: а на кого ты, собственно, работаешь, подполковник Середа? На свой народ, который не знает, как выгадать на лишнюю ампулу инсулина? На российскую армию, которой страшно раздавать боевые патроны? На правительство, которое ничего не может поделать с нашей угасающей страной, и только строит хорошие мины при плохой игре? Нет, думаю, подполковник: ты на Васю работаешь, бандюгана из Перми, потому что он и есть сейчас первое лицо в государстве, и за свои наворованные деньги практически может все!

Карл призадумался и сказал:

– А ты знаешь, Иван Ефимович, на кого я работаю?

– На кого?