Шахта - Михаил Балбачан Страница 56

Вечером криво улыбающийся Зощенко вручил ему рулон пыльных калек и попросил как-нибудь, когда найдется время, разобраться со всем этим, после чего любезно напоил до невозможности крепким чаем.

Всю следующую неделю почти что с утра до ночи Андрей оптимизировал транспортную систему шахты. По ходу дела ему пришлось прояснить немало сопутствующих вопросов, кроме всего прочего, потребовалось знание кое-каких разделов математики, о которых он имел весьма туманное представление. «Краткий справочник горного инженера» ничем в этом смысле не помог. В конце концов он, не мудрствуя лукаво, ввел в расчеты значительные упрощения, сведя все к простой арифметике.

Транспортная схема шахты имела семь основных узлов формирования, загрузки, разгрузки и перестаивания составов. Андрей варьировал их число и длину в поисках наилучшего варианта. Узкое место выявилось сразу: между рудничным двором, Южным и Западным участками, порожняк и груженые поезда ходили по одной колее. В результате порожняк там часами простаивал. Вначале Андрей полагал, что потребуется новый штрек но, взглянув на план горизонта, обнаружил, что таковой уже существует, но используется почему-то только для вентиляции. Искренне подивившись безмерной человеческой глупости, он ввел этот штрек в свою схему, после чего работа сразу же перешла в заключительную стадию. То, что у него получилось, не блистало глубиной инженерной мысли и требовало двух дополнительных составов, зато пропускная способность возросла процентов на тридцать. Еще немного можно было выиграть, повысив ритмичность погрузочно-разгрузочных работ. Андрей надумал установить вблизи диспетчерских специальные приборы – счетчики вагонов. На этом он решил остановиться, мудро рассудив, что качество решения соответствует уровню задачи. Оставалось изучить состояние системы непосредственно на месте. Посвятив пару деньков безвольному чтению третьего тома «де Бражелона», главный механик скрепя сердце решился. Была тут одна закавыка: он совершенно не ориентировался в шахте и очень боялся заблудиться. Чувствуя себя как приговоренный к высшей мере, он поплелся к клетьевому стволу. Там его нагнала Левицкая, спускавшаяся по своим делам. Уже внизу Андрей набрался смелости и спросил:

– Куда идете, Елизавета Сергеевна, если не секрет?

– На Южный, – последовал ответ.

– Это же просто замечательно! Мне тоже на Южный, давайте пойдем вместе!

– Идите, кто вам мешает? – бросила она и широко, по-мужски, зашагала вперед.

Он, едва поспевая, засеменил следом, пытаясь на ходу оценить состояние рельсового пути. В одном месте ему показалось, что шпалы совершенно сгнили.

– Э, Елизавета Сергеевна, погодите, пожалуйста.

– А зачем? – не останавливаясь, спросила она.

– Я сейчас, мне тут нужно… – в отчаянии зачастил Шевцов, но ее уже не было. Чертыхаясь, он определил объем требуемого ремонта и записал в тетрадку. Оказалось, впрочем, что провожатые ему не нужны. Идя по путям, заблудиться было невозможно.

– Елизавета, тоже мне, – ругался он вслух, чтобы не так страшно было одному в темноте, – настоящая мегера. Вокруг стояла вязкая тишина, какая бывает только под землей. Лишь изредка, оглушая и ослепляя, мимо него проносились составы.

Когда Андрей, качаясь от голода и усталости, поднялся наверх, уже наступила ночь. Он провел в шахте четырнадцать часов, зато дело было сделано. Требовалось заменить двадцать процентов путей, из них половину – срочно. Вопреки всем документам, четыре электровоза не работали и давно уже простаивали в тупиках. Эксплуатация некоторых вагонеток представляла крайнюю опасность. Очень гордый собой, Андрей с крайне озабоченным лицом без стука вошел в кабинет Зощенко. Тот внимательно его выслушал и, ничему особенно не удивившись, вызвал по телефону начальника транспортного участка вкупе с инженером по вентиляции. Последний, щуплый косоглазый очкарик, встал в позу и безапелляционно заявил, что не допустит разрушения вентиляционной перемычки. Андрей, оскорбленный в лучших своих чувствах, устроил безобразную сцену. Зощенко с трудом утихомирил обоих, заключив, что если он правильно понял, вентиляцию никто рушить не собирается, а напротив, нужно оборудовать перемычку специальными автоматическими воротами. Шевцов заявил, что немедленно, вот прямо сейчас, начнет проектировать эти самые ворота, но желчный вентиляционщик не уступил, ответив, что не может доверить такую задачу «разным профанам», и, раз уж ему выкручивают руки, он, так и быть, выполнит ее сам. Начальник транспортного участка во время свары сидел с постной рожей, уставясь в темный от времени потолок. Когда дело дошло наконец до его епархии, он встрепенулся и принялся разливаться соловьем, но Зощенко, к огромному удивлению Андрея, резко прервал его и влепил строгача.

Наказанный ушел, ненавидяще глянув на Шевцова, но на следующий день две бригады ремонтников уже починяли путь в отмеченных Андреем местах, один электровоз доставили из мастерских, а три других и целый поезд вагонеток туда отправили. По счастью, на шахте оказался немалый запас рельсов и шпал.

Выйдя из конторы на улицу, Андрей двинулся на тусклый свет в окнах столовой, и там его накормили, чем было. Уплетая холодный борщ, он не без удивления сообразил, что все эти люди в четыре часа ночи как ни в чем не бывало работали, тогда как сам он имел до сего дня о ночных сменах лишь теоретическое представление. Он почувствовал даже некоторую неловкость, но мысль о выполненном уже почти наполовину Проекте вернула ему самоуверенность.

Слепко наговорил ему много приятного и все совершенно одобрил, так что Андрей преисполнился к нему теплых чувств, напрочь позабыв о недавней неприязни. Одно лишь обстоятельство подпортило ему настроение. Начальник шахты утверждал, что получить новые электровозы в ближайшее время невозможно. По его словам, просить в тресте было бесполезно, шахта и так уже выгребла там все чуть не подчистую.

– Но ведь для дела нужно! – терпеливо втолковывал ему Андрей.

– Нужно-то оно нужно… – тупо мычал начальник.

Тогда Андрей принялся, брызгая слюной, кричать, что весь его план валится в тартарары, что без двух дополнительных составов никак нельзя обойтись и что это даже грудному младенцу должно быть совершенно понятно.

– Я не грудной младенец, но мне это тоже понятно, тем не менее соваться сейчас с этим в трест не буду, придется немного подождать, – объявил Слепко, ухмыляясь ни к селу ни к городу.

«Все-таки он идиот», – огорчился Андрей и заявил:

– Тогда я сам туда сунусь.

– Как хочешь! – услышал он в ответ.

Незадолго перед тем в тресте произошли серьезные изменения. Кузьмин, временно исполнявший обязанности управляющего, подвергся острой критике. Его даже пропечатали в областной газете. А на днях внезапно вернулся на старое место Рубакин, снятый за «полный развал работы» всего несколько месяцев назад. Вернулся «на коне», в ослепительном блеске и славе. Слепко, с трудом пробивший при Кузьмине решение о модернизации своей шахты, не хотел теперь особенно «светиться» перед Рубакиным, опасаясь, как бы тот не учинил какую-нибудь пакость на свой подлый манер. С другой стороны, транспортный участок серьезно тормозил всю работу. «Чем черт не шутит, с этого охламона взятки гладки, а мы посмотрим», – решил Евгений.