Нелады со звездами - Венди Хоулден Страница 56

— Во всем мире это единственный бассейн, имеющий такую форму, — с гордостью объявил Стоун.

— Могу себе представить.

— Ни у кого нет бассейна в виде микрофона. Ни у кого. Правда… э… как вас там?

— Бенсон! — хором подсказали Белинда и дворецкий.

— Хочешь подняться наверх? — предложил Стоун.

Белинда последовала вверх по лестнице за тощими волосатыми ногами, торчащими из-под распахнутого халата, чувствуя, как в ней борются торжество и отвращение. Убедившись, что диктофон у нее в кармане работает, она подумала, что толку от него не будет никакого. Здесь нужен не журналист, а медиум.

Стоун провел ее в комнату, судя по всему, в свое логово. Там друг напротив друга стояли два больших кожаных дивана, разделенных новыми бескрайними просторами ковров с монограммами. Вдоль одной стены стояли шесть электрогитар, на другой висела большая картина, преимущественно в черных тонах.

— Купил ее миллион лет назад, — заметил Стоун.

У Белинды пробудился интерес.

— Чья это работа?

Будем надеяться, какого-нибудь очень знаменитого художника, и очень дорогая.

— А я откуда знаю, черт побери? — пожал плечами Стоун.

Белинда посмотрела на большую фотографию в рамке, изображавшую заставленный яхтами причал.

— Это Монте-Карло? — спросила она.

Стоун снова пожал плечами.

— Может, и Монте-Карло. Кажется, я жил там с одной из своих жен. Пойдем я лучше покажу тебе свой гардероб.

Белинда прошла следом за ним в дверь в глубине логова, за которой оказалось небольшое помещение, забитое яркими, крикливыми сценическими нарядами.

— Я хочу, чтобы меня запомнили за мой вкус, — объявил Стоун, демонстрируя ослепительно-яркую желто-зеленую куртку и костюм из перьев, расшитый фальшивыми бриллиантами.

Белинда громко рассмеялась, но быстро умолкла, заметив, что Стоун остается совершенно серьезным.

— О, надеюсь, запомнят, — заверила она его, стараясь оторвать зачарованный взгляд от крохотных золотистых шорт, надетых под халатом.

— Я очень внимательно слежу за модой, — добавил Стоун. — Я хочу всегда выглядеть шикарно. И одеваюсь стильно.

Слушая его, Белинда заметила, что последнюю пластическую операцию он перенес на веках. Совершенно очевидно, что она оказалась не слишком удачной. Похоже, Стоун начисто лишился способности моргать.

Они вернулись в логово. Указав на один из диванов, Стоун быстро запер дверь и спрятал ключ в карман.

— Мы ведь не хотим, чтобы нам помешали, правда? — он продемонстрировал волчий оскал. — Это может прервать поток моих воспоминаний. — Он наклонился к Белинде, звеня медальонами. — Расскажи, чем тебя возбуждают интервью со звездами?

Белинде пришлось сделать над собой усилие, чтобы справиться с приливом внезапной тошноты.

— Я надеюсь прикоснуться к их волшебству, — пробормотала она, моля бога о том, чтобы Брайан Стоун не прикоснулся к ней чем-нибудь другим. По крайней мере, до тех пор, пока у нее на пальце не появится обручальное кольцо.

Глаза Стоуна вспыхнули огнем.

— Знаешь, в свое время я был кобель.

Белинда судорожно перевела дыхание. Со своего места она видела лишь кабели, подключенные к электрогитарам.

Собравшись с духом, она достала блокнот.

— Итак, ваша жизнь началась в лондонских трущобах. Надо признать, с тех пор вы проделали большой путь.

Стоун обреченно поднял брови.

— Знаешь, мы тогда жили так бедно, что ничего вокруг не видели. По крайней мере, я так читал во всем, что про меня написано… Слушай, а нам обязательно нужно в этом копаться?

Белинда попыталась изобразить сострадание.

— Нет, если эти воспоминания причиняют вам боль, — пробормотала она, глядя на Стоуна с деланым сочувствием.

— Да дело вовсе не в этом. Скорее, в том, что я ровным счетом ничего не помню. Но вот сейчас, когда ты упомянула про боль…

Его лицо вдруг исказилось мучительной гримасой. На глазах потрясенной Белинды престарелый музыкант завопил, зажимая руками пах.

— В чем дело?

Белинда со страхом представила себе кричащие заголовки бульварной прессы: что-нибудь в духе «ТАИНСТВЕННАЯ СМЕРТЬ РОК-ЗВЕЗДЫ — ЗАДЕРЖАНА ДЕВУШКА». Как ни хотелось ей попасть на первые полосы газет вместе с богатым и знаменитым мужчиной, представляла она себе это далеко не так.

— Чертова промежность, — ахнул Стоун, ныряя рукой под крошечные золотистые шорты. — Так всегда бывает, когда я пытаюсь что-то вспомнить. Ой, ой, ой!

Белинда с нарастающим ужасом смотрела, как он, продолжая зажимать руками больное место, дотащился по ковру с монограммой до небольшого комода, откуда, порывшись, достал баночку.

— Вот что нам нужно! — объявил Стоун, когда, шатаясь, вернулся к Белинде и всучил ей баночку.

У нее на глазах он медленно опустился на пол и, что было еще ужаснее, спустил золотистые шорты.

— Ты знаешь, что надо делать, — морщась от боли, прошептал Стоун.

— Не знаю, — хрипло ответила Белинда.

— Нет, знаешь, мать твою, — прорычал он.

— Нет! — вскрикнула она.

Стоун открыл глаза.

— Втирай масло, мать твою! — рявкнул он.

— Куда втирать?

Спустив шорты до колен, Стоун выставил свой покрытый венами коричневый сморщенный член, похожий на лысую новорожденную землеройку и окруженный густыми зарослями седых волос.

— Сюда! — торжествующе воскликнул он.

Поколебавшись мгновение, Белинда стиснула зубы и сунула палец в баночку. Кто говорил, что путь к вершине через постель прост? Но цель должна оправдать средства.

Погасло предписание пристегнуть ремни, и Грейс махнула рукой, отказываясь от предложенного стюардессой шампанского. «Эх, — с тоской подумала она, — ну почему я не отказывалась от вина на ужине у матери!» Теперь ей было понятно, зачем Билл Дьюк так торопился наполнить ее бокал.

Интересно, за кого принял ее газетный магнат? Она работает в издательстве, не имеющем представления, чем оно занимается. Каким бледным и убогим показалось Дьюку все это в сравнении с его собственным честолюбивым и процветающим предприятием! Стоит ли удивляться, что он был так изумлен, слушая рассказ о философии управления «Хатто». Можно даже сказать, поражен.

Грейс неуютно заерзала в кресле, остро стыдясь своего предательства. Пусть «Хатто и Хатто» не числится в списке самых доходных английских издательств, но ведь оно отнеслось к ней благожелательно и приняло на работу, тогда как во всех остальных местах она получила категорический отказ. Несомненно, «Хатто» заслужило от нее лучшего, чем поток подпитываемых красным вином ругательств, вываленных совершенно постороннему человеку. Грейс с тревогой гадала, как поступит Дьюк с полученной от нее информацией. Конфиденциальной информацией, выведанной хотя и не прямым обманом, но, нужно признать, не совсем честно. И все же разве вина в случившемся лежит на нем одном?