Неверная - Игорь Ефимов Страница 57

Марик и Кристина смотрели на меня оторопело, ждали ответа на невысказанный вопрос. Я начала плести какую-то чушь про телевизионные новости, да-да, показали большую аварию на 87-й дороге, мне вдруг взбрендило, что и ты мог там оказаться, – чушь, конечно, материнская истерика – не обращай внимания. Но вообще-то, как у тебя автомобиль? Не подводит? Тормоза в порядке? Когда был последний техосмотр?

– Два месяца назад. Ничего, бегает нормально. Хотя уже семьдесят тысяч на одометре.

– Все же покажи завтра механику. Очень прошу. Я заплачу, пусть осмотрит как следует.

– К механику не поеду, нечего зря деньги выбрасывать. А вот в автомойку придется. Какая-то сволочь вчера подложила под заднее колесо пластиковую банку с машинным маслом. Такая черная, в форме плоской фляжки. Конечно, я не заметил. Начал выезжать – хлоп! Лопнула, весь бампер забрызгала. И машину соседа, белую «хонду». Крику было! А что с такими сволочами поделаешь? Проглотить и умыться – только и остается.

Я почувствовала, что снова проваливаюсь в яму страха. Будто все смерчи, и штормы, и молнии снова начали сгущаться над головой моего сына. С одной лишь разницей: в этот раз я сама наслала их на него. Накликала.

– Знаешь, что тебе нужно? – сказал Павел Пахомович. – Телефонная исповедь.

– Это еще что такое?

– Год назад я встретился с одной женщиной. Русская, приехала тогда же, когда и я. Созналась, что получила работу в странной телефонной фирме. За небольшую плату каждый человек может позвонить им и излить душу. Первая минута – три доллара, следующие – по сорок пять центов.

– Неужели звонят?

– Не знаю, верить ей или нет. Сказала, что до десяти тысяч звонков в день. Им нужен был оператор с русским языком. И с приятным голосом. Ей повезло, у нее было и то и другое. Поначалу она уставала от всех этих признаний, потом привыкла.

– А в чем сознаются?

– Чаще всего – твой случай. Супружеская измена. С соседом, с другом мужа, с сослуживцем. На шринка [1]не у всякого хватит денег, а людям нужно покаяться вслух, очистить душу – но так, чтобы не было никаких последствий. Оператору нет нужды утешать или расспрашивать. Только ронять замечания, показывать интерес и готовность все простить. Тем более что звонящий часто обращается даже не к тому, кто на другом конце провода. «Папа, мама, я понял, что я гомосексуалист. И это навсегда. Пожалуйста, не сердитесь». «Роберт, Роберт, в прошлом году я была беременна и сделала аборт. Простишь ли ты меня? Но я и до сих пор совсем-совсем не готова к материнству!»

– Для таких вещей мне телефон не нужен. Мне повезло – у меня есть вы. Моя любимая подруга.

– Сознаются и в криминальных делах. Одна женщина со слезами рассказала, что заснула за рулем, выехала на левую полосу. Встречная машина пыталась объехать ее и разбилась о дерево. Шоссе было пустынным, женщина проснулась и удрала. Так и не знает, погиб водитель или выжил.

– Но ведь о таких вещах нужно сообщать полиции?

– Ни в коем случае. Фирма гарантирует тайну и анонимность. Еще она рассказала, что не обязательно звонят, чтобы каяться. Бывает и хвастовство, которое некому излить. Один позвонил сообщить, что это он – он! – обокрал свою фирму на десять миллионов. Никто до сих пор этих денег не нашел, а он живет припеваючи на Бермудах и необычайно доволен собой и жизнью.

У Павла Пахомовича новое увлечение – он каждый день смотрит по телевизору программы «Из зала суда». Говорит, что устал от голливудского варева, потому что там все предсказуемо. А в истории многих преступлений ты и вообразить не можешь, как все повернется, что люди способны проделывать друг с другом и из-за чего.

Поначалу я пугалась этих историй, отмахивалась. Но теперь слушаю как завороженная. Все примеряю на себя. Вернее – на Глеба. Вот на такое – способен он? А на такое? Если смотрю передачу сама, разыскиваемым преступникам невольно подставляю его лицо.

Павел Пахомович потом записывает содержание передач, сортирует преступления по мотивам-причинам. Деньги, конечно, на первом месте. Потом секс. Насильники всех сортов, извращенцы, педофилы. Запомнилась одна история, случившаяся лет десять назад на Западном побережье. Молодая супружеская пара подобрала на шоссе девушку-подростка. Жена держала на руках младенца, поэтому девушка села в автомобиль без опаски. И напрасно. Парочка оказалась лихая – завезла ее в свой дом, заперла в подвале, и для нее началась жизнь рабыни-наложницы.

Это длилось несколько лет. С ведома, а порой и при участии жены муж насиловал девушку, издевался, подвешивал, обнаженную, к потолку подвала и стегал ремнем. Добился такого подчинения, что в какой-то момент разрешил ей позвонить домой родителям, умиравшим от беспокойства. Она заверила домашних, что с ней все в порядке, что она устроилась на работу, требующую частых разъездов, поэтому у нее нет постоянного адреса и телефона. Но обещала звонить и писать. Видимо, для мужа главным стимулом-наслаждением было даже не сладострастие, а именно порабощение. Через год он так уверился в покорности своей жертвы, что разрешил ей навестить родной дом. Сам привез на автомобиле и оставил там на день, уехав по делам. Девушка представила его как своего жениха. Сохранились фотографии этого визита: парочка стоит обнявшись, в кругу родственников, улыбается в объектив. Оставшись в родном доме без своего господина, девушка ни словом, ни знаком не дала близким знать о том, что с ней происходит. Все хорошо, все чудно, все впереди!

А впереди было вот что: по возвращении муж купил двуспальную водяную кровать и устроил под ней большой ящик. Девушку поместили в этот ящик и выпускали только два-три раза в день. Так она и прожила в этом ящике еще два года. Потом ее начали выпускать для всяких домашних работ, для ухода за огородом и садом. Видимо, муж преувеличил меру покорности своей рабыни, потому что девушка наконец сбежала. Вернулась к нормальной жизни, но никому не рассказала о своей эпопее.

Потом все же история раскрылась. Жена сделалась очень религиозной, призналась священнику в давнишнем грехе. Священник нарушил тайну исповеди, сообщил полиции. Новоявленных рабовладельцев привлекли к суду по обвинению в похищении и многочисленных изнасилованиях. Но их защитник уверенно доказывал, что все происходило по взаимному согласию. Иначе как вы можете объяснить визит к родным, когда девушка была оставлена без присмотра на целый день? Он показывал присяжным фотографии с обнимающейся парочкой, веселые лица родни кругом. Те растерялись, раскололись и не смогли вынести единодушный обвинительный приговор.

Конечно, с особенным интересом я вслушивалась в истории трагических разрывов. Похоже было, что большинство мужчин не могли смириться с тем, что женщина решила выйти из-под их власти. Они либо нанимали убийц, либо сами пытались осуществить «возмездие». Часто делали это крайне неумело, легко попадались. Один, например, застрелил бывшую жену и закопал труп в саду. Каким-то образом это открылось, его потащили в суд. Обвиняемый стал уверять, что жена застрелилась сама, а он ее закопал, испугавшись, что его обвинят в убийстве.