Папина дочка, или Исповедь хорошего отца - Диана Чемберлен Страница 57

Я вышел из фургона и осмотрел шину. Она была плоская, как блин. Если бы я на ней поехал, то разломал бы колесо. Я положил телефон в карман и пошел пешком. Мне казалось, что прошлой ночью я не слишком далеко отъехал от шоссе, но тогда я так устал, что не мог точно судить о расстоянии. Я шел уже минут десять, когда увидел, как неподалеку от меня остановилась машина. В лесу скрывалась маленькая, обшитая вагонкой часовенка далеко не в лучшем состоянии. Из машины вышел мужчина и направился ко входу, а я пошел за ним. Он заметил меня, когда уже взялся за ручку двери.

— Вам чем-то помочь? — спросил он.

Смотрелся он франтовато: костюмчик, галстук, чисто выбрит. Крупный, видный чернокожий мужик, лет сорока пяти — пятидесяти. Воображаю, каким я ему показался: тощий белый парень, явно давно не мытый. Одежда грязная. Волосы грязные. По всему видно — бомж.

— Я остановился там, на дороге. — Жестом я указал назад. — И у меня спустила шина.

Он подозрительно нахмурился. Как будто думал, что я сейчас ударю его по голове, а потом смоюсь с церковным ящиком для пожертвований. Он взглянул на дорогу, хотя оттуда, где мы стояли, фургон никак нельзя было увидеть.

— Запаска есть? — спросил он.

Я покачал головой, пытаясь изобразить улыбку.

— Я ее использовал месяц назад, когда тоже случился прокол. Я наехал на гвоздь на стройплощадке, где работал, — добавил я, надеясь, что упоминание о работе поднимет меня в его глазах.

Он слегка наклонил голову.

— А что ты делаешь на дороге, сын мой?

— Мне надо было где-то поспать.

— А куда ты едешь?

— Куда-нибудь, где можно найти работу.

— А чем ты занимаешься?

— Строитель. Подсобный рабочий. Водопроводчик. — Я снова улыбнулся. — Чем угодно.

Он покачал головой, и я понял, что его подозрения на мой счет начали рассеиваться.

— Дела идут неважно?

— Да, сэр, — сказал я. — Не могли бы вы сказать мне, что это за дорога и нет ли поблизости станции техобслуживания? — Я достал из кармана телефон.

— Да, я знаю такое место. Зайдем ко мне в кабинет.

Он открыл дверь, и я вошел вслед за ним в маленькую комнату. На табличке на двери значилось «Преподобный Уинн». Он сел за стол и стал просматривать старомодный каталог. На одной карточке его пальцы задержались.

— Им придется взять тебя на буксир или, по крайней мере, забрать шину в мастерскую.

— Да, конечно. — Мои надежды на сегодня быстро рушились. Где сейчас Белла? Мне захотелось хватить по чему-нибудь кулаком или выругаться. Не сиди передо мной служитель церкви, я бы и выругался. Мне нужна моя дочь!

Священник записал номер телефона на листке бумаги.

— Есть у тебя деньги, чтобы расплатиться, сын мой?

Я секунду поколебался.

— У меня есть восемнадцать долларов.

Он потер подбородок и выглянул в единственное в комнате окно.

— У тебя есть с собой какие-нибудь инструменты?

— Да, сэр.

— Вот что я тебе скажу. У нас дверь на кухню плохо закрывается. Займись ею, и я оплачу твои расходы на шину.

Это было лучшее, на что я мог надеяться. Самое лучшее, на что я мог надеяться.

— Это щедро с вашей стороны. Спасибо.

Он встал.

— Когда ты последний раз ел? У нас здесь вчера был ланч для прихожанок, и холодильник полон. — Положив руку мне на плечо, он повел меня в маленькую кухню.

Вот это пастырь милосердный, подумал я. Мне захотелось рассказать ему все. Выложить все подробности этой грязной истории. Но я, разумеется, ничего не сказал. Я доел остатки ланча, починил дверь, и все это время я видел в своем воображении, как Эрин теряет всякую надежду на мое возвращение и отдает мою растерянную четырехлетнюю дочь куда-то, где мне никогда не позволят ее увидеть.

Было половина первого, и я снова сидел в моем фургоне, собираясь с мыслями. Все мои шины были в порядке, я наелся, и в кармане у меня лежала двадцатидолларовая банкнота, которую дал мне преподобный Уинн перед тем, как я покинул часовню. Если бы не то обстоятельство, что я опаздывал, я бы сказал, что с этой шиной мне повезло. Но я уже опоздал. Белла уже, наверно, находится на чьем-то попечении, а Эрин — на работе в аптеке. Может быть, кто-то в «ДжампСтарте» знает, где эта аптека? Это была моя единственная надежда.

Прежде чем завести машину, я проверил сообщения в моем телефоне. Их было пять, четыре от Роя и одно от Саванны. Я не стал их прослушивать, но когда уже заработал мотор, телефон зазвонил снова. Я вздохнул, увидев номер Саванны. Они не оставят меня в покое, пока думают, что их добро у меня. Я выключил мотор и открыл телефон.

— У меня ничего нет, — сказал я.

— Ты почему не объявился? — закричала она, как будто не услышала меня. — В чем дело? Ты совсем ничего не соображаешь? Если ты попытаешься сбыть товар сам, Рой тебя убьет.

— У меня ничего нет, — устало повторил я, но она, наверно, передала трубку Рою, потому что я услышал его голос:

— Ну, ты меня достал! Где ты?

— Я же тебе сказал. Слушай, у меня больше ничего нет. Забудь об этом. Спиши это на напрасный расход. Как это сделал я.

— О чем ты говоришь? У тебя кишка тонка — провести такое дело одному.

— Я все выбросил.

— Ты что несешь?

— Я все выбросил! — закричал я. — У меня ничего нет. Оставь меня в покое.

— Тебе известно, сколько это стоит? Доставай все обратно, слышишь? Или ты покойник. И доченьке твоей тоже конец.

— Ты ее в это дело не впутывай!

— Сегодня на том же месте в то же время. Слышишь?

Я вздохнул, словно выражая согласие.

— Только где-то на людном месте, — потребовал я, хотя это не имело никакого значения. Я не собирался с ними встречаться, но мне надо было потянуть время, чтобы найти Беллу. Хорошо бы нам с Беллой быть к вечеру за миллионы миль отсюда!

— На людях не пойдет, — сказал Рой.

— Тебе нужен товар или нет? Я не стану встречаться с тобой у черта на куличках.

Я услышал, как Саванна что-то сказала ему, и минуту-другую они спорили.

— Крэб-три Уэлли-Молл, внизу. Ты знаешь, где это?

— Я найду.

— Твой последний шанс, — сказал он и отключился.

Я медленно закрыл телефон, включил мотор и поехал по узкой дороге, помахав часовне, на это утро ставшей мне домом. Я выехал на шоссе. Гленвуд. Дорога вела прямо в Брир-Крик. Я почти улыбался. «Дурак ты, Рой», — подумал я. Но продолжал высматривать красный «Мустанг» в зеркале заднего вида. От такой привычки быстро не избавиться.