Давайте напишем что-нибудь - Евгений Клюев Страница 57

О Рединготе…

Автор сделался нервным и неожиданно для себя произнес:

– В Редингота стреляли. Молодая женщина. Из маузера.

– Я знал! – чуть не задохнулся (но не задохнулся) Деткин-Вклеткин. И, смахнув с обмороженной щеки горячую, как путевка, слезу, тихо повторил: – Так я и знал, что не прав был Гегель! Уроки истории учатся наизусть…

Этот еле слышный диалог между Деткин-Вклеткиным и автором прозвучал над ледяной пустыней, как гром среди ясного до очевидности неба. Сжался в плотный комочек Карл Иванович, внутренний эмигрант. Уронила голову на грудь, чуть не разбив ее об нее, голая Баба с большой буквы. В ритуальной позе детоубийцы замер над окаменевшей жертвой Хухры-Мухры. И все они негромким хором потерянно спросили:

– Что же теперь будет?

…Ах, если бы знать! Если бы знать…

…и в этом, надо сказать, нет ничего удивительного! Персонажи, они такие. Успенуться не оглеешь, как тот или иной персонаж уже сидит у тебя на шее, да еще и понукает: давай, дескать, старик, поддай жару! Удивительно наглый это народ – персонажи. И не дай Бог забыть кого-нибудь из них: такое начнется, хоть цветы выноси… как говаривал один теперь уже взрослый ребенок, продолжающий время от времени говаривать так по сей день. Они, персонажи, почему-то считают, будто автор постоянно им что-то должен! А автор между тем ничего никому не должен – даже Самому Читателю. Это автор говорит сейчас на всякий случай, чтобы Сам Читатель чего-нибудь такого себе не навоображал. Например, автор имеет полное право взять и поставить точку – вот прямо сейчас.

Демонстрирую:.

И хоть вы мне кол на голове тешите (если, конечно, представляете себе, как это делается)! А точка стоит и стоять будет. Века и царства минуют, но точка пребудет вечно. Как знак всевластия автора. Так что «цыц!» у меня тут.

Хотя… с другой стороны, извините, конечно. Чего нам отношения-то портить? Свои же, в общем, люди – договоримся как-нибудь. Ну, не нравится что – так прямо и скажите. Не нравится, как героиня одета? Переоденем! Вы во что предпочитаете – в голубенькое? В голубенькое и переоденем, будьте покойны. Как захотите – так и будет. Захотите, чтоб голая Баба с большой буквы была голой бабой с маленькой буквы – ради Бога! Получите: голая баба с маленькой буквы. С крохотной просто – причем настолько крохотной, что практически вообще без буквы. И не потому, что автор так уж стремится угодить читателю – просто автор ведь у читателя в постоянном долгу. Это автор говорит сейчас на всякий случай, чтобы читатель не дай Бог не забыл ненароком! Например, автор не имеет права даже точку поставить без ведома читателя.

Демонстрирую:

И никакой точки! Так что вы мне кол на голове не тешите, пожалуйста: пусть вы даже и знаете, как это делается. Не стоит точка и стоять не будет. Века и царства минуют, но точки так и не появится. Как знак покорности автора. Так что процветайте у меня тут!

Опять же и персонажи… не такие уж они и наглые, как на первый взгляд может показаться. А что на шею садятся – так кто ж не садится-то? Для того и шея, чтобы на ней всегда кто-нибудь сидел.

Короче, без лишних слов вторгается в фабулу Сын Бернар – и правильно, между прочим, делает, черт бы его побрал! Пора наведаться к отеческим гробам, как сказал поэт. Тем более что гроба (гробы?) пригласительно стоят открытыми. Заглядывая в них, Сын Бернар морщит нос и говорит:

– До чего же противное зрелище!..

И он прав. Тысячу раз прав. Зрелище не из приятных. Но что ж поделать, если город вымер: такое часто случается с городами!

…Сын Бернар бежал по улицам вымершего Змбрафля и не постигал, как мог город так преобразиться. Час от часу (не легче!) повторял он одну и ту же фразу:

– Да чтоб их всех!

Кого конкретно Сын Бернар имел в виду, понятно: конкретно Сын Бернар имел в виду всех. Ибо за время своего отсутствия на страницах настоящего художественного произведения Сын Бернар неукоснительнейшим образом осуществлял контроль за всеми вообще и двойной контроль за теми, кто уходил из-под контроля автора. Поэтому, как бы это помягче (постлать, чтоб пожестче поспать), Сын Бернару очень и очень было что рассказать людям. Под «людьми» я подразумеваю и читателей, если у кого-то на сей счет возникают сомнения, потому как читатели, в конце концов, тоже люди!

Правда, встретить Сын Бернару вообще никого не удавалось. Нет, мертвецы, конечно, попадались, но Сын Бернар не любил мертвецов. И, когда кто-то из них начинал подавать признаки жизни и обращался к Сын Бернару с тем или иным замечанием, тот прямо так обобщенно и говорил:

– Ой, мертвецы, отвяжитесь, не люблю я вас!..

И мертвецы отставали. Кто на метр, кто на два, а кто и на все сто. Наконец, устав носиться по мертвому городу, Сын Бернар снизошел до вопроса к одному из мертвецов:

– Скажи мне, мертвец, живые-то все – где?

К сожалению, мертвец не снизошел до ответа, а просто отправился к праотцам, которые обитали неподалеку. Сын Бернар проследил за мертвецом и тоже увидел праотцев, которые баловались холодным чаем и сухим хлебом.

– Не балуйтесь! – сделал замечание Сын Бернар, в ответ на что праотцы быстро съели сухой хлеб и уселись как ни в чем не бывало, скрестив руки с ногами и получив причудливый гибрид, очень жизнестойкий. Пронаблюдав за его быстрым развитием в суровых климатических условиях Змбрафля, Сын Бернар завел беседу с праотцами, причем завел ее в тупик.

– Праотцы, – назвал он их по имени, – ну как у вас тут?

– Нормально, – ответили праотцы. – Только народ поганый.

– Да и везде так, – поделился опытом Сын Бернар.

– Мы знаем, – обменялись с ним опытом праотцы. – Все люди братья, и все люди сволочи.

– Из этого следует, – подумав, заключил Сын Бернар, – что все братья – сволочи.

– Печальное, печальное следствие!.. – завздыхали праотцы, почувствовав-таки себя в тупике.

Сын Бернар рассмеялся от радости и сказал: – Я и сам не ожидал, что мы так скоро окажемся в тупике!

– Как же быть теперь? – спросили праотцы.

– Забудем следствие и разберем посылки, – предложил Сын Бернар, и послушные праотцы тут же забыли следствие. – Причем разберем только одну посылку, а именно «Все люди сволочи», потому что насчет братьев я не уверен. Но вот что касается сволочей, это уж точно. Знаете ли вы, например, праотцы, как плохо ведется работа на местах?

– Знаем! – замахали руками праотцы. – На местах работа всегда ведется плохо, таков закон.

– Имеются случаи неповиновения, – сообщил на ухо праотцам Сын Бернар.

– Да что Вы говорите! – всплеснули руками праотцы. – Неужели даже… неповиновения?