Дневник интриганки - Кайя Асмодей Страница 57

– И чаепитий на балконе, – подхватила я.

– И ночной переписки.

– И встреч у скамейки.

– И торта у тебя дома, – тихо добавил он.

– И прогулок вдоль каналов.

– И среднего ряда, 10 и 11 места в кино. – Он вздохнул и подытожил – Короче, ничего этого.

Я серьезно посмотрела на него.

– Думаешь, я некрасивая?

Он вскинул брови и покачал головой.

– Теф, объясни, как с разговора о том, чего уже не будет у нас, мы вдруг перескочили на твою внешность?

– Ответь, – заглядывая ему в глаза, чтобы он не отвертелся, попросила я.

Он поморщил нос.

– Ну не знаю я, спроси чего полегче.

– Это простой вопрос.

– Не для меня, я уже привык к тебе. Ты моя подруга, я предвзят! – Он задумчиво воздел глаза и засмеялся. – Но когда я впервые тебя увидел, я подумал…

– Что?

– Что ты смешная.

– То есть нелепая!

– Нет, Теф, смешная, забавная, милая.

– Но ты не подумал, что я симпатичная?

После паузы он признал:

– Н-н-нет. Не подумал.

– Понятно.

Денис пихнул меня локтем в бок.

– Ну и что это было? Ты обиделась? А кто мне говорил, что ты классная и даже Макс, лучший парень в вашей школе, на тебя запал?

– Ага, – невесело кивнула я, – он сейчас встречается с моей подругой. Но я классная, без вопросов!

– Ну-у, не дождался. Зато ты встречалась с тренером по плаванию в питерской гимназии, всем девкам на зависть!

– Ущипни меня, а то мне кажется, я все еще сплю, – сыронизировала я.

– Все когда-нибудь заканчивается, – изрек он и легонько ущипнул меня за руку.

– А ты и Лия? – вырвалось у меня.

Он на секунду замер, а потом сказал:

– Что ты надеешься услышать? Наша любовь вечна? Мы вне времени? Мы такие же, как и все. А может, хуже.

– Я хотела лишь узнать, любишь ли ты ее, как прежде?

Денис опустил глаза.

– Любить сильнее, чем я ее люблю, невозможно.

Это ли я хотела услышать? Да? Нет? Не знаю? Но я похлопала его по руке и вымолвила:

– Хорошо.

На прощание мы посмотрели последнюю серию третьего сезона «Игры престолов» и выпили чаю с бутербродами, которые приготовила его мама.

Я уже собралась, взяла сумку, Денис внезапно сказал:

– Я не пойду провожать. Долгие прощания меня бесят.

– Боишься расплакаться? – невинно поинтересовалась я и, не дав ему ответить, шагнула к нему. Я обняла его и, отклонившись, хотела поцеловать в щечку, но он тоже потянулся ко мне и, стукнувшись лбами, мы соприкоснулись губами. И тут же отпрянули друг от друга.

Он потер лоб и улыбнулся.

– До свидания, Стефа.

Сгорая от стыда от своей неловкости, я выдохнула:

– Денис… пока. – И бросилась вон из комнаты.

До входной двери меня проводила его мама. На пороге она привлекла меня к себе и поцеловала в лоб, прошептав:

– Как же Дениска будет без тебя! Он так к тебе привязан!

– Все будет отлично. У него есть Лия.

– Это больше всего меня и пугает, – призналась его мать.

Я пришла домой. Отца еще не было. Приняла душ и легла спать, но глаз сомкнуть не смогла. Я испытывала не ясную мне тревогу. На улице нещадно надрывалась сирена.

Я смотрела в темноте на лежащий у подушки телефон, и пальцы покалывало, так хотелось его взять и зайти в Сеть. Я так привыкла к ежедневной переписке с Денисом, что, даже проведя с ним вечер, чувствовала, что мне мало, хотелось еще. Возможно, обменяться лишь парочкой слов или смайликов. Но после нашего неудачного прощания мне было стыдно. Я боялась, что неловкий поцелуй и моя назойливая попытка поговорить с ним в Интернете, хотя мы расстались меньше часа назад, откроет ему то, что я была не готова признать, даже самой себе.

Когда Андрей постучался в комнату и вошел, я сделала вид, что сплю. Он все всегда замечал и понимал, а мне не хотелось, чтобы меня сейчас читали, как открытую книгу. Потому что моя жизнь застряла на главе, где от поведения главной героини хочется закрыть глаза от стыда, а еще лучше – саму книгу.

Андрей постоял в дверях, а затем прошел в комнату и прикрыл балконную дверь. Стало тихо. Он постоял надо мной, затем опустился на край дивана. Так он сидел пару минут.

– Теф, – тихо позвал он, – ты ведь не спишь?

Как он догадался? Но виду, что слышу, я не подала, продолжая прикидываться. А он внезапно прикоснулся пальцами к моей голове и легонько провел. Что это было? Он меня погладил? Андрей? Тот самый пижон, который осенью сказал мне, что нам не обязательно дружить, погладил меня, думая, что я сплю?

Уж не знаю, что на него нашло, но после он сразу встал и вышел из комнаты.

Я забыла о телефоне, лежащем у подушки, забыла о своем конфузе при прощании с Денисом и о холодности Данилы, со своего отъезда в лагерь не написавшего мне ни слова, все забыла, я давно так сладко не спала.

А наутро, когда зашла на кухню, где Андрей пил кофе, я ничего ему не сказала.

Он вел себя как обычно, небрежно спросил:

– Чем сегодня займешься?

Я дернула плечом.

– Прогуляюсь, встречусь с Лией, соберу вещи. Ничего особенного. А ты?

– Как всегда. Пойду на работу. Потом вернусь с работы.

Наши взгляды встретились. Он улыбнулся.

Тогда я вдруг поняла: вчера он знал, что я не сплю. И этим легким прикосновением к моей голове он хотел мне что-то сказать, то, чего произнести не мог. Но ведь и я не могла. Иной раз только зарождающиеся и еще очень хрупкие чувства сложно облечь в слова. А может, и не нужно. Это его прикосновение сказало мне больше, чем могли бы сказать слова.

Свой последний день в Петербурге я провела, как ни странно, с отцом. Денис уехал в реабилитационный центр. А Лия, хоть пока и оставалась еще в городе, постоянно была чем-то занята.

Мы с Андреем пошли в кафешку, где он постоянно заказывал еду. Сюда я часто приходила с друзьями. И даже официантка узнала меня. Впрочем, как и моего отца.

Мы заказали свои любимые блюда, поговорили о меню, о дизайне интерьера и о людях за соседними столиками. Темы моего отъезда мы старательно избегали. Но вечно так продолжаться не могло.

Возникла та самая пауза. И тема отъезда нехотя, точно плененная в болоте лишних слов, все-таки всплыла.