Японский ковчег - Игорь Курай Страница 57

Стук в дверь прервал радужные мечты полковника Шемякина.

– Войдите! – сухо проронил он в динамик селектора.

На пороге появился моложавый майор Терехов в гражданском с распечатанной страницей текста в руках.

– Разрешите посоветоваться, товарищ полковник, – обратился он не совсем по уставу к начальству.

– Разрешаю. Что у тебя там?

– Есть несколько вопросов по спискам, товарищ полковник. Вот, например, что будем делать с Академией наук? По степеням отбирать или по должностям? Докторов ведь у нас пруд пруди – на всех мест не хватит. Может, только директоров институтов и завотделами возьмем?

– Дурак ты, Терехов, – беззлобно пожурил сотрудника полковник. – Сам подумай, на черта нам эти старперы академики сдались! Ты пройдись по досье ведущих спецов, публикации посмотри, практические разработки, международный рейтинг цитируемости. В Диссернет загляни, чтобы фальшивых докторов не брать. И ориентируйся на репродуктивный возраст – лет от тридцати пяти до пятидесяти, не старше и не младше. Остальных всех за борт.

– С семьями?

– С семьями только лауреатов государственных премий. Остальные так перебьются. Семейные места у нас для категории А и для своих, конторских, а для остальных в виде исключения. Если кто не захочет без семьи, скатертью дорожка – больше останется свободных ваучеров.

– Понял. А естественникам и гуманитариям выделяем равные квоты?

– Да ты что, Терехов, офонарел?! – разозлился шеф. – Неужели непонятно, что нам там гуманитарии вообще ни к чему? Хватит с нас этой команды писателей, художников и музыкантов, которую Пискарев от Минкульта протаскивает. Ну, балерины – еще туда-сюда, полезный контингент, а вот зачем он каких-то мастеров народных промыслов приплел? Не знаешь случаем?

– Никак нет, не знаю, товарищ полковник, – виновато улыбнулся майор.

– Вот именно. Надо разобраться. На хрена мы его туда, в министерство, определили, если он толком провести отбор не может? Ладно, это я еще уточню. А пока чтобы никаких мне филологов, философов, историков и социологов! Хотя нет, постой, пару-тройку социологов надо взять – для анализа настроений масс. Вытащи там кого-нибудь, только не из нашего ВЦИОМа, лучше из Левада-центра, что ли.

И не забудь медиков подобрать по всем профилям. Посоветуешься с нашим главврачом на Варсанофьевском. Если надо, берите из любых клиник, не стесняйтесь. Пожалуй, и с семьями. Но немного, строго по лимиту – так чтобы на персонал одной элитной больницы. Лишних нам не надо.

– А медсестер?

– Можно несколько штук. Квалифицированных. Только помоложе и посимпатичней выбирай. Нянечек не надо – наймем потом наших супер-леди за паек, сами в очередь выстроятся.

– А вы, Игорь Юрьевич, работу там как планируете оплачивать? Деньгами? – осторожно поинтересовался майор.

– Опять ты тупишь, Терехов! Ну какие в бункере могут быть деньги?! Да и потом тоже. Банки-то в основном все медным тазом накроются со своими электронными системами оплаты… Само собой, распределительная система: всё по карточкам. Кроме казино, конечно – там фишки на драгметаллы. Карточки по категориям. Система льгот… Знаешь, как раньше было в райкомах КПСС, в обкомах, в горкомах, в ЦК, да и у нас тут, кстати?

– Не знаю, товарищ полковник! Откуда же! – развел руками Терехов. – Я ж девяносто третьего года рождения. Так, слыхал кое-что…

– Между прочим, не так уж плохо было придумано. Всё строго по ранжиру: сколько тебе положено, столько и получи – что зарплата, что льготы. Без излишеств, правда, но жить вполне можно было. Вот так же и в бункере поживут, только без зарплаты в условиях, так сказать, подземного коммунизма. Питание по карточкам, одежда тоже. Бытовые приборы свои, кроме пожароопасных устройств. Дома готовить не разрешим – есть только в столовых, тоже по талонам. Общие собрания по селекторной связи, чтобы поводов общаться меньше было. Но это для общего режима – на VIP сектор не распространяется. Пока…

– А с администрацией что?

– Администрация прежде всего. Весь бункер разобьем на пятнадцать жилых секторов – типа федеральных округов. В каждом будет свой префект, свое отделение полиции, своя служба жилищно-коммунальных услуг. Центральное управление все создаем заново на двухпартийной основе. От каждого сектора по два депутата парламента: один в партию Наша Россия, другой в партию Ваша Россия. Снаружи никого брать не будем. То есть в парламенте человек тридцать. Президентом сам знаешь, кого. Министров подыщем из старых штук пять, не больше, а премьером… еще подумаем. Тебя, парень, министром транспорта сделаем – будешь по номерам водяру развозить. Вот таким манером, Антон. Ладно, иди, работай, а то отстанешь от поезда. Не трепись там зря. И всю свою команду дерни за интимные места, чтоб не расслаблялись.

Шемякин сделал неопределенный жест левой рукой и уткнулся в экран дисплея. Ему предстояло лично пройтись по предварительному списку из семидесяти восьми тысяч кандидатов. Перспектива завораживала. Он понимал, что облечен теперь полномочиями, сравнимыми с властью Господа Бога над душами смертных. Не продешевить бы!

Кортеж президента Зайцева из пяти черных автомобилей, как всегда, несся на скорости двести двадцать километров в час по направлению к Завидову, где Павла Андреевича ждал уютный охотничий домик на живописном берегу водохранилища, облюбованного еще в эпоху застоя генеральным секретарем ЦК КПСС. Конечно, той, старой восьмикомнатной избушки давно уже не было. На ее месте красовалось солидное рубленое подворье с резным теремом посередине и многочисленными службами по периметру, которое числилось в Управлении делами президента как Объект № 7. Великий гражданин, столь неожиданно и трагично осиротивший нацию, здесь почти не бывал, предпочитая дальние дачи в Сочи или Ханты-Мансийске, но Павел Андреевич издавна любил деревенский стиль, находя шедевры деревянного зодчества отрадными для сердца истинного патриота и гражданина. После своего недавнего неожиданного прихода к власти он частенько наведывался в этот терем с семьей, с друзьями, а то и в одиночку – отдохнуть от трудов на благо отчизны. Зона отдыха Первого лица в тенистой роще, с теннисным кортом, бассейном, манежем и малиновыми зарослями вдоль бесконечного штакетника, тянушегося изнутри по периметру стальной пятиметровой стены, была обителью тишины и покоя. Здесь можно было расслабиться и помечтать о том, как когда-нибудь воцарятся на Руси закон и порядок, как станет благоденствовать народ в больших городах под сенью мудрого правления, как сама собой искоренится крамола и растает коррупция, как будут прирастать богатством крестьянские дворы, колоситься поля и зеленеть сады, а с экранов телевизоров и компьютерных дисплеев будет обращаться к соотечественникам их бессменный любимый президент со словами мудрого увещевания…

К месту желанного отдыха президента должен был доставить бронированный лимузин производства завода имени Лихачева, который строился по спецзаказу еще для его предшественника. Машину собирали вручную восемь лет, вытачивая детали на токарном станке, но так и не успели вовремя… Поговаривали, что супер-ЗИЛ обошелся казне в три миллиона евро. Акт приемки подписали только месяц назад. Черный красавец, с мотором в пятьсот лошадиных сил, оснащенный шестиступенчатой автоматической коробкой передач, был семи метров в длину. Броня корпуса толщиной 220 мм выдерживала попадание танкового снаряда. Из люка в крыше нажатием кнопки выдвигался крупнокалиберный пулемет, под сиденьями охранников в специальных гнездах были закреплены шесть автоматов с подствольными гранатометами, а по бокам в специальных контейнерах лежали четыре портативных противозенитных ракетных комплекса – недавнее новшество, введенное по настоянию настырного генерала Гребнева.