Да будет праздник - Никколо Амманити Страница 58

– Что предпочитаете, бедро или руку? – И, сделав страшные глаза, развернулся к ним с обугленными останками в руках.

Троица вначале не поняла, что это. Бородатый шагнул вперед, потом шарахнулся назад, выписав неуклюжую тарантеллу.

– О боже…

– Что это за чертовщина? – Политик схватил за локоть телеведущего.

– Похоже на обуглившийся труп. Глянь только, какая гадость, – заключил третий, уронив бутылку шампанского, разлетевшуюся на тысячу осколков.

Саверио положил на землю Зомби и, взявшись за Дюрандаль обеими руками, поднял его над головой.

– Так что вам отрезать? Руку или бедро?

Трое несчастных, как были, развернулись и бросились, расталкивая друг друга, к калитке. Политик, заорав истошным голосом, провалился по грудь в землю, которая разверзлась как зев, чтобы проглотить его. Бедняжка замолотил руками, но что-то снизу тянуло его внутрь. Он расставил руки, пытаясь сопротивляться, но мгновение спустя исчез в черной дыре.

Двое других, остолбенев, стояли у края, не зная, что предпринять. Телеведущий, набравшись храбрости, заглянул на секунду в дыру, но этой секунды оказалось достаточно, чтобы оттуда выскочила огромная рука и схватила его за бородку. Рука затащила его в дыру головой вперед, и он тоже сгинул во мраке.

Третий собирался удирать, когда из-под земли показалась рука и схватила за лодыжку, чтобы и его затащить внутрь. Человек упал наземь и задрыгал ногой, пытаясь высвободиться. Свободной ногой он колотил обвившую его ступню гигантскую руку. Но ей было все нипочем. Толстые, как сигары, пальцы с почернелыми ногтями были нечувствительны к боли. Он сопротивлялся, упершись руками в землю, и умолял:

– Помогите! Кто-нибудь! Помогите! – Ему удалось ухватиться за опору калитки. Но тут его свободную ногу поймала вторая рука, и сопротивлению пришел конец, он тоже исчез в дыре.

Саверио Монета, окаменев, застыл в дверях. Он видел всю сцену. Все случилось за какие-нибудь три минуты.

“Черт… Черт… Черт…” Только это слово и мог произвести его мозг, пока он наблюдал, как из дыры медленно, но без особых усилий, появляются две большущих, как окорока, руки, за ними маленькая лысая голова, посаженная между двух покатых лопаток, и все здоровенное туловище. Одет он был, кажется, в зеленый спортивный костюм от Серджо Таккини.

“В нем не меньше двух сотен кило будет”.

Саверио прочитал не один трактат о применении холодного оружия в феодальной Японии и знал, что существует легендарный смертельный удар, который мастер боевых искусств Хироюки Утанане, живший в шестнадцатом веке, назвал “Ветер, пляшущий в цветках лотоса”. Он требовал полного сосредоточения, но, правильно выполненный, сносил голову с плеч противника.

Саверио с воплем приподнял ногу, оттолкнулся и в прыжке повернулся на сто восемьдесят градусов, держа Дюрандаль наперевес.

Меч резанул воздух, в то время как чудище с быстротой и грацией тучной балерины отступило на шаг, протянуло руку и схватило клинок.

Саверио сила отдачи отшвырнула назад, и он шмякнулся о стену кабины. В руках он все еще сжимал рукоять. Клинок же остался в кулаке у чудища, которое бросило его наземь, как бесполезный лом.

“Вот оно, барахло с eBay… – Саверио выкинул то, что оставалось от его ритуального меча. – Боюсь, я уже не смогу оставить негативный фидбэк этим жуликам из Казерты”.

Зверюга приблизился на полметра. Он нависал над ним своей громадой.

Предводитель Зверей Абаддона поднял голову, чтобы посмотреть на него. Тусклый свет луны отражался в лишенных выражения красных глазках монстра. Он качнул головой и улыбнулся, обнажив кривые, изъеденные кариесом зубы. Саверио почувствовал, как его берут под руки и поднимают в воздух. Он закрыл глаза, стараясь вобрать в легкие всю боль.

Он чувствовал зловонное дыхание монстра. Хотелось плюнуть ему в лицо, но во рту совсем пересохло.

“Не важно”. Он готов к смерти и не будет молить о пощаде. Он умрет как Мантос, этрусский бог смерти.

Монстр с силой швырнул его об дерево, и последнее, что увидел Мантос перед тем, как удариться головой о ствол, была луна, огромная круглая луна, сумевшая найти просвет в млечной пелене облаков.

Она была так близка.

But I’m a creep,

I’m weirdo.

What the hell am I doing here?

I’dont belong here.

RADIOHEAD, Creep{Но я неудачник,

Я извращенец

Какого черта я здесь делаю?

Мне здесь не место…

Radiohead, “Неудачник” (англ.)}

Барон Пьер де Кубертен, родившийся в Париже в 1863 году, памятен тем, что пустил по свету навязшую в зубах фразу “Главное – не победа, главное – участие” (авторство которой к тому же принадлежит не ему, а некоему пенсильванскому епископу). Помимо того, де Кубертен известен тем, что реформировал французскую систему образования и вернул к жизни древнегреческие олимпийские игры. Горячий поборник спорта и физической культуры в деле воспитания юношества, барон получил от французского правительства задание сформировать международную спортивную федерацию. После консультаций с представителями четырнадцати стран он основал Международный олимпийский комитет, в 1896 году организовавший первые в истории современности Олимпийские игрыв Афинах. Они имели громадный успех, повторенный четыре года спустя в Париже. Третья Олимпиада состоялась в 1904 году в Сент-Луисе (США). Четвертые игры барон мечтал провести в Риме, желая воссоздать легендарное соперничество между Римом и Афинами, двумя великими столицами античного мира. Но Италия в тот период, вообразите, переживала экономические трудности и отклонила предложение.

16 июня 1955 года мечта барона де Кубертена наконец стала реальностью: Рим, после впечатляющего марафона ноздря в ноздрю, выиграл у Лозанны право принимать у себя игры XVII Олимпиады, намеченной на 1960 год.

Итальянское правительство вложило около ста миллиардов лир в то, чтобы показать всему миру, что Италия тоже является членом избранного Клуба богатых стран.

Готовясь к этому событию, Вечный город превратился в одну большую стройку. Были построены новые дороги, а между виллой Глори и Тибром выросла Олимпийская деревня, в которой должны были поселиться спортсмены со всего мира. Обширный комплекс современных многоэтажных корпусов, утонувших в зелени и всего в нескольких километрах от исторического центра города. Были возведены два дворца спорта. Олимпийский стадион после реконструкции стал способен вместить шестьдесят пять тысяч зрителей. И еще новые бассейны, велодромы, хоккейные поля. Наконец, впервые в истории Олимпийских игр, репортажи с состязаний транслировались на всю Европу телерадиокомпанией Rai.

Мир восхитился красотой площадок для состязаний: в термах Каракаллы выступали гимнасты, в базилике Максенция – борцы, марафон стартовал на Капитолии, шел по старой Аппиевой дороге и завершался под аркой Константина. Именно марафонский бег ознаменовался из ряда вон выходящим событием. Абебе Бикила, маленький спортсмен из эфиопской Императорской гвардии, выиграл состязание, пробежав дистанцию босиком. Он пересек финишную черту, установив новый мировой рекорд.