Свободу медведям - Джон Ирвинг Страница 59

— Мне кажется, — вмешалась Юлька, — что он больше увлечен мотоциклом, чем женщиной.

— Верно, — согласился мой отец. — Но воровство ни к чему не приведет. У него есть превосходные военные средства для его обнаружения или хотя бы поисков. К тому же я не думаю, что германское командование стало бы возражать против того, что у него есть гоночный мотоцикл.

— Тогда мы просто прикончим его, — заявил Тодор.

— Усташи, — возразил Бьело, — настаивают на легальном способе.

— Усташи наводят на меня тоску.

— Они вынуждены считаться с положением, — сказал Бьело. — Ват — немец, а усташи сейчас на стороне немцев. Вся идея состоит в том, чтобы представить Вата плохим немцем.

— Ну, — протянул Тодор, — я не думаю, что усташей все еще заботит судьба Вата. Люди постоянно переходят с одной стороны на другую, а усташи держатся за победителей. Теперь это не однозначно…

Поскольку во время войны было слишком много различных сторон, то стороны эти менялись местами постоянно. Весной 1942-го коммунистическая пресса неожиданно переменила свое отношение к полковнику четников Драже Михайловичу, ставшему теперь генералом. Расположенная в России станция «Радио Свободной Югославии» заявляла, что Михайлович и его четники примкнули к немцам. «Радио Свободной Югославии» — а через него даже ВВС — сообщало, что единственным борцом за свободу является некий сын кузнеца. Иосип Броз Тито был командиром истинного сопротивления, а настоящими защитниками Югославии были коммунисты-партизаны, а не волосатые четники. Кажется, Россия смотрела далеко вперед, с поразительным оптимизмом она заглядывала в будущее через плечо немцев, предвосхищая более важный исход для Югославии.

Кто будет управлять страной, когда война будет закончена?

— Коммунисты, — сказал Бьело Сливница. — Это же совершенно очевидно. Четники дерутся с немцами, партизаны дерутся с немцами, и, немного погодя, вся Красная армия будет здесь сражаться с немцами. После немцев партизаны и Красная армия примутся бить четников, объявив, что четники были на стороне немцев. Самое главное — это хорошая пропаганда.

— Пророческое заявление! — хмыкнул Тодор.

— Самое главное — это информация, — пояснил Бьело. — Смотрите: четники бьют немцев в Боснии, так? Но «Радио Свободной Югославии» передает, будто это сражаются партизаны и будто они обнаружили четников, одетых в форму вермахта.

При этих словах Гавро и Лутво пошли переодеваться в форму.

— Полные болваны, — ругнулась Юлька, в то время как прекрасная Дабринка вытирала на кухне винные бокалы. Но мой отец больше не смотрел в ее сторону.

— Что снова приводит нас к Вату, — изрек Бьело Сливница.

— Я что-то не вижу связи, — сказал Тодор.

— Видишь ли, усташам необходима ясность, — пояснил Бьело. — Ват немец. Немцы убивают четников-сербов, а в последнее время и партизан. Партизаны убивают четников-сербов, а в последнее время и немцев. Усташи будут убивать всякого, кого хотят видеть убитыми немцы, но они не хотят убивать партизан, если этого можно не делать.

— Это почему? — спросил мой отец.

— Потому, — ответил Бьело, — что усташи скоро начнут убивать немцев в помощь партизанам, потому что в конце концов выиграют партизаны.

— Ну и что? — спросил Тодор.

— А то — кого все хотят убивать? — спросил Бьело.

— Сербов! — воскликнул Тодор.

И тогда Бьело Сливница изрек наконец:

— Посему Вата Готтлиба убьют сербы. А усташи поддержат заведенное немцами процентное соотношение и расстреляют сто сербов за одного немца, Вата. Тогда немцы будут удовлетворены, а когда сюда придет Красная армия и отряды партизан, которые прогонят немцев из Югославии, — усташи будут тут как тут, со своей доброй репутацией, поскольку они убивали сербов, мерзких четников. Так что партизаны будут счастливы иметь на своей стороне усташей. И усташи тоже будут счастливы, примкнув к победившей стороне. И они наконец сведут счеты с Готтлибом Ватом. Ну а теперь скажите, как вам идея?

— Какому же это сербу понадобится убивать Вата? — спросил мой отец.

— Тебе, — ответил Бьело. — Только ты сумеешь обставить все так, что все подумают, будто это работа Зиванны Слобод, самой настоящей сербки. Потом тебе придется убить и ее. Так что усташи и немцы будут вынуждены понизить число заложников до девяноста девяти сербов, чтобы соблюсти правильную пропорцию. Один к ста, понятно?

— Бьело хлебом не корми, дай ему сделать всех счастливыми, — усмехнулся Тодор.

— Не думаю, что мне хочется убивать Вата, — возразил мой отец.

Юлька резко сжала бедра. Флап! В кухне Дабринка разбила винный бокал.

— О господи! — выдохнула Баба.

— Если все будет так, как ты сказал, — произнес мой отец, — то война в любом случае достанет старину Вата, разве нет? К тому же усташи уже потеряли к нему интерес, разве ты сам это не говорил?

Появившиеся в форме близнецы прошлись гоголем перед всеми.

— Послушай, — спокойно начал Бьело, — это должно произойти в одно из воскресений. Видишь форму близнецов? Ты прихватишь одну из них с собой в бумажном пакете. Послушай, Ват черт знает сколько времени отмокает в ванне, так? Он ведь накрывает крышкой сливной бачок за унитазом, да? И она фарфоровая, да? И очень, очень тяжелая. Так что, когда Зиванна отправится вынимать свое печенье из духовки, ты уронишь тяжелую фарфоровую крышку сливного бачка на плещущегося, ничего не подозревающего Вата. Ты должен постараться проделать все аккуратно, понятно? А где Ват оставляет свою кобуру? На зеркале в ванной, верно? Так что ты возьмешь пистолет и застрелишь Зиванну, когда та вернется со своим печеньем. Затем ты переоденешься в форму Гавро или Лутво и вызовешь командиров немецкой разведки. Не забывай, это воскресенье — у дивизиона выходной. Помни, что сейчас весна, они не станут потеть в своих бараках. Немецкое командование примет тебя за одного из постоянных мотоциклистов Вата — ты знаешь их по именам, так что назовешься одним из них. Только следи за своими неправильными глаголами. Расскажешь им байку о сербке — будто ты узнал, что Вата замышляют убить, но не успел вовремя. В Словении и Хорватии более двух миллионов сербов. Уверен, что усташи вместе с немцами отсчитают девяносто девять сербов прямо в центре Словеньградца. И расстреляют их в тот же день — я этому не удивлюсь.

Но Вратно возразил:

— Мне нравится Готтлиб Ват.

— Разумеется, — согласился Бьело. — Он мне тоже нравится.

— Нам всем нравится Готтлиб Ват, — изрек Тодор. — Но ведь тебе нравится работать с нами, правда, Вратно?

— Конечно, ему нравится! — сказал Бьело. — Почему бы тебе сейчас не примерить форму, Вратно?

Но мой отец попятился задом к дверному проему, ведущему в кухню; за плечами он слышал скрип кухонного полотенца о стекло — высокий, нервный звук, производимый быстрыми пальцами Дабринки.