Шопоголик и Рождество - Софи Кинселла Страница 6

– Ладно, беру свои слова назад, – заявляю я. – Всегда, всегда надевай пиджак на случай, если мой наряд выйдет из строя.

– Всегда надевать пиджак. – Люк делает вид, будто вносит в телефон напоминание. – Еще что-нибудь?

– Да. Дай мне салфетку. Живо!

К счастью, салфетки тут большие и сделаны из прекрасного алого дамасского хлопка. Я связываю вместе три штуки – получается что-то вроде топа от купальника. Потом туго обматываю вокруг себя получившуюся конструкцию и, задержав дыхание, поднимаю глаза. Из хорошего: я вернулась в стан приличных женщин. Из плохого: на кого я теперь похожа?

– Просто огонь! – говорит Люк, словно прочитав мои мысли.

– Заткнись! – свирепо шиплю я.

– Нет, серьезно. Очень круто, – ухмыляется он. – Браво!

– Дорогая!

Слышу папин голос, оборачиваюсь и вижу, что мои родители как раз входят в ресторан. На отце льняной пиджак, из кармана которого торчит пестрый носовой платок. На маме розовый костюм в цветочек, который раньше я видела на их соседке Дженис.

Мама и Дженис постоянно меняются одеждой, чтобы «освежить» свой гардероб. И даже тот факт, что Дженис меньше мамы размера на два, их не останавливает. Мама просто не застегивает ее вещи до конца, а Дженис утягивает все лишнее ремнем.

– Бекки, солнышко! Как ты? Как Минни? – мама крепко обнимает меня, а затем окидывает взглядом. – Какой необычный наряд! Это вот такой фасон называют «топ из платков»?

– Эмм… Да, что-то вроде, – стараясь не смотреть на Люка, бормочу я и быстро добавляю: – Может быть, закажем выпить?

Немолодой официант уже несет отцу джин, а маме шерри. В этом ресторанчике мои родители завсегдатаи. С тех пор, как мама с папой поселились в Оксшотте – что произошло еще до моего рождения, – они ужинают в «Луиджи» как минимум два раза в месяц. Мама всегда заказывает фирменное блюдо, а отец лет сто изучает меню, будто и правда верит, что в нем появилось что-то новенькое, а потом просит принести ему телятину в соусе марсала.

– Люк, – папа пожимает руку моему мужу, а потом обнимает меня. – Рад тебя видеть.

– Нам столько всего нужно обсудить! – говорит мама. – Что вы будете есть?

Мы заказываем напитки, официант наливает нам воды, и мама ерзает в нетерпении. Ясно, что ей не терпится о чем-то рассказать, но делать это при официанте она ни за что не станет, даже в «Луиджи». Можно подумать, он немедленно бросится в «Вечерний Оксшотт» делиться последней сплетней: «Блумвуды задумали купить новую газонокосилку, но никак не могут определиться с маркой».

– Итак! – объявляет мама, когда официант, наконец, уходит. – Даже не знаю, с чего начать.

– Можно с Рождества, – предлагает папа.

– О, Рождество, – расплываюсь в улыбке я. – Дождаться не могу! Я беру на себя хлопушки. Как думаете, какие лучше купить? С маникюрными щипчиками или с пингвинами?

Жду, что папа ответит «с пингвинами», потому что в прошлом году мы устроили пингвиний забег, папа выиграл и был страшно этим доволен. Но, к моему удивлению, он молчит. И смотрит на маму. Я бы даже сказала, переглядывается с мамой.

Мой родительский радар работает с потрясающей точностью. Я всегда знаю, когда у них что-то происходит. Вот и сейчас сразу же догадываюсь: они собрались уехать на Рождество. Наверное, в круиз. Точно, отправляются в круиз. Наверняка это Мартин и Дженис их уговорили и они уже купили себе отпускные наряды.

– Вы едете в круиз? – выпаливаю я, но мама в ответ изумленно вскидывает брови.

– Вовсе нет, солнышко. С чего ты взяла?

О как. Выходит, мой родительский радар не такой точный, как мне казалось. Но с чего тогда все эти переглядки?

– Вы что-то затеваете, – догадываюсь я.

– Верно, – соглашается папа, снова покосившись на маму.

– И это связано с Рождеством, – заключаю я. Да у меня навыки дедукции не хуже, чем у Шерлока Холмса!

– Ну, Рождество – это только один из аспектов, – отвечает мама.

Один из аспектов?

– Мама, в чем дело? Ничего плохого не случилось же? – добавляю я, внезапно испугавшись.

– Нет, конечно, – смеется мама. – Солнышко, это все пустяки. Просто мы пригласили Джесс пожить немного в нашем доме. И Тома, конечно, – спохватившись, добавляет она. – Их обоих.

Том – сын Дженис и Мартина. А еще он женился на Джесс. Так что мы все теперь в каком-то смысле родственники.

– Но ведь они живут в Чили, – растерянно бормочу я.

– Они на пару месяцев возвращаются в Англию, – отвечает отец.

– А мне Джесс ничего не сказала! – возмущенно вскрикиваю я.

– Ой, ну ты же знаешь, какая Джесс осмотрительная, – объясняет мама. – Она из тех, кто ни за что ничего не расскажет, пока не будет уверен на сто процентов. О, глядите-ка, а вот и наши напитки.

Пока официант расставляет на столе стаканы, мне остается лишь теряться в догадках. Мы с Джесс, конечно, обмениваемся имейлами, но она всегда отвечает коротко и по делу. И мама права: она из тех, кто до последнего не станет делиться новостями. Даже если это прекрасные, изумительные новости. (Как-то раз она получила престижную премию в области геологии и ничего мне не сказала. А когда все выплыло наружу, лишь пожала плечами: «Думала, тебе будет неинтересно».)

Хм, а может, это связано с… О боже! Как только официант исчезает, я взволнованно выдаю:

– Мам, колись! Джесс и Том усыновили ребенка?

И снова по выражению маминого лица понимаю, что попала пальцем в небо.

– Пока нет, – говорит мама, а папа едва заметно хмурится.

– Нет, солнышко. Колесики все крутятся. Ты же понимаешь, бюрократия и все-такое. Бедняжка Дженис уже и спрашивать боится.

– О, – сникаю я. – А я-то думала, вдруг… Вау. Небыстрое это дело, верно?

Джесс еще тысячу лет назад показала мне фото очаровательного мальчишки, и я-то думала, что мы совсем скоро с ним познакомимся. Но в тот раз ничего не вышло, все мы были ужасно расстроены. И с той поры Джесс и Том перестали делиться своими планами.

– У них все получится. – Папин оптимизм нерушим. – Будем верить в лучшее.

Люк смешивает джин с тоником, а я представляю себе, как Джесс и Том, где-то там, в Чили, все ждут и ждут новостей, но ничего не происходит, и сердце мое сжимается. Я очень волнуюсь за Джесс. Она станет отличной матерью (ну, в этаком строгом, вегетарианском и экологически сознательном смысле), жутко несправедливо, что процесс усыновления так затягивается.

Потом я вспоминаю о Сьюзи, и мое сердце сжимается еще раз. После того, как мы вернулись из Штатов, у нее случился выкидыш. Для всех нас это стало настоящим шоком. И пускай она постоянно повторяет: «Мне и так уже очень повезло… Просто не судьба», я знаю, что в глубине души она очень переживает.