Бенефис - Бернард Маламуд Страница 6

— Ты можешь пойти наверх, — сказала Ида, сидя к нему спиной, — но знай: в магазин я не выйду.

— Ну так и не выходи, — сказал он сердито

— И завтра я вниз не спущусь, — холодно пригрозила она.

— Ну так и не спускайся, — еле выговорил он. — Как я себя чувствую, так хоть бы этому магазину ко всем чертям провалиться. Девятнадцать лет — с меня больше чем достаточно. Я уже не в состоянии. Сердце мое иссохло. Слишком много я вытерпел в моей жизни.

Он вышел в коридор. Она слышала тяжелые, медленные шаги на лестнице, потом хлопнула дверь наверху.

Ида посмотрела на часы. Пол-одиннадцатого. Вдруг ей захотелось закрыть магазин, но она решила — нет, не стоит. Супермаркет закрыт. Только в это время и можно выручить несколько центов. Она подумала про свою жизнь, и уныние охватило ее. Двадцать два года замужем — и вот вам: холодный дом и нищий магазин. Она оглядывала этот магазин, и все, все она в нем ненавидела; это грязное окно, эти пустые полки, и старые темные обои видны там, где нет банок, и этот деревянный ледник не как у людей, и грязные мраморные прилавки, бетонный пол, убожество, бедность и тяжкие годы труда — зачем? Чтобы тебя оскорбил человек, который не ценит, не понимает твоих жертв, и вот сиди тут одна, когда он, видите ли, наверх отправился спать. Она слышала, как завывает снаружи ветер, и ей стало холодно. Надо было поворошить огонь, прибавить угля, но не было никаких сил. Нет, надо закрыть магазин. Какой смысл кого-то дожидаться. Лучше сейчас лечь спать, а завтра она спустится, когда захочет. Пусть сам готовит себе завтрак и ужин. Пусть моет на кухне пол и скребет этот ледник. Пусть сам делает все, что она делает, тогда научится, как надо с ней разговаривать. Она заперла дверь, выключила лампы в витрине, потянула за шнур каждую лампу на потолке, гася свет по пути в коридор.

Вдруг в окно громко постучали. Ида посмотрела, увидела — какой-то мужчина, не разглядеть, стучит о стекло монетой. Машет руками и что-то кричит.

Бутылка молока, подумала Ида.

— Завтра! — крикнула она. — Магазин закрыт.

Мужчина на секунду прекратил стук, она уж подумала, что он, слава Богу, уходит, но нет, снова стал стучать своей монетой — неотвязно, громко. Машет руками, кричит. К нему подошла женщина.

— Миссис Каплан! — крикнула она. — Миссис Каплан!

Ида узнала миссис Коста. Сердце у нее ёкнуло и покатилось, она бросилась к двери.

— Что случилось, что? — кричала она открывая.

— Газ, — сказал Патси, — газ в доме. Где Сэм?

— Бог ты мой, — причитала Ида, прижимая руки к груди. — Бог ты мой, — причитала она. — Сэм наверху.

— Давайте ключ, — сказал Патси. — Скорее.

— Дайте ему ключ, миссис Каплан, — крикнула миссис Коста.

Иде стало дурно.

— Бог ты мой, — причитала она.

— Дайте ключ, — повторял настойчиво Патси.

Ида нащупала ключ в кармане кофты, отдала Патси. Он кинулся по лестнице, перескакивая через две ступеньки, за ним жена. Ида заперла магазин и пошла следом. Сильно пахло газом.

— Бог ты мой. Бог ты мой, — причитала Ида.

Патси распахивал все окна, его жена трясла за плечи сонного Сэма. Резкий, страшный запах газа ударил Иде в нос, когда она переступила порог.

— Сэм! — взвизгнула она. — Сэм!

Он сразу подскочил.

— В чем дело? — крикнул он, и в голосе его был ужас.

— Ах, зачем вы так? — кричала миссис Коста из темноты. — Зачем вы так?

— Слава Богу, жив, — сказал Патси.

Ида стонала и ломала руки.

— В чем дело? — крикнул Сэм. Потом он учуял газ и застыл от ужаса.

Патси включил свет. Лицо у Сэма было багровое. Из каждой поры лил пот. Сэм натягивал одеяло на голые плечи.

— Зачем вы это сделали, Сэм? — спросил Патси.

— Что я сделал, что? — сам не свой крикнул Сэм.

— Газ. Включили газ, а свет не зажгли.

— Так он не горел, нет? — в изумлении крикнул Сэм.

— Не горел, — сказала миссис Коста.

Сэм стал спокойней. Снова лег.

— Это была ошибка, — сказал он. — В первый раз в моей жизни — такая ошибка.

— Значит, вы это без умысла? — спросила миссис Коста.

— Какой умысел? Зачем умысел? — спросил Сэм.

— Мы подумали…

— Нет, — сказал Сэм. — Это была ошибка. Возможно, спичка отсырела.

— Но вы должны бы унюхать газ, — сказал Патси.

— Нет, у меня насморк.

— Единственное, что вас спасло, — тут воздуха много. Вам повезло, что помещение тут продуваемое.

— Да, мне повезло, — согласился Сэм.

— Говорила я вам — пальто наденьте, — сказала миссис Коста. — Он стоял без пальто под снегом на улице, — пояснила она Иде.

Ида была вся бледная и молчала.

— Ладно, пошли, — сказал Патси, беря под локоть жену. — Всем надо спать.

— Спокойной ночи, — сказала миссис Коста.

— Не закрывайте окна еще несколько минут и спичек не зажигайте, — посоветовал Патси.

— Спасибо вам большое, и извините за беспокойство, — сказал Сэм.

— Ну, чего там, — сказал Патси, — но в другой раз будьте осторожней.

— Это была ошибка, — сказал Сэм. — Ошибка, и больше ничего, я вас уверяю.

Супруги Коста ушли. Ида их проводила до двери и повернула ключ. Сэм понадежней укутался одеялом. Комната леденела под открытыми окнами. Он боялся, как бы опять не расчихаться. Очень скоро он уснул.

Ида подождала, пока выветрится запах газа. Потом закрыла окна. Прежде чем раздеться, осмотрела горелку и убедилась, что повернула выключатель. В полном изнеможении она улеглась и сразу заснула.

Иде показалось, что она всего минутку поспала, когда она проснулась. В страхе посмотрела на Сэма, но он громоздился рядом, с головой укутанный одеялом. Она услышала его ровное глубокое дыхание, и у нее отлегло от души. Ида проснулась окончательно, и события дня пронеслись у нее в голове. Она вспомнила про эту историю с газом, и всю ее пронизала острая боль. Неужели Сэм и вправду хотел такое над собой учинить? Неужели? Ей хотелось растолкать его и спросить, но было страшно. Она повернулась на другой бок, хотела снова заснуть, но какой там сон.

Ида потянулась к ночному столику, заглянула в светящийся циферблат. Было двадцать пять пятого. В шесть зазвенит будильник. Сэм проснется, и она у него спросит, и тогда она, наверно, сможет уснуть. Она закрыла глаза, но сна не было. И она открыла глаза да так и лежала.

Из-за тоненького позвякиванья окна Ида поглядела наружу. Там, в свете уличного фонаря, видно было, что снова пошел снег. Медленно, тихо падали хлопья. Повисят-повисят в воздухе, но налетит ветер и несет их на окна. И окна слегка дребезжат, а потом снова все тихо, только часы тикают.