Институт сновидений - Петр Алешковский Страница 6

Забили в барабаны и убрались восвояси. Полководец вскоре умер, но в городе родилась традиция: каждый вечер на его могилу возлагали пару сапог. В них князь, незримый людям, обходил ночью город, охраняя его от напастей. В 1917-м власти пожадничали и снесли князю пару стоптанных прохарей. Что последовало за этим, знает каждый.

Жан Борисович Протеже прибыл в Старгород в перестройку. Он поселился в скромной коммунальной квартире, где подружился с соседом, потомственным сапожником Никифором. До того Протеже держал в Тбилиси цех по пошиву перчаток. В результате бесед на кухне в 87-м году родился кооператив «Стелька» – там тачали сапоги, сапожки и полусапожки для обоего пола. Протеже был неутомим: в эпоху бартера он выстраивал сложные цепочки, добиваясь почти бесплатных поставок на предприятие кожсырья, квасцов и зарубежных красителей. Никифор был его ОТК. Он не нажимал пальцем на носок, проверяя, как морщится кожа, не капал водой, ожидая, останется ли пятно, не тянул мех, глядя, отделится ли тот от мездры, он косил на материал выпученный глаз и безошибочно отметал брак. К вечеру, он, правда, всегда напивался в стельку, похваляясь, что так оправдывает название кооператива.

Никифор рассказал Жану историю с князем Владимиром, – Протеже любил все мистическое. Специальной девушке-технологу Свете было приказано каждый вечер относить на могилу святого пару новеньких сапог. Та, мечтая о кадровом росте, приказ исправно выполняла. Сапоги на утро пропадали, видимо, князю они нравились. Дешевая продукция «Стельки» шла нарасхват. Жан Борисович начал экспериментировать с цветом и фасонами. Новые модели стала даже закупать Москва.

Протеже сгубила страсть. Технолог Света усиленно строила ему глазки и, в конце концов, женила стареющего бизнесмена на себе. В целях повышения профессиональной квалификации молодая супруга потребовала свозить ее по обувным столицам мира. Протеже повез ее в Европу. Относить сапоги к могиле покровителя в их отсутствие стало некому. Дефолт 98-го почти разорил «Стельку». Жан Борисович разом как-то постарел и в одночасье скончался.

Приняв бразды правления, Светка первым делом выгнала на пенсию Никифора. Затем отстроила мужу памятник на Христофоровском кладбище рядом с усыпальницей князя. Там, сидя на лавочке, она задумалась, сопоставила факты, учла невысокую покупательную способность горожан, и решилась на риск. Фабрика перешла на дешевые ботинки из кожзама, балетки невинно-розового цвета, яркие, подчеркнуто сексуальные туфли на стриптизерском каблуке и мокасины из прозрачной клеенки. Вертикальная перепонка и ремешки с блестками вокруг щиколоток на ядовито-зеленых сандалиях «под аллигатора», перемежающиеся полоски черной, голубой и сиреневой кожи в стиле «ретро» на сабо из местной сосны, красный лак «мюль» и серебристый бисер – все подсмотренное в загранпоездках было пущено в ход. Продукция «Стельки» переливалась на прилавке, как стеклышки калейдоскопа. При этом девушке-технологу приказали ежедневно относить князю на могилу пару сапог, что еще тачали в старом цехе. Бизнес ожил и стал приносить Светке доход, которым она не пожелала делиться с мэрией, вверив судьбу более высокому покровителю.

Никифор создал движение «ОТК». Они пропагандируют исконные традиции, клеймят Запад, обвиняют «Стельку» в использовании некачественных материалов и нарушении технологий. Последнее, увы, чистая правда. Светка на критику долго не реагировала, но однажды в офис явился Никифор и гневно бросил на стол легкомысленные голубые балетки.

– Вот – на могиле князя найдено!

Вызвали девицу. Та вошла, мягко ступая в кроссовках «Найк», и призналась, что носила лучшее.

– Ваши сапоги – отстой! – выдала она, глотая слезу.

На другой день нагрянула высокая комиссия из мэрии, выявившая, что в «Стельке» клеят на товар лейблы известных фирм. Откупиться Светке не дали. Фабрика разорилась.

Князь-покровитель обиделся, исходя из норм своей средневековой морали, а жаль. То, что продают теперь на рынке, шибко смахивает на изделия Жана Борисовича, только подошвы выдерживают не более месяца. Молодежь сегодня копит деньги и, по возможности, поддерживает иностранного производителя. Девица права – сапоги Протеже были, конечно, отстоем.

Имение «Райские сады», памятник архитектуры федерального значения, находится в пятнадцати километрах от Старгорода. Наш земляк, знаменитый архитектор Барсов построил его в конце XVIII века для павловского генерала Аблеухова. Главное здание, охотничьи флигели и роскошный парк долгое время ветшали и стояли под замком. За последние годы десять инвесторов покушались на лакомый кусок, начинали работы, но отступались – реставрация дело дорогое и требует постоянных консультаций с учеными, которые вечно суют инвестору палки в колеса и дрожат над каждым старинным камнем. Тем не менее, в яркий весенний день мая «Райские сады» были проданы с аукциона в одиннадцатый раз со сроком аренды на шестьдесят девять лет.

Наш новый губернатор нашел серьезных владельцев-инвесторов. Проект губернатора «Старая усадьба» от предыдущих, по сути, ничем не отличался, но пресса громко назвала его «веяньем времени». Главных претендентов на усадьбу было двое: нефтяной магнат Василий Труба и человек, которого в высших эшелонах власти было принято называть просто Генерал. Но мало кто понимал, в каком щекотливом положении оказался губернатор: дружба с Трубой была предпочтительнее из-за намечавшихся выгодных проектов, обидеть Генерала означало порушить и без того сложные отношения с администрацией президента. Решено было пожертвовать пешкой, ею стал начальник управления культуры Ким Волокитин, чиновник еще старой советской выучки. Роль он освоил и текст заучил.

Когда гостей водили по парку, Ким подошел к Генералу и между делом заметил, что однажды президент, заехав по пути в «Райские сады», долго рассматривал печальных купидонов на фризе, а после элегически вздохнул: «Здесь бы на пенсии пожить, красота!» Этой информацией Генерал не обладал, а потому наживку заглотил. Отношения Кремля и Василия Трубы были в этот момент очень нервными. Уступив имение сопернику, Генерал тут же придумал, как подаст наверху покупку и очернит магната. Тендер выиграла нефтяная компания, о чем тут же рассказали в новостях. Генерал отправился пировать в гостевой домик губернатора, где и заночевал.

Утром у его комнаты раздались странные вопли. Генерал выглянул в коридор. По ворсистому ковру, направляясь к нему, полз на коленях обнаженный по пояс Ким Волокитин и, нещадно лупцуя себя плеткой по спине, монотонно повторял: «Помилуйте, не доглядел, крысы проводку сожрали!»

Последовал жесткий приказ объясниться. Протягивая высокому гостю плеть, начальник старгородской культуры поведал о беде – в гараже, где ночевал генеральский «мерседес», крысы, разнюхали под капотом проводку из натурального каучука и изгрызли ее. Машина не заводится, за что он и просит выдрать его – недоглядевшего идиота.

– Прощу, если скажешь, кто подучил меня обмануть, – генерал поглядел трясущемуся чиновнику в глаза, что не многие выдерживали. Он уже успел навести справки.

– Господин Генерал, сам, дурак, удумал – ведь десять инвесторов на «Садах» разорились, там же фундамент на плывуне стоит.