В поисках Евы - Вадим Норд Страница 6

Обратная дорога радовала отсутствием пробок. Разве что на светофоре немного постоять, так это же совершенно не напрягает. От такой езды не устаешь, а, напротив, отдыхаешь. Дважды звонил телефон, высвечивая на дисплее незнакомые номера. Сердце тревожно екало – вдруг это Ева, но в первый раз женщина ошиблась номером, а во второй раз пришло сообщение из сервисного центра с приглашением на очередное техобслуживание автомобиля.

Уже на подъезде к дому Александр вспомнил о том, что не обсудил с родителями Евы возможность подачи заявления о розыске в полицию. Вроде бы необязательно, чтобы по подобному делу обращался кто-то из родственников, коллега по работе, например, тоже может заявить, но все же, наверное, лучше, чтобы заявили родители. А с другой стороны, и правильно забыл, все равно с такими родителями, образно говоря, каши не сваришь. Мать бы сказала: «Вам надо, вот вы и ищите!» – или еще что-нибудь в этом роде.

– Это математикам, Саша, легко просчитывать вероятности, у них – числа, формулы, конкретика. А у меня – пациенты, которые сами не знают, что им через минуту захочется сделать! Если они этого не знают, то как могу узнать я? Свежий пример – женщина, сорок два года, не замужем, есть бойфренд, сыну восемнадцать, только что в МГУ поступил, проблем с ним вроде как нет, работает финансовым директором на фирме у родного отца, отношения с родителями нормальные, материально обеспечена, не алкоголичка, не наркоманка. Короче говоря, на первый взгляд никаких проблем, могущих вогнать в депрессию и тем более привести к мыслям о суициде. Но это только на первый взгляд! Вдруг появляется мысль, что жизнь прошла, что самое лучшее уже случилось, что все предвкушения и ожидания позади. Конкретики ноль, до причин мы докопаться не смогли всем отделением. Она пролежала две недели, потом захотела уйти. Захотела – ушла, у нас же все добровольно, режим открытых дверей, никакого принуждения. Я с ней разговаривал на прощанье и был уверен, что динамика положительная. Депрессия в какой-то мере осталась, даже не депрессия, а скорее – меланхолия, но суицидальных мыслей она никогда не высказывала и попыток не предпринимала. Согласись, что между «как скучно жить» и «хочу умереть», есть разница, не так ли?

– Есть, – подтвердил Александр.

– Разумеется, мы не отпустили ее просто так, в никуда, а передали коллеге для амбулаторного ведения. Рекомендации дали, сказали, что к нам может всегда обратиться, если понадобится. Мы своих пациентов не бросаем, опекаем их, такая наша специфика. И что же ты думаешь? Она уходит, через неделю справляет день рождения – широко так справляет, банкетарно, весело, – а утром вешается у себя в спальне. И записку оставляет: «Как же мне все надоело!» И много-много восклицательных знаков! Никто не мог предположить, что она так поступит. А ты говоришь – вероятность.

Бывший однокурсник Денис Моисеев подался в психиатры, защитил диссертацию и теперь заведовал кризисно-психиатрическим отделением в шестьдесят пятой клинической больнице. Перебирая знакомых психиатров, Александр остановил свой выбор на Денисе по двум причинам. Во-первых, Денис учился как следует, а не просто сдавал экзамены, перескакивая с курса на курс. Из хорошего студента получается хороший специалист – это аксиома. Кроме того, Денис специализировался на суицидологии, [3]как раз то, что было нужно Александру.

«Что бы я делал без однокурсников? – подумал Александр, договорившись о встрече. – Приятно, когда везде есть свои люди.»

Как и полагается недавно назначенному заведующему отделением (немного тщеславия есть в каждом из нас) Денис пригласил Александра приехать к нему на работу.

– Если у тебя есть ко мне дело, – сказал он, – то его удобнее обсуждать в кабинете, а не в кабаке. Тихо, удобно, никто не мешает, да и чем встречу отметить у меня всегда найдется. Приезжай, когда тебе удобно, я все равно раньше девяти вечера с работы не ухожу.

– Ты настолько занят? – Александру сразу стало неловко. – Знаешь что, давай тогда я.

– Нет, дело в том, что тесть с тещей затеяли ремонт и на это время переехали к нам, – вздохнул Денис. – Дальше объяснять?

Конечно же, не обошлось без экскурсии по отделению. Александр не имел ничего против, интересно же посмотреть на то, как работают врачи других специальностей. Во время учебы скачешь по разным клиникам, а потом замыкаешься в рамках своей специальности и больше ничего не видишь.

Отделение Дениса совершенно не походило на больничное отделение психиатрического профиля. Оно вообще не походило на больничное отделение, скорее на пансионат. Во всяком случае, именно такое впечатление сложилось у Александра.

– Отдыхательно у вас, – сказал он.

– Умиротворенно, – поправил Денис. – Покой и благодать. Атмосфера, не в смысле воздуха, а в смысле ощущений, – это главное в нашей специальности.

– В нашей тоже, – заметил Александр.

Есть клиники, в которых пациенты чувствуют себя неуютно. Не потому что там им хамят или не уделяют должного внимания (персонал везде вежлив и внимателен), а потому что общая атмосфера там неприятная, нервозная, напряженная. Почему? Да потому что сотрудники постоянно грызутся между собой, интригуют, создают группировки и больше думают о том, как бы половчее «уесть» коллегу, а не о том, как осчастливить пациента.

Психиатры такие же люди, как и все, и ничто человеческое им не чуждо. Психиатрам тоже надо время от времени излить душу, поделиться с кем-то наболевшим-перегоревшим. Выговорившись, Денис вернулся к вопросу, который ему задал Александр.

– Один из моих наставников говорил, что самоубийство не попытка решить неразрешимые проблемы, а завуалированная просьба о помощи. Он прав – так и есть. Вся жизнь твоей Евы – один сплошной стресс. Серьезный конфликт с обществом способен привести человека к суициду, особенно если человек чувствует себя одиноким. Одиночество – это вообще такая штука, когда-то спасительная, когда-то гибельная. Но человек собирает волю в кулак и добивается своего. Вроде бы все страшное осталось позади, теперь только живи да радуйся, но вместо Одной Большой Проблемы появляются сотни мелких. А человек устроен так, что ему легче справляться с Одной Большой Проблемой, нежели с кучей мелких! Одна Большая Проблема – это масштаб, это мобилизация всех сил и ресурсов, это почетно, это здорово, это замечательно! А мелкие – это как болото. Чем больше дергаешься, тем глубже увязаешь. И ничего масштабного, гордиться нечем.

В студенчестве Денис столь многословным не был, или же просто Александру не представилось случая узнать его получше. Но многословие у Дениса было правильное, потому что говорил он по делу. Лучше уж так, чем сразу же объявить свое мнение и никак его не комментировать. Вопрос-то такой, сложный и в какой-то мере личный. Александру были нужны не столько выводы, сколько понимание сути.

Вывод, кстати говоря, был неутешительным. На основании того, что рассказал Александр, Денис не мог исключить вероятность того, что Ева могла покончить с собой. Заочно диагнозы не ставятся, но какое-то общее впечатление составить можно. Немного помолчав, Денис добавил, что вероятность эта может быть довольно велика. Александр предпочел бы услышать обратное, но в любом случае ему была нужна правда.