Бюро находок - Зигфрид Ленц Страница 6

– То, на что вы смотрите, не продается и, кроме того, недоступно по цене.

Против его ожидания Паула не особенно удивилась, возможно, глядя на тонкие и нежные чашки и чайнички, она думала также и о нем. Не поворачиваясь к нему, она спросила – это, очевидно, занимало ее сейчас больше всего, – обладает ли чай, когда пьешь его из этой посуды, иным вкусом, не таким, как из чашек современного серийного производства; она так думает, что какой-то особый вкус у чая, поданного в этой чудесной посуде, все-таки должен быть, ведь как-никак возраст, Китай, далекое экзотическое море…

– Не забудьте про тайфун, – улыбнулся Генри.

Развеселившись, Паула взглянула на него мельком, доверчивое выражение его глаз не ввело ее в заблуждение, она уже была наслышана, что это довольно рискованное занятие – верить ему на слово, хотя бы потому, что он все подвергал сомнению и ко всему относился с легкостью и шуткой. Он не тал спрашивать, куда она направляется, а просто присоединился к ней, как будто так и надо. Когда они стояли у светофора, он предложил ей посмотреть вверх по фасаду огромного здания магазина и сказал:

– Вон там, на пятом этаже, работает моя сестра Барбара, она отвечает за покупку нового товара.

– А вы, – спросила Паула, – почему вы не работаете там же, ведь общение с фарфором доставляет радость, а кроме того, вы могли бы работать на свою семью?

– А мне никто не предлагал там никакой должности, – ответил Генри, – возможно, они вовремя заметили, что я не подхожу для этого и вижу смысл своей жизни не в фарфоре, будь он китайский, японский или голландский. Во всяком случае, они все очень обрадовались, когда я объявил, что хочу работать, как и мой дядя, на железной дороге.

Неожиданно он схватил ее за руку и потащил к черной грифельной доске, стоявшей перед лестницей вниз и исписанной мелом. «Свежие североморские мидии», – прочитал он выразительно, считая, что тем самым уже как бы пригласил ее, и ждал теперь лишь ее согласия, но Паула отступила на шаг и отмахнулась от него:

– Нет, не сегодня, я очень спешу, мне еще надо кое-что сделать.

– Ну тогда давайте не будем терять времени, – сказал Генри. – Ну пожалуйста, – и, не отпуская ее руки, увлек девушку по мокрым ступенькам вниз. В незатейливом помещении с кафельными стенами было прохладно, перед горой ракушек сидел один-единственный посетитель, избегавший чужих взглядов. Они выбрали столик рядом со входом на кухню, Генри потянул носом воздух и изрек: – Горчица и лук, или, по-вашему, пахнет чем-то другим?

– И то и другое – неотъемлемый атрибут, – сказала Паула и закурила сигарету.

Генри уже несколько раз заходил сюда, но хозяин не узнал его; молча, с высоко поднятыми бровями, он принял заказ, а когда исчез на кухне, Генри спросил:

– Вы видели, какая у него мускулистая шея? Как у грузинского борца!

Перед подачей блюда хозяин повязал серый фартук и широким театральным жестом поставил перед ними глубокие тарелки и дымящиеся судки с мидиями, помахал над ними рукой, чтобы разнесся ароматный запах, поиграл размашистыми бровями и пожелал им хорошего аппетита. Мозельское вино, к великому удивлению Паулы, он сначала попробовал сам.

Оба они ловко орудовали створками, отделяя мясо моллюска от ракушки. Генри самозабвенно наслаждался, работал в полной задумчивости челюстями, словно пытаясь понять, откуда берется у моллюсков этот таинственный вкус. Паула понимающе улыбнулась, она знала, что его завораживает. Через какое-то время она спросила:

– Море? Я угадала? Йод, морская соль и водоросли, наверняка вы хотите ощутить их запах и вкус?

– Одно время, – сказал Генри, – каждый раз, когда я ел что-то из даров моря, я невольно думал о гребне морской волны, опрокинувшей меня однажды во время морской прогулки целым классом, было это на Северо-фризском острове, ох уж и наглотался я тогда морской воды! С тех пор я хорошо знаю, каково море на вкус.

– И что же? Вам хочется снова почувствовать этот вкус?

– Вкус – конечно, – согласился Генри, – но только не волну.

– Наверное, всегда так, – задумчиво произнесла Паула, – думаешь об одном и тут же вспоминаешь другое.

Не возражая против ее слов, Генри выпил за ее здоровье и сказал:

– Если бы я знал, сколько радости может приносить работа в бюро находок, я бы еще раньше попросил, чтобы меня перевели к вам.

Несколько секунд Паула смотрела на него довольно скептически.

– Радости? – переспросила она. – Вы это серьезно?

– Вы даже не представляете, что такое – работать проводником, – стал объяснять Генри, – или помощником кондуктора, ведь каждый думает, если он купил билет, значит, может качать права, высказывать неудовольствие, а уж когда футбольные фанаты разъезжаются по домам, в воздухе всегда пахнет жареным, я достаточно поездил проводником, наслушался всякого.

– А что вас так радует у нас? – спросила Паула.

– Да разное, – ответил он.

– Разное – это слишком неопределенно, – протянула Паула.

– Ну хорошо, – согласился Генри, – во-первых, мне доставляет радость то, что я делаю что-то полезное, во-вторых, мне нравятся тамошняя атмосфера, манера общения людей друг с другом, вообще, можно сказать и так мне нравятся мои коллеги, – и, поскольку Паула хранила молчание, он продолжил: – Не каждый день встретишь такого, как Альберт Бусман, чтобы кто-то так терпеливо возился с новичком и передавал ему все, что знает сам, да и иметь такого шефа, как господин Хармс, тоже большое везение. А кроме того, – он умолк на мгновение и посмотрел на нее открыто, – кроме того, я радуюсь, что вы работаете в бюро. Хотите – верьте, хотите – нет, но, когда я утром прихожу и вижу вас сидящей за своим столом, у меня сразу появляется хорошее настроение.

Паула засмеялась:

– Это называется дешево и сердито.

– Тем не менее это так, – заверил ее Генри, – а когда вы тихонько насвистываете, всегда одну и ту же песенку, я готов ее слушать бесконечно, мне не знакома эта мелодия, но она мне нравится.

Он промурлыкал несколько тактов, и Паула сказала:

– Песня называется «Когда дуют ветры», я знаю ее от своей матери, она родом с морского побережья.

Хозяин подошел к их столу, вежливо спросил, все ли их устраивает, и порекомендовал им на десерт желе из красных ягод, только что приготовленное, но они оба отказались от сладкого, вместо этого Генри заказал две порции французского коньяка «Remy Martin». Хозяин с сожалением покачал головой:

– Не держу, не пользуется здесь спросом, может, я могу предложить вам что-нибудь другое? «Аквавит», например?

Генри пожал плечами и, не делая из этого трагедии, с легкостью согласился.-

– Ладно, пусть будет юбилейный «Аквавит», две порции.

Они молчали, пока перед ними не выросли стопочки, а когда выпили, Паула, правда, только слегка пригубила крепкий алкоголь и отодвинула его подальше, Генри сказал, что ему, конечно, «Remy Martin» тоже был бы куда милее, ведь коньяк согревает душу, вдохновляет, вот и господин Бусман уже угощал его из своей бутылочки по случаю вступления в должность.