Настоящий итальянец - Вадим Глускер Страница 6

Стоп! В эту минуту я уже не думал про «Фиат». Постоял здесь уже один-два дня, постоишь и подольше! Как-нибудь разберемся. Как я уже разобрался с «нашей Италией», я наконец-то нашел, что мучительно искал. Ведь именно Тото Кутуньо, первым, постарался дать самый подробный ответ на вопрос: «Кто такие настоящие итальянцы?» И случилось это уже почти тридцать лет назад, в 1983-м.

Поезд «Милан – Сан-Ремо» комфортным назвать было трудно. За три часа сорок три минуты, без остановок, я добрался из столицы Ломбардии в Лигурийскую провинцию. Итальянская Ривьера встретила меня шквалистым ветром, иссиня-черным морем и отсутствием населения на улицах города. Не сезон. В сезон же, с середины XIX века Сан-Ремо стал славиться как прекрасный курорт для больных туберкулезом. Его главным достоинством была дешевизна. «Практически как Форте-де-Марми», – ухмыльнулся я.

А «открыл» городок, как обычно бывало в те годы, наш соотечественник, российский вице-консул барон Борис Икскуль. В 1874 году сюда первый и, правда, единственный раз на аристократическую зимовку приехала императрица Александра Федоровна. Сан-Ремо ее так поразил, что она подарила бедному муниципалитету… пальмы для нового приморского бульвара. Власти были тронуты подарком с царского плеча и назвали променад в честь императрицы. Corso Imperatrice.

Но при всей прелести этого милого городка с классическими средиземноморскими пейзажами, он бы так и остался на веки вечным дешевым курортом, бедным родственником соседней роскошной Ниццы. И никогда не был бы так знаменит во всем мире. Если бы не фестиваль популярной песни.

Он начинался как небольшой конкурс между несколькими певцами в оперном зале местного казино. Тогда, на первом «Сан-Ремо» в 1951-м победила Нина Пицци с песней «спасибо за цветы». Впрочем, конкурентов у победительницы было двое. Каждый из них исполнял по нескольку шедевров. Сама Пицци спела девять песен и сама же умудрилась занять еще и второе место. С ростом популярности фестиваля казино сменилось театром «Аристон», а Старый Свет настолько проникся успехом Сан-Ремо, что породил его общеевропейский клон – конкурс песни «Евровидение».

Я стоял напротив театра «Аристон», по сути, типового кинотеатра начала 1970-х, и пытался понять, что же произошло на его сцене в 1983-м. Когда песня «Настоящий итальянец» не вошел даже в тройку призеров. По результатам голосования победила Тициана Ривале с песней «Будь что будет». Наверное, о чем-то подобном тогда думал и Тото Кутуньо. По стране поползли слухи, дескать, Кутуньо на самом деле-то выиграл, но давать главный приз за песню, в которой столько иронии, жюри не решилось… С одной стороны, «Итальянец», действительно, если не откровенно смеялся, то уж точно подшучивал над самими итальянцами. С другой, уж больно поразительно точными были эпизоды, описанные в песне, словно выхваченные фотокамерой, до мелочей фиксирующей итальянскую действительность тех лет.

Незамысловатая мелодия Кутуньо уже преследовала меня, я не мог от нее избавиться. Волей-неволей я начинал напевать этот миленький мотивчик, пытаясь понять, и что хотел сказать автор, и что так могло не понравиться официальному жюри. Тото Кутуньо назначил мне встречу в шесть вечера, в своей студии. Войдя в полуподвальное помещение, заваленное нотами, гитарами и ударной установкой, я увидел практически то же лицо. Как и на пластинке фирмы «Мелодия» 1984 года. Кутуньо был в прекрасной форме, несмотря на перенесенное онкологическое заболевание, он вовсю репетировал, готовясь к очередным концертам в России. Только у нас и он, и другие «санремонтники» еще по-прежнему востребованы. Впрочем, самого артиста это обстоятельство, похоже, не волновало. Он еще раз, уже специально для меня, спел «Итальянца», сказал по-русски: «Привет, спасибо, я люблю тебя, Россия». Откашлялся и дал понять, что готов к общению.

Мы начали с ним «препарировать» текст слов. Наш разговор напоминал беседу лаборанта и профессора в филологической лаборатории. Итак, если верить песне, то «настоящий итальянец» держит в руках гитару или, в крайнем случае, автомагнитолу. Я понимал, что гитара говорит о его музыкальности, но магнитола? Да еще в руках? О чем может говорить она? Тото Кутуньо усмехнулся и пришел мне на помощь: «О бережливости». «Было время, когда радиомагнитолы из автомобилей все время крали. Разбивали окно и крали. Так что, кто бы на машине ни ездил, когда он из нее выходил, то обязательно вынимал приемник. И потом все время его носил в руках. А сейчас, если и крадут, то всю машину целиком. А что? Разве в России не так?» Так, конечно так. «Эка невидаль, – подумал я, – у нас и сейчас особо не размышляют: угнать машину целиком или только вытащить автомагнитолу». Недаром говорят, что у итальянцев и русских менталитет похож. Кроме автомагнитолы итальянцам, согласно песне, дороги спагетти, кофе и… президент-партизан. Синьор Кутуньо, а можно поподробнее? «Ну, просто в то время президентом Итальянской Республики был Сандро Пертини, бывший партизан. Он был очень хорошим президентом, прекрасным человеком».

Это было любопытно слышать из уст Кутуньо, который не скрывает, что в итальянской политике уважает только Сильвио Берлускони. Впрочем, как мы знаем, политика имеет свойство меняться, да и политические убеждения тоже. «Тогда он мне казался дедушкой нации, да и сам я был моложе. Когда он злился, это выглядело даже смешно. Он катался с римским папой на лыжах, представляете? Он в тюрьмы специально ходил, чтобы общаться с заключенными. Это не то что сейчас, когда все президенты ведут себя одинаково, согласно протоколу». Ну, уж, прямо одинаково. Берлускони – просто «красавец» в своем поведении, репликах и поступках. Впрочем, Берлускони пока еще не президент, хотя очень хочет им стать. Ну, это так, лирическое отступление.

А Алессандро Пертини родился за четыре года до конца XIX века, и в 1983-м, когда была написана песня Тото Кутуньо, был жив, здоров и на боевом посту. За свои девяносто три года жизни Пертини успел провести семнадцать лет в фашистских лагерях и ссылках и семь – в президентском кресле. Именно он принимал решение о расстреле Муссолини и боролся с коррупцией в рядах своей родной Социалистической партии. Любимый президент, герой фильмов и комиксов с героическим прошлым. В конце войны Пертини, сбежав от расстрела, участвовал в движении Сопротивления. А, как известно из послевоенной истории, в Италии все любят партизан. Сила их сердец сделала эту страну по-настоящему свободной. При этом внутри партизанского движения были партизаны-коммунисты, и партизаны-католики, и партизаны-монархисты. Против исторической правды не попрешь.

В этот момент я вспомнил другую песню. Bella ciao. Ее первой исполнила Джованна Марини. А сочинил тоже итальянский партизан. О нем известно немного: был фельдшером, сражался в регионе Эмилия-Романья. Зато доподлинно известно, что в 1947 году с центрального римского вокзала его товарищи отправились на Коммунистический фестиваль молодежи и студентов в Прагу. В результате песню «Прощай, красотка» выучили все их соседи по поезду, потом вся Прага, ну а потом – весь мир. Какая там Джованна Марини! У меня перед глазами возник Муслим Магомаев на сцене Колонного зала Дома союзов. Бывший оперный тенор, в белом смокинге и за роялем, пел, зажигая зрителей:

«О белла, чао, белла, чао, белла, чао, чао, чао»… И далее по «незабываемому» идеологически-лирическому тексту. Социалистической страной Италия так и не стала. Несмотря на все старания Тольятти, Пертини и других народных любимцев. Зато «Белла, чао!» стала любимой песней всех коммунистов мира. «И за свободу родного края мы будем драться до конца. ЧАО!!!» – Магомаев завершал песню громко, зрители Колонного зала рукоплескали, как только могли себе позволить на концерте советские трудящиеся. В русской версии, надо отметить, с фашистами бьются гарибальдийские партизаны. На самом деле в итальянской истории между подвигами Гарибальди и борьбой с фашизмом прошло не меньше шестидесяти лет. Но смысл-то не меняется. Итальянцы – герои, и вообще не боятся никого.