Испания. Горы, херес и сиеста - Полли Эванс Страница 6

Только теперь я поняла, ехать на велосипеде с нагруженными сумками, подвешенными к багажнику, несравнимо с путешествием налегке — одним комплектом для ремонта и мобильным телефоном. Однако, собираясь в дорогу, я упаковала только самое необходимое. Кроме моих двух компактных комплектов из лайкры я могла позволить себе лишь один повседневный наряд. Тем не менее я все-таки взяла с собой массу причиндалов. Плюс к этому в дороге мне было просто необходимо средство «Трэвел уош». Благодаря ему я могла бы путешествовать шесть недель подряд, не меняя одежду, мне было бы достаточно прополоскать ее в раковине, ну а в крайнем случае и этого не делать. Мне также показалось разумным взять с собой мой любимый очищающий крем «Ив Лом» и одежду из муслина. Еще в дороге я не могла обойтись без тонизирующего лосьона «Аведа», без маленького флакончика лака для ногтей и без тюбика крема для удаления кутикулы на тот случай, если она действительно загрубеет, а чтобы успокоить нервы, я собиралась красить ногти на ногах.

Пытаясь избавиться от лишних вещей, собранных в дорогу, я не стала брать с собой сумку-штаны на багажник, которой принято экипировать велосипед. Вместо этого я прикрепила на раму одну велосумку и еще одну подвесила спереди, на руль. Набитая до отказа сумка разбухла и потеряла форму. Из-за ее тяжести мне было сложно сохранять равновесие во время езды. Но постепенно я привыкла, хотя все равно ехать так было опасно, поэтому неплохо было бы установить стабилизаторы. Меня мотало из стороны в сторону, и мне с трудом удавалось продвигаться вперед. Путь до Эрнани, находящегося в десяти километрах южнее Сан-Себастьяна, занимает всего час езды, но с моей скоростью, как я подсчитала, эта дорога заняла бы десять, прежде чем я устроилась бы на ночлег. Я совсем выбилась из сил.

Эрнани может показаться провинциальным и неинтересным городком, известным только благодаря производимому здесь сидру. Но тут находится одна мельница, знаменитая своим героическим прошлым. Ее владелец, Хуан Мануэль Ларбуру, был связным во время проведения военной операции «Комета», организованной участниками движения Сопротивления во время Второй мировой войны. Они тайно переправляли военных летчиков союзных войск, самолеты которых попадали под обстрел в Северной Европе, через оккупированную Францию, через Пиренеи в Бильбао. Его мельница служила надежным убежищем для летчиков, они чувствовали себя там в безопасности, могли передохнуть и заправить топливом самолеты перед следующим опасным перелетом.

На франко-испанской границе имелся всего лишь один участок, где можно было осуществить переправу. Он был совсем крошечным и находился на западе Страны Басков, на территории оккупированной Франции, где не господствовал режим Виши. Во времена Франко баски подвергались суровым гонениям, под запретом оказался их язык, а сам народ потерял надежду на возможность самоуправления. Война в Европе явилась толчком для усиления их борьбы против диктатуры. Многие из басков проявили бесстрашие и мужество, не только принимая участие в движении Сопротивления, но и оказываясь в самой Испании, что было очень рискованно. Несмотря на то что страна собиралась сохранять нейтралитет, на самом деле Франко был союзником Гитлера (однажды эти два человека встретились, после чего Гитлер так прокомментировал это в разговоре с Муссолини: «Лучше вырвать три или четыре зуба, чем снова столкнуться с этим человеком»).

Летчики через Францию на поезде переправлялись до Сан-Жан-де-Луза, находящегося на французской границе, а дальше их сопровождали баскские крестьяне и контрабандисты, которые знали каждый камень и каждую травинку по берегам устьев рек и на затерянных тропах в горах, ведущих в Испанию. Прибыв в Бильбао, они добирались то ли до Гибралтара, то ли до Лиссабона и оттуда возвращались обратно в Англию.

Ларбуру, мельнику из Эрнани, занимавшемуся производством сидра, повезло меньше, чем летчикам, которым он помог. В марте 1944 года он попал в гестапо, и больше его никто не видел.

Я не стала останавливаться на отдых в Эрнани и не попробовала сидра, как до меня это делали мои соотечественники. Благодаря этому смогла значительно продвинуться вперед и сэкономила время. Когда на моем пути показалась следующая деревенька, я все-таки решила передохнуть и сделать остановку. К счастью, меня не покусала ни одна свирепо лающая собака, ведь испанцы, живущие в деревнях, заводят четвероногих друзей, чтобы не запирать двери. Остались позади городские окраины, где воздух заражен выхлопными газами грузовых автомобилей и дымовыми выбросами из фабричных труб. Теперь я двигалась по тихим тропинкам в тени лиственных деревьев. Это успокоило меня. Через несколько часов я даже поверила в свои силы. А потом возникло новое препятствие — гора.

Сейчас, глядя на карту, начинаешь понимать, что это всего лишь небольшой холм высотой шестьсот девяносто пять метров. Это место называется Пуэрто-де-Узатегута, что само по себе дерзко, потому что в переводе с испанского слово puerto означает «перевал в горах». Давайте смотреть правде в глаза, во время велогонки «Тур де Франс» спортсмены преодолевают шесть или семь горных перевалов, хотя они вряд ли их считают. Я и предположить не могла, что доберусь до этого холма до того, как найду его на карте, и до того, как решила, что слово puerto означает «усилие и труд», а остроконечные непонятные значки на карте, напоминающие шевроны, это крутые, высокие склоны.

Я начала подъем, казавшийся мне бесконечным. Я двигалась то вверх, то по кругу, потом опять вверх и по кругу. Время тянулось очень медленно. Минуты казались часами, а вершины по-прежнему не было видно. Вверх и снова по кругу, вверх и опять по кругу. Господи! Такое ощущение, что мой багаж весит не меньше тонны! Что же я могла туда положить? Может быть, все-таки можно без чего-нибудь обойтись и выбросить лишнее в пропасть, чтобы облегчить мою ношу? Но это может сильно напугать овец, пасущихся внизу, — не лучший выход из ситуации. Я продолжала подниматься, испытывая сильную боль в ногах. Чем выше забиралась, тем меньше у меня оставалось надежды. Это немыслимо, думала я. Когда же этот подъем кончится? Где, скажите на милость, вершина? Когда я увижу снег?

Ох! Конечно, мне не хватает тренированности, сил и выносливости Индурайна. Несмотря на боль, он продолжал терпеливо крутить педали и подниматься все выше и выше. Но мои ноги не были такими, как у Мига. Там, где я пыхтела и стонала, Мигель не проявлял никаких эмоций и лишь наблюдал, насколько напряжены вены и мышцы его соперников, чтобы не пропустить тот момент, когда нужно сделать решающий рывок.

Рывок! Боже, я стараюсь изо всех сил, чтобы просто не упасть с велосипеда. Как он это делал? Тренер считал, что его козырная карта — это рост. «Весь секрет в том, что Мигель высокий, — говорил он. — Его ноги обладают большей силой, и в этом его преимущество перед другими велогонщиками». Но существует и другое мнение. Говорили, что его успех напрямую зависел от его темперамента. Он стойкий, спокойный, хладнокровный, так полагали испанцы. Французы находили его просто скучным. Некоторые из соперников Индурайна объясняли его первенство на пьедестале почета потусторонними силами. «Он инопланетянин», — сказал бывший чемпион мира Гиано Багно после велогонки «Тур де Франс» в 1992 году. Другой чемпион мира, а в впоследствии, три года спустя, и победитель этой гонки Лэнс Армстронг назвал Индурайна сверхчеловеком.