Второй шанс - Сара Дессен Страница 60

— А значит, еще не поздно.

— Не поздно для чего?

— Не поздно научиться кататься на велосипеде. — Он кивнул в сторону магазина. — Спорю, твои друзья в два счета обучат тебя.

— Я умею кататься на велосипеде.

— Да? А когда ты научилась?

— Мне было шесть лет, — напомнила я непререкаемым тоном, — и я каталась на подъездной дорожке.

Холлис подумал с секунду, затем уточнил:

— Ничего не путаешь?

— Нет!

— Лично я помню, как ты села на байк, сразу грохнулась и больше к нему ни разу не подходила. Велосипед отправили в гараж, где он преспокойно ржавел, пока отец не сбагрил его куда-то.

— Все было не так. Я помню, что каталась по подъездной дорожке!

— Каталась? — Брат сощурился, глубоко задумавшись. — Наверное, так и было. Кажется, за последние годы я частично растерял рассудок, не говоря о памяти.

Действительно, у кого из нас двоих память надежнее? Надеюсь, сомнений не возникает. Кроме того, кто лучше меня помнит все, что происходило со мной в те далекие годы?!

Однако на протяжении всего ужина мне никак не удавалось выкинуть из головы слова Холлиса. Его занимательные рассказы о Европе и первой встрече с Лаурой я слушала вполуха, пытаясь мысленно вернуться в тот памятный день на подъездной дорожке. Вот стою перед велосипедом, усаживаюсь на кожаное сиденье, нажимаю на педали и уношусь вдаль! Так и должно было произойти. Или нет?!

— Ходят слухи, что ты сильно изменилась, — произнесла мама сухим, бесцветным голосом.

Я вынула изо рта зубную щетку, уже почти без пасты.

— Изменилась?

Последнее время, словно по расписанию, мама звонит около пяти часов дня — я как раз просыпаюсь, а у нее заканчивается рабочий день. Хотелось верить, что она скучает или хотя бы понимает, какая важная родственная связь существует между матерью и дочерью. Но в действительности маме просто необходимо спустить пар и поделиться негодованием по поводу Холлиса. Брат, уехав от нас, живет с ней под одной крышей, по-прежнему безумно влюбленный в Лауру, чем выводит маму из себя.

— Изменилась в лучшую сторону, если тебя это интересует, — добавила мама, судя по тону, сильно сомневаясь в сказанном. — Твой братец так и сказал, мол, наша Оден расцвела.

Я покосилась на отражение в зеркале: волосы растрепаны после сна, на губах зубная паста, футболка с растянутым воротником пропахла сигаретами после вчерашнего посещения кегельбана. Да уж, расцвела! Только цветочков пока не видать!

— Ну и что? — вяло откликнулась я.

— Холлиса поразили перемены, произошедшие в твоей жизни, — продолжила мама. — Говорит, у тебя появилось много друзей и даже кавалер имеется.

Ага, задает вопросы! Значит, задело за живое.

— Нет никакого кавалера.

— Только парень, с которым гуляешь ночами. — На сей раз реплика мамы звучит как утверждение.

Я снова взглянула на свое отражение и призналась:

— Да, именно так.

Изменив привычный уклад жизни, брат превратился в раннюю пташку. Холлис, всегда дрыхнувший до обеда, теперь поднимается ранним утром и бегает вместе с Лаурой. После пробежки они возвращаются в дом, чтобы заняться йогой и медитацией. Впрочем, как оказалось, Холлис не уходит с головой в «омы» и «намасте». Когда я вернулась домой под утро следующего дня после их приезда, он тут же прибежал разведать ситуацию.

— Оден Пенелопа Уэст, — с укоризной погрозил он пальцем, пока я закрывала парадную дверь. — Посмотри на себя, ты встала на порочный путь! Как не стыдно! Ай-ай-ай!

— Мне не стыдно, — ответила я, мысленно желая, чтобы братец прекратил ерничать.

— Что за парень подвез тебя домой? — Холлис отодвинул занавеску, чтобы разглядеть Илая, но тот уже направился к грузовичку на подъездной дорожке. — Разве он не должен сначала предстать пред моими очами и получить благословение от брата, прежде чем сопровождать тебя на прогулки?

Я молча бросила на брата укоризненный взгляд, прислушиваясь, как в гостиной Лаура монотонно повторяет мантры.

— Моя младшая сестренка! — с надрывом в голосе воскликнул Холлис. — Встречается по ночам с парнем. А ведь еще вчера играла с Барби и прыгала со скакалкой!

— Ой, Холлис, хватит, — возмутилась я. — Мама считает Барби орудием шовинизма, а со скакалкой не прыгают уже с 1950 года.

— Не верю глазам! — продолжал в том же духе брат, игнорируя мое замечание. — Ты так быстро растешь! Глядишь, завтра выскочишь замуж и родишь ребенка.

Я решила не обращать внимания на насмешки и поднялась в спальню. Впрочем, мое нежелание продолжать разговор не остановило его ни в тот раз, ни в последующие дни. Каждое утро Холлис специально встречал меня на пороге дома, распахивая дверь, когда я появлялась на дорожке. Однажды даже вышел на веранду, когда мы подъехали к дому, и стал знакомиться с Илаем. Процедура сопровождалась традиционным обменом любезностями.

— Хороший парень, — сказал Холлис, после того как мне удалось урезонить его. — Откуда у него шрамы на руке?

— Дорожная авария, — объяснила я.

— Да? А как это произошло?

— Честно говоря, подробностями не интересовалась.

Брат кинул на меня недоверчивый взгляд, открывая парадную дверь.

— Странно, если учесть, что вы проводите столько времени вместе.

— Просто как-то к слову не пришлось, — пожала я плечами.

Скорей всего, брат не поверил. Ну и ладно! Мне все равно. Устала каждому встречному-поперечному объяснять наши отношения с Илаем. Даже себе. В конце концов, нас с ним связывает многое, а не что-то одно. Долгие бессонные ночи, поездки за покупками в гипермаркет и строительные магазины, восхитительные пироги у Клайда, боулинг ранним утром и мой квест! Нам некогда говорить о своих шрамах, видимых и невидимых человеческому глазу. Просто веселимся и с легкомысленным безрассудством каждую ночь берем у жизни то, что она задолжала.

Мама снова отпила глоток вина, а я вышла из ванной и потопала в свою спальню мимо комнаты Фисбы. Из полуотворенной двери детской неслись звуки искусственных волн, набегающих на берег.

— Ну, если говорить начистоту, — продолжила мама, — я очень рада, что у тебя нет серьезных отношений с мальчиком. Поверь, накануне обучения в Дефрисе тебе меньше всего нужен красавчик, который станет уговаривать остаться с ним на побережье. Умная женщина понимает, что короткие романы хороши для приятного времяпровождения и всегда заканчиваются ничем.

Были времена, когда мне ужасно нравилось считать себя похожей на маму. Боже, ничего на свете я не желала так, как ее признания. А вот сейчас меня коробит от ее слов. Наши отношения с Илаем отличаются от маминых шашней с аспирантом (точнее, с аспирантами).